Волшебство

Принимаю флэшмоб! Не так часто фокусируюсь на волшебной-магической стороне фэнтези, так что я была удивлена, что таких моментов мне на ум сразу приходит не так много. Осторожно, спойлеры.

Первое на очереди стоит моя обновляющаяся работа, "У тьмы источник - свет". Магия часто происходит мельком, как что-то обыденное, но иногда случаются.

Дар холодом пронзил грудную клетку, заставив его повести головой. Сила вырвалась наружу, заставив его смотреть на всё с листьев деревьев, с блестящих доспехов, капель крови, мёртвых глаз. Тени отражений получились самопроизвольно, напугав всех внезапно возникшей отовсюду текучей чернотой.

— Заткнулись все!

Драгомир не сразу понял, что это он сам закричал — голос звучал отовсюду. У него ещё никогда не получалась настолько сильная передача.

Окружающих тоже проняло: сражение моментально затихло. Послышался шёпот. Никто ничего не понимал, но говорить громче пока не решались. Это был неплохой шанс.

— Битва закончена. Ваши святые орудия потеряли силу по вашей же вине. Когда пал последний воин на той стороне реки, ваши Стелы потеряли часть силы. Уж не связано ли это? Те воины были свитой императора, демонами. Стелы защищают вас от сил Тьмы. И чем меньше Тьмы в мире, тем меньше, по мнению ангелов, вам нужен Свет. Он уже не работает как надо.

(...)

— Прекратите сражение!

Драгомир с трудом удержал связь с отражениями. Выкрикнувшей это была Ева. Она всё ещё стояла рядом, но говорила в сторону.

— Если мы отступим, вы нас не тронете?

— Моя армия не будет вас преследовать, — Драгомир не сдержал удивления в голосе. — За жителей окрестных деревень отвечать не буду. Они подчиняются своим господам. Однако вы в праве уйти с миром.

— Тогда я приказываю своей армии отступать! И вы тоже!

— Приказываю отступать.

Если быть честной, то в фэнтези чаще магия становится простым инструментом. У меня самой так, и в этом нет ничего плохого, но иногда это убивает атмосферу. 

Драгомир недовольно смотрел на противоположный берег.

— Как только мы перейдем туда, они могут на нас напасть, — рыцарь потёр подбородок, уже блестевший белой щетиной. У Раду возникла ассоциация с инеем. — Но получше идей до сих пор ни у кого не возникло.

— Поэтому можно не волноваться о том, чтобы перейти тихо и ночью, — Станислав кивнул. — По жизни в городе знаю, с претензиями лучше вламываться со всей имеющиеся наглостью.

— Просто мы ещё не нашли дверь, — прокряхтел Старик.

Наступило молчание. Завывал и посвистывал ветер. Все посмотрели на Атли. Тот протестующие выставил ладони:

— У меня тоже ограниченная грузоподъёмность.

— Это правда, — подтвердил Драго. — Не прокатит. Ладно, все начинаем думать. Я тоже пошёл пока. Кто со мной?

— Я! — вампир явно перенервничал, глядя на хитрые лица напарников.

Спустя минуту на открытом воздухе остались только люди. Раду задумчиво глядел в туман, как и Старик, а вот Атли смотрел на них. Его хищные глаза лишь немного уступали в черноте глазам Драгомира, оставаясь все же карими.

— Раду, у тебя есть идеи? — поинтересовался Старик.

— Есть, — честно ответил маг, убирая с лица влажные волосы. — Очень альтернативная и одноразовая. Думаю, назад мы так не попадём.

Раду посмотрел на свои руки, вспоминая недавний вопрос Драгомира. Магия всё ещё ощущалась, её потоки текли по венам и артериям, но после ритуалов она словно замедлилась. Ещё не остановилась. Раньше она обжигала, если он слишком часто её использовал. Это была не физическая боль, и мало кто мог это в принципе описать. Каждый раз, когда команде нужна была помощь, он боялся, что отдёрнет руку. Со временем этот страх превратился в безразличие к судьбе, пусть и с самого начала не близких, но товарищей.

— Можете нагнать влагу сюда, а потом остудить воздух?

Старик кивнул и усиленно забухтел заговор на своём грубом языке. Туман внизу пошёл едва заметной рябью. Атли цыкнул языком:

— Идея дрянь, если ты хочешь его заморозить. Структура будет держаться на соплях, а в снег, поверь, падать опасно.

— Я об этом подумал. Просто попробую, — Раду пожал плечами. Атли нахмурился.

Источник магии, как силы мощной и, хоть и неприятной, но абсолютно подвластной, находился в Стелах. Магам не нужен был постоянный контакт с их осколками, как и клирикам, но фактически у них был один и тот же источник силы. У Раду оставалось энергии на несколько заклинаний, которые он наверняка растратит. Начавшиеся изменяться потоки ему не должны были сильно помешать.

