Флешмоб "Явление ангелов"

Решила тоже присоединиться. Правда, в моих книгах не фигурирует ни ангелов, ни светлых мудрых сущностей. Даже боги, и те мелочны и жестоки. Зато есть момент из Книги Зимы , когда учитель Лоссерил является, чтобы спасти Эридана от смерти. Эридан так до конца жизни и не узнал, в действительности ли учитель явился ему или это был плод его ослабевшего после ран сознания.

… Эридан без сил упал на подушку, словно ухнул в черный океан. Окошко света все отдалялось и отдалялось, пока не превратилось в еле видную точку. Какое-то время он плавал в тумане небытия, на время забыв не только о собственном имени, но и существовании. Темнота превратилась в слегка подсвеченный туман, из которого вышла фигура, придерживая рукоять меча. Лица не было видно, но Эридан сразу узнал эту уверенную походку и осанистость, подражание которой вошло у него в привычку. Доспехи позвякивали при каждом шаге. 

Правая рука повисла под тяжестью тренировочного меча. Какой же он сегодня неподъемный. Учитель снова испытывает его? Раздался скрежет вынимаемой из ножен стали. Фигура в доспехах высвободила клинок и на мгновение застыла. Призрачный свет отразился на идеально заточенной кромке. Эридан с опозданием понял, что правая рука его привязана к спине. Зачем? На мгновение он забеспокоился. Ноги стали ватными.

Меч свистнул в воздухе, ослепив эльфа ярким бликом, в следующее мгновение стальной клин устремился в его сторону, прямо и бесхитростно. «Уворачивайся!» - вопил разум, но тело словно завязло в глине. Лезвие вошло в грудь, серебристой рыбкой нырнув между ребрами, чуть-чуть левее сердца. Пронзительная боль и чужеродный холод стали. Лицо учителя вынырнуло из темноты, и Эридан вспомнил, что тот мертв больше двух сотен лет.

 - Очнись! – произнесли полуистлевшие губы.

Эридан резко распахнул глаза, и его левая рука машинально схватила что-то, что причинило ему боль. Пальцы моментально сжались с намерением раздробить, смять, уничтожить. Он услышал глухой вскрик и, наконец, сфокусировал взгляд.

Над ним склонился человек в черной одежде стражника. Нижняя часть лица была скрыта тканью. Боль не стихала, эльф понял, что ее причиняет торчащий из его груди меч. Левой рукой паладин ловко накрыл лежащую на рукояти ладонь нападавшего, ломая пальцы. Откуда-то из основного зала раздалось шуршание – еще один. Противник предпринял попытку рывком выйти из захвата, но пальцы эльфа держали мертвой хваткой. За ширмой раздалось звериное рычание, вскрик человека. Женский голос проговорил заклинание. Сквозь щели в ширме мелькнул неестественный свет вспышек. Нападающий отвлекся на долю секунды, и Эридан воспользовался этим. Собрав остаток сил, он дернул рукоять на себя и сам подался ей навстречу. Не ожидавший этого человек качнулся вперед, столкнувшись лоб в лоб с эльфом. Человек охнул, его пальцы на мгновение разжались. Ладонь Эридана сомкнулась на рукояти, и резким движением он вынул окровавленный меч, еле устояв перед жгучей, пульсирующей болью, отдающейся в левое плечо.

Ширма опрокинулась, и женская фигура выстрелила в несостоявшегося убийцу лучом потрескивающей энергии. Мужчина ловко увернулся, выхватил кинжал, ушел от второго выстрела. Третья вспышка угодила в бедро. Все мышцы ноги сократились в болезненном спазме, неуклюжий рывок закончился булькающим хрипом: Эридан поймал своего противника на меч. Лезвие вошло в горло, хрустнул пронзенный хрящ и трахея. Тело, дернувшись, соскользнуло с клинка, чтобы продолжить кровавые конвульсии на деревянном настиле. Женская фигура приблизилась к Эридану, и тот узнал Саенис.

 - Ты?! – сказал он, но это прозвучало скорей как слабый хрипящий выдох. Кровь расцветала на его груди как маковый бутон. Он никак не мог отдышаться. Ухало в ушах, сердце колотилось бешено и неровно.

 - Сейчас, сейчас, - прошептала Саенис. Она сняла с головы платок, зажав им рану паладина. Рука Эридана судорожно подрагивала, так и не выпустив меча.

А в книге Танец с чашами. Исход благодати есть персонаж Дивника. Ее можно назвать одним из немногих действительно светлых, сильных и добрых персонажей, хотя в то же время это просто хрупкая девушка, владеющая секретами храма Вериданы-Целительницы. Когда она силами своих умений вытаскивает Кеана с того света, тот на мгновение принимает ее за святого.

 Кеан плыл в холодной речной воде. В памяти вспыхивали яркие картины. Вот он прыгает с песчаного обрыва в речушку рядом с деревней или уходит в степь с мешком и рогатиной, чтобы ловить ядовитых змей. Жар родительской кузни, мерный стук. Тук-тук, тук-тук… Нет, это всего лишь его сердце… Вода вязкая, черная, пахнет пряной травой, от этого запаха свербит в носу.

 Протектор вспомнил первые дни в Ильфесе. Как проехал сквозь Ворота Пахарей на скрипучей телеге и до самого постоялого двора не мог захлопнуть рот от удивления. Район Стали показался ему огромным термитником, полным людей, звуков и запахов, не сравнить со Змеиным Устьем. Дымок благовоний в церкви, голос священника множился от эха и казался неземным. Одухотворенные лица святых, выступающие из белого камня, и могучие протекторы в масках. Как же Кеан мечтал стать одним из них, нести справедливость, искоренять зло и невежество, карать еретиков и демонов. Когда на него возложили зеленую маску, он почувствовал, будто сам Благой коснулся его плеча, прошептав еле слышно: «Ты должен стать моим рыцарем». Затем парень отпил из большой церемониальной чаши вино, символизирующее единство всех послушников под белой крышей, увитой чесоточным плющом. У пойла, почему-то, был странный вкус… Жидкая-жидкая похлебка. Женщина шептала… Откуда там была женщина?

 Кеан сразу вспомнил Настурцию. Аромат розового масла, гладкое тело, скользящее в такт с его, въедающиеся в память несимметричные брови. Стало вдруг грустно, словно он что-то забыл сделать, и ее образ, окутанный золотым светом, начал исчезать. Парню хотелось что-то сказать ей, но он не мог, получалось только странное мычание. «Тише-тише, — слышал он шепот издалека, — все скоро пройдет, потерпи». В круге света появлялось лицо, только черты он никак не мог разобрать. Странно, похоже на святого, но нет ни единой женщины-святой.

 Картины стали мелькать быстрее, протектор еле поспевал за ними. Кассий хлопает его по плечу тяжелой лапищей, да так, что отдается в груди, и от него пахнет винным перегаром. Хруст дробящихся костей еретика и как ему было нехорошо, когда он впервые услышал этот звук. Долгие протяжные взгляды на луну, тоска по дому, запах жженой аякосы на стрельбище… Нет, это был переулок… Гор визжал от боли… Боль. Боль!

 Она раскаленной иглой проникла в тело, заставив метаться и трепетать, утопая в черной воде. Точно, однажды он чуть не утонул, прыгнул с крутого обрыва и неудачно ударился головой, и тогда его кто-то спас. Кто? Кажется, его звали Адонио. Он вытянул Кеана из воды, в золотистом круге света, как святой, под мелодичную молитву Веридане. Нет, стой… Адонио — это его старое имя…

 Кеан всплыл к свету, вцепившись в тонкую руку с изящным запястьем.

 - Тише! — приказал мягкий женский голос. – Сломаешь же!

 Кеан послушно разжал пальцы, и его взгляд, наконец, сфокусировался. Над ним склонилась девушка с пушистыми волосами, на которых вспыхивали золотом отблески свечей. Она промокнула ему лицо прохладной тряпкой. Кто она? Лицо незнакомое и явно иностранное. Кеан попытался сказать хоть слово, но не вышло.

 - Не надо, — сказала она, положив ладонь ему на лоб. - Тебе еще рано. Спи.

 И он заснул, словно голос девушки обладал странной волшебной силой.