Деревенское детство. Козья мама

Ровно  в семь часов вечера снизу улицы (а внизу у нас лес) шла очень  экстравагантная процессия. Впереди шел старый козел, а за ним шесть  молодых козочек в бюстгальтерах. Замыкала процессию "Козья мама"- тетя  Валя. Нет, это не ошибка зрения. Козы действительно ходили по улице в таком виде. И дело вовсе не в пуританских взглядах старого козла Гриши  (кстати, в честь мужа тети Вали), а в том, что Козья мама искренне  считала: вымя царапается во время прогулки! Так, пока козочки резвились в  лесу, покрывая полянку ровным слоем "шоколадных" шариков, их заботливая  хозяйка снимала с них мерки и делала выкройки.

Пока  козочки гуляли на лоне природы, их «мама» бдительно следила, чтобы  покой рогатых красавиц не нарушила ни одна живая душа. А ежели эта душа  по незнанию все-таки забредала на козьи угодья, то вполне себе могла  получить палкой по горбу. С палкой Козья мама управлялась круче, чем  кто-то там из Черепашек-ниндзя, однако резвость свою не афишировала и палку использовала в качестве трости.

Дом Козьей мамы находился через дорогу от нашего, а хозяйство их было  гораздо обширнее. Помимо коз были и свиньи, и утки, и даже корова. Кошек  было неимоверное количество. Сказать точное число затруднялись и сами  хозяева.

Каждый день супруги  разыгрывали сцены из горячих итальянских сериалов. Так, дон Гриша, в  навозе снизу и солярке сверху, каждый вечер закатывал донне Вале сцену:

- Валька! Курва! Где были мои глаза, когда я тебя замуж взял!?

-Тьфу, паскуда! Ты мне поговори еще! Я вилы-то рядом поставила. Ишь, кабель навозный! Кому ты нужен был?

- Ой, к тебе усатой очередь стояла!

На это в дона Гришу летело что-нибудь из окна, и он спешно удалялся в гараж под домом.

Дядя  Гриша запомнился мне своими сложными взаимоотношениями с коровой.  Зорька его очень любила и, возвращаясь с луга, первым делом наведывалась  к нему в гараж и любовно точила рога об уже поживший Жигуль. Хозяин  такие визиты терпеть не мог, Жигуль же, возивший на себе и рожающих женщин, и ведра навозом, относился к гостье философски. Он  уже пережил всё, что только может пережить ребенок советского автопрома,  и тихо ждал момента, когда его мотор отдаст концы.

Дядя  Гриша надежд «железного коня» не разделял и примерно раз в неделю его  спешно реанимировал, на что Жигуль, каждый раз снова заводясь после  «клинической смерти», жалобно выл, кашлял и чихал.

Но  самое яркое воспоминание, связанное с этим семейством, – большая куча  навоза, которая прилегала аккурат к дороге. Зимой этот «памятник» не докучал жителям нашей улицы не докучал, а вот с приходом весны  «Шанель» сбивала перелетных птиц с курса, придавала сохнущему белью  «пикантный» аромат и напрочь отрезала желание пообедать.

Моя  бабуля примерно неделю терпела газовую атаку, а потом шла разбираться.  Около трёх дней и один участковый требовались на то, чтобы доказать  Козьей маме, что куча все-таки воняет и грозит владельцам штрафом.  Только тогда к дому подъезжал старенький ЗИЛ, и донья Валя с доном  Гришей, громко выясняя отношения и орудуя вилами, закидывали ароматную  жижу в кузов.

Такая вот семейная идиллия!