Странный самый верхний этаж

Бумаги рассказали. Особенно бумаги твоего почика. Он так тебя ненавидел, что когда писал отчёт, вдавливал ручку в бумагу и проминал следующий лист. Знаешь, почики очень интересные. Можно понять по почерку и вдавленности бумаги кто и как относится к своим подчиненным. Вот Шахов, например, всех терпит, измываясь над листами, а Василевская пишет так нежно и витьевато, что прям видно как она всех любит. А бывает ещё так, что на листочках видна намоченная бумага, словно капельки уронили. Мне кажется, что она плачет над каждым. А есть Ястребов, у которого такой уютный и крупный почерк. Я уверен, что он трепетно относится к мотылям. Это и в словах пробегает. Словно он о детях или про любовников. Николаев, кстати, вообще стреляет словами про своих. Буквы острые, а слов в предложени всегда не больше пяти. 

    Он доел бутерброд, а я отдохнул от его потока болтовни. Хотя суть того, что каждый почасник индивидуален, интересна. Это я заметил ещё когда ходил в мотыльках. Как только он запил чаем, то продолжил, начал разбирать бумаги из стопки с АДМ.

    - Вот ты попал в разряд тех мотылей, про которых читать одно удовольствие. Ты такой интересный был один из шестьдесят шестой комнаты, а вот в пятой комнате все двадцать мотылей, как отдельный вид искусства! Я заметил, что на нижних этажах все одинаковые, как винтики. Попадаются иногда особенные, но их мало, а вас, на верху, как из ведра. А ещё бывают блудливые, такие как Фиара, Тиса, Кипар, Чик, Циро и ещё куча баттефов, которые чуть ли не каждый месяц меняют почиков. Тиса, например, била своих хозяев, а Чик убивал. Кипар жёг комнаты, а Фиара постоянно запиралась в ванных номеров, включала воду в душе и раковине, затапливая всё. Циро вообще скидывал клиентов в воду на самом верху, пока его не усыпили.

Книга "Улыбка лжи"