АТ флешмобит ангелами

Не успела я решиться поучаствовать во флешмобе "стихи в романах" (сомневалась и до сих пор сомневаюсь, ибо не поэт я, хотя стихи сочинять для персонажей приходилось не однажды), как устроили новый -- явление ангелов. 

А ангелов нет. Есть псевдоисторический реализм, который я пишу, и вот такой отрывок из недавнего обновления "Мастера добрых дел". Всего две пера из ангельских крыльев. Ну, хоть что-то:

Атмосфера отчаяния на "Громе" смешивалась с атмосферой надежды, что все как-нибудь обойдется. Что вот – нашелся доктор Зарен, раз никто больше не может и не хочет, будем верить в него. Илан был согласен – дураков надо выручать, даже если знаешь, что они дураки и сами виноваты; такова парадигма врачебной работы. Доктор Зарен сейчас на своем месте.

От Илана требовали точных инструкций по лечению портовой лихорадки в условиях, когда на берегу запрещена торговля самогоном. В этом деле фон не помогал, Илан пытался отовраться, раздал весь холодный корень, годившийся не только от похмелья и тошноты, но и от жара при простуде, растряс по болячкам большую часть сумки с лекарствами, а доктор Зарен с красным допуском переворачивал в это время капитанскую каюту. Что будет дальше, они по пути от кабака до лодочников переиграли.

– Объясните-ка, – догадывался Зарен, – ведь мы не случайно пошли в тот кабак.

– Зависит от вашего взгляда на проблему, – отвечал Илан. – И от вашей способности не наклоняться перед ударами судьбы. Простите за пафос.

– Я не склоняюсь, я готов сражаться. В крайнем случае – просто подороже продам свою жизнь.

– Тогда не отпускайте голубей пустыми, пишите письма. И пузырькам с ниторасом нечего делать в забортной воде. Они тоже нужны.

– В полученном рецепте есть редкий компонент. Очень немного, но редко и дорого. У нас его не используют, но я бывал в Бархадаре, знаю, что он такое. Как быть с ним? Поискать в порту?

– Я уже поискал, – Илан показал Зарену флакончик с желтым ядом, полученный от Черного Человека. – Поделюсь.

Для соблюдения инструкций и видимой законности на сочинение депеш пригласили и старичка, и юнцов. "Задача выполнена, товар закуплен, следую на "Орел", прибуду в оговоренный срок", – было вписано в тонкие ленточки бумаги. С обратной стороны цепочкой проставлены именные оттиски присутствующих и найденная в конторке капитанская печать. Ленточки разложены по лакированным депешникам, птицы осмотрены, покормлены, их выпустят завтра с утра. Потом на "Гром" доставили с берега дезертиров. Портовая стража наловила человек десять, не только матросов, но и офицеров, и возвращала их частями. Шаткое спокойствие сразу нарушилось громогласным разбором причин и следствий.

Грех было упускать оказию, Илан с Зареном на баркасе береговой службы отправились на берег, а с "Грома" над водой затихшего порта далеко и долго еще разносилось: "Вы, господин офицер, где были?" – "Я?" – "Да, сука, вы, бинокль вам в жопу!" –"Я не виноват! Мне угрожали! Меня столкнули!" – "Рожа твоя галерная! А ты?" – "Я в море упал!" – "Да лучше б ты в говно упал!.."

Доктор Зарен оборачивался на этот праздник воспитательного сквернословия и тер замерзающие ладони. Илан почти позавидовал его уверенности и спокойствию, но тот в конце концов выдал внутренние сомнения:

– Только не останавливаться, – пробормотал он. – А то передумаю. Не уродился я для таких дел. Нет у меня ни бездушной смекалки политика, ни хладнокровия пирата... Трясет. Меня тоже трясет, и чем отвлечься, не знаю.

От этого всего Илану было сильно невесело и в чудеса разуверилось, но, когда они шагнули на берег, с пустого сумеречного неба, где не было ни одной птицы, вдруг ветер сбросил Илану к ногам два больших белых пера. Не чудо, нет. Просто грязь в порту, среди которой чего только ни встретишь. Но Илан вспомнил про людей, на которых смотрят ангелы.

– Не передумаете, доктор, – сказал он Зарену. – Думать некогда и незачем. Вы опытней меня, вам не привыкать проблемную ерунду превращать в ерундовую проблему. Пойдемте в госпиталь, заварим зелье...

Доктор Зарен поправил за пазухой коробочку волшебных пузырьков, на которые было столько надежд. Одно порадовало Илана, когда он впервые их увидел – стекло было не госпитальное. Кто-то из аптекарей или врачей в городе прожженая и продажная шкура, но эта шкура не из госпиталя.