Нужное заклинание, которое он очень долго учил, зубрил и повторял, всё ещё оставалось в памяти. Оно вряд ли могло как-то сильно помочь, но попробовать стоило. Туман полностью скрыл солнце, дышать стало трудно, волосы окончательно намокли, словно он окунулся с головой. Раду вышел вперёд, ближе к обрыву, туда, где Этта обрывалась острым пиком, и начал складывать руками знаки.

— Вы знаете, что он собирается делать? — суровым шёпотом спросил Атли, но Раду не собирался дать ему договорить.

Заклинание произнеслось привычно чётко, но почему-то слишком громко. Голубоватый свет окружил Раду и вырвался вперёд. Магия вихрями хлынула с обрыва, впитывая весь туман без остатка. Землю ощутимо тряхнуло, и грохот на мгновение оглушил их.

Раду смотрел, как два пика соединились широким ледяным мостом, и был в шоке от произошедшего. Маг не ожидал, что всё получится так сразу. На душе резко стало легко и пусто. От неожиданности он выругался.

И, заодно, вспомню свою завершонку: Колесо Рёна. Тут "волшебных" моментов было явно побольше. Будь то встреча с  духом...

Вражеского корабля не было на горизонте, где ему, по уму, следует неожиданно появиться. Он стремительно приближался буквально из ниоткуда. Туманным облаком, опустившимся под самые гребни волн, обретая очертания, вырываясь в реальность. В опасной близости от их маленькой лодочки.

Корабль казался огромным по сравнению с ними. Чёрный, блестящий, с парусами-перьями, словно злобный ворон, демонов гонец. Однако было и то, что совершенно не вписывалось в общую картину. Это был чёрный, густой дым, тянущийся следом за кораблём, и железные колеса, похожие на колеса водяной мельницы. Нелепо, только именно из-за них чудовищный парусник в считанные минуты оказался рядом с ними. Внезапный удар опасно покачнул келешское судно.

Теперь Жазон видел Аквариса в деле. Тот уверенно стоял на возвышении, на самом краю, среди паутины канатов. Чтобы наблюдать за ходом сражения, чтобы противник тоже видел его. Изящный и острый, словно городской меч, иссиня чёрный. Красивый наряд, широкие белые рукава и платок на шее, выбившийся из-под лёгкой кирасы, тоже скорее не смешили, а тревожили. Теперь было понятно, чей образ на протяжении полувека пугал честных людей.

Акварис заметил беглеца почти сразу, и сердце Жазона пропустило удар. Для беглеца это был совершенно другой человек. Не было больше привычной для Аквариса расслабленности. Исчезло игривое выражение на лице. С такого расстояния обычно не видно глаз, но они буквально излучали неестественный свет. Человек-птица всё меньше походил на простого смертного. В горле Жазона встал ком, дыхание перехватило. Щёки запылали. Акварис не гневался. Он выглядел неожиданно удивлённым. Изящная фигура резко сжалась. Он опустил плечи и прижал руки к груди, опустил голову, словно плача. Ветер сорвал с него широкополую шляпу, туча черных волос яростно разметалась.

Воздух пронзила тишина. За ней не было слышно ни шума океана, ни команд. Эта тишина пронзала людей физически. Жазону словно сдавило и одновременно разрывало изнутри череп. Даже пираты заткнули уши, некоторые попадали. У кого-то потекла кровь. В глазах помутнело. Тишина смолкла так же неожиданно, как началась. Аквариса больше не было видно. Пираты явно заволновались и более не собирались нападать, уйдя в оборону и смотря в небо.

Над головой засвистел ветер. Раздался грохот. Эдрет закричал что-то, в высоком голосе звенела паника. Его что-то скинуло с мостика. Не что-то. Если не вглядываться, это была огромная черная птица. Жазон кинулся в его сторону. Он успел схватить мальчишку на лету, но получил удар в спину. Жаз упал, прижимая к себе Эдрета, и посмотрел в небо. Это Тресс повалил их. Старик замахнулся странной когтеобразной саблей, отбив атаку птицы. Нет, птицы там не было. Она исчезла, стоило только посмотреть прямо на него. Акварис застыл в воздухе всего на мгновение, вскинув руки. Этого было достаточно, чтобы разглядеть. И без того нечеловеческие черты заострились, как у мертвеца. Тело окружал туман, он-то и создавал некую иллюзию размытости. Серые глаза теперь и правда светились, мерцая вслед грому и молниям. Как в их первую встречу. Отражать их они просто не могли. Гнева и других понятных человеческих чувств тоже не было. Акварис оставался человеком, но неуловимые черты буквально кричали об опасности.

Воздух исказился вокруг пиратского корабля. Акварис словно подпрыгнул, и тёмные потоки легко подхватили его. Поднялся ