Потому что красота - страшная сила

О том, что красота – страшная сила, я узнала лет в пять. Причем, опытным путем.

Эталонным красавцем моя Ба всегда считала Киркорова. Крепко запал ей в душу этот  волоокий уроженец Республики Болгария. А уж про его концерты по телевизору и говорить нечего.

«Эх, Филя, - грустно сокрушалась  она, в очередной раз умиляясь перед голубым экраном, - зачем тебе эта рыжая? Тьфу! У меня такие помидоры, такие яблоки! Никакая Пугачёва не нужна будет нужна!»

Филя, правда, держался стойко, на овощи-фрукты не соблазнялся, но настойчиво просил «просто подарить лишь один только  взгляд». Бабуля снова вздыхала: «А огород на кого оставлю, Филь?»

Филя,  в свою очередь, печально заканчивал петь и под аплодисменты покидал  сцену. Наша бабушка свои угодья на королей эстрады не меняет.

Без макияжа Ба не выходит даже на тропу войны с бурьяном. Её стрелки всегда при ней.

«Лена!, - поучала она маму, - ты как нутрия ненакрашенная не ходи! А то облезлая какая-то!

Мой  детский мозг тут же услужливо нарисовал мне образ ободранной и  некрасивой тети Нутрии (это потом я узнала, что это не тётя…и даже не дядя).

«Не хочу быть как Нутрия!» - твердо решила я перед зеркалом.

Тем  временем мама с бабушкой собрались к соседям в баню. Меня оставили под  присмотром деда, который после скачек на УАЗике по полям мечтал только  об объятиях Морфея.

Заботливо прикрыв мгновенно уснувшего деда  газетами, я начала делать первые шаги в искусстве визажа. Ах, какие были  у мамы тени – целая палитра. Попробовать хотелось каждый оттенок. Один  глаз накрасить синим, второй – зеленым. Тональным кремом было покрыто не только  лицо, но и руки с ногами. Ровные стрелки с первого раза изобразить не удалось, зато красиво получились листики и цветочки на шее.

Подходящий  к вышеперечисленному великолепию оттенок помады нашелся не сразу.  Пришлось смешать несколько оттенков. Вилкой. Прямо в чашке с сервиза  "Мадонна".
Апофеозом этого фестиваля макияжа стал модный образ а'ля  Алла Пугачева: жемчуга, огромный цветок-брошь в волосах, цветастый шарф,  новая бабушкина туника и мамины туфли на высоких каблуках.
Вернувшимся  из бани открылась картина маслом: прикрытый газетами и платьями громко  храпящий дед, рассыпанные и разбитые тени и румяна на полу. Я, поющая в  бутылку от лака для волос в унисон Филе, страдающего из телевизора о  постоянно занятой в огороде Ба.
- Я сейчас её убью, - тени были от Estée Lauder, так что желание мамы повторить опыт Тараса Бульбы уже повзрослевшая я разделяю.
- Не трогай ребенка, - восхищённо прошептала бабушка, хищно пробираясь со свернутым журналом к "храпящей" куче.
Добраться до деда Ба не удалось. Мамин ремень пришел в гости к моей попе несколько раньше.
- Где я теперь найду ещё?! - верещала она. - Все дети, как дети! А эта - стихийное бедствие.
- Петро!? Ты куда смотрел? - грохотала Ба.
Дед, спросонья шокированный открывшимся видом, истерически хохотал.
-Тьфу,  овчарки! - отдувался он. - Разойдитесь по конурам! - защищал он свою  любимую, как иерихонская труба воющую внучку и, тяжело вздохнув, вел  умываться.
Быть единственным мужчиной в бабьем царстве - то ещё удовольствие!