А вскоре замечательный и вездесущий Неподарок сумел сделать невозможное: отвлечь доктора Зарена от мрачных мыслей. Губернаторская карета выехала на Спуск с Судейской внезапно и быстро. До того, как туда собралась толпа. Путешествие, видимо, было на излете, кортеж возвращался в госпиталь. Илана с Зареном и несколько случайных пешеходов прижал к стенам домов патруль, но Илан исхитрился и окликнул Намура, ехавшего перед каретой на белоснежной саврской лошади. Намур Илана узнал, отреагировал мгновенно: движением руки остановил карету, свесился к Илану с седла и проскрипел:

– Садитесь быстро внутрь, хватайте эту тварь за жабры и не пускайте, а то опять сбежит.

Илану открыли дверцу, он полез внутрь и потащил за собой Зарена. В это время советник спешился и не давал рванувшемуся прочь Неподарку выскочить в противоположную сторону, а, когда Илан крепко поймал Неподарка под плечо, сам сел с другой стороны. В карете стало тесно.

– Сиди, кровопийца, – зашипел Намур на Неподарка, содравшего царскую маску. – Сиди и молчи, а то я за себя не отвечаю.

– Нет уж, не молчи, рассказывай про подвиги, – предложил Илан. – Чем ты опять взбесил господина советника? Про помилования я уже знаю...

Намур с третьей попытки зажег в карете свечной фонарь, лошади медленно двинулись вверх по обледеневшему Спуску.

– Не поощряйте его, доктор, – предупредил советник. – И не одобряйте. Такой денек, как сегодня, мне никто еще никогда не устраивал, даже в самые смутные времена...

Неподарок окуклился и не отвечал, завернувшись по брови в подбитый куницей плащ, про его подвиги поведал Намур. Оказывается, повернуть в госпиталь карета должна была около стражи назад, но круг информированных лиц был узок, попросить придержать охамевшего недогосударя некого, и Неподарок уворачивался от обязанности повиноваться Намуру хитровыдуманным способом – чуть что не так, выскакивал из кареты и шел общаться с народом. Ну, как общаться – просто гулял вдоль шеренги выстроенных стражей горожан, позволял собой полюбоваться, до себя дотронуться и наслаждался свободой и царским вниманием. В него бросали бумажные цветы, ему совали детей, чтобы он погладил и благословил, но один раз в него запустили грязью (к счастью, не попали), а в другой у него срезали пуговицу (к несчастью, это получилось). По поводу пуговицы и разгорелся основной скандал. Во-первых, пуговица была с крупным сапфиром и бриллиантовой крошкой, во вторых, а если б тот нож, которым ее срезали, был воткнут Неподарку в горло, что б тот делал? Ответа у Неподарка не было, сидя между Иланом и Намуром, он старался от Намура максимально отодвинуться, поэтому лез Илану чуть ли не на колени.

– Он меня не отпускает ни поесть, ни попить, ни в уборную, я замерз, устал, у меня промокли ноги и меня укачивает в карете, – непрерывным потоком бухтел Неподарок. – Вы скажите, скажите государю, что надо мной поставили надсмотрщика с плантаций, а не человека, который должен во всем мне помогать... Это издевательство. Я не раб больше, в вообще не обязан повиноваться! Могу отказаться и уйти! Я жрать хочу, в конце концов! Просто жрать!

– Я тебя вчера пустил пожрать, – ворчал Намур. – Ты и нажрался как скотина, еле назад тебя привез...

– Вчера мне страшно было!

– Ага, – сурово отозвался Намур. – Вчера страшно, а сегодня – привык... В трущобы, в трущобы-то ты зачем поперся?

– А я знаю этот город? Я знал, что там трущобы?.. Да я тут впервые в жизни и весь месяц просидел в госпитале! Я не хотел в Адмиралтейство, велел повернуть от него в другую сторону. Вот и сказали бы мне, что там трущобы! Так нет же, вы обиделись и поскакали жаловаться...

– Врешь ты как профессиональный попрошайка, – не соглашался Намур, но полез за пазуху, достал сверток из мятой бумаги и развернул большой пласт ветчины, зажатый между двух кусков хлеба. – На! – сунул он еду Неподарку. – Жри! Жри, я сказал! Я не каждый день такой добрый. Жри, в госпитале тебя на ужин мясом не покормят!..

Всю дорогу до площади перед госпиталем оголодавший Неподарок торопливо жевал, рассыпая крошки, а советник бормотал: "Помогать ему... Паразит... Дармоед... Вырядили его в сапфировые пуговицы, украсили поросенка шелковыми бантами... А я теперь что должен?.. Мне кто поможет?.. Пуговицу эту где теперь искать, ты хоть знаешь, сколько она стоит, придурок? Больше, чем ты, когда был рабом.." А Илан соображал, как вбросить в государственные головы идею с карантином на десять суток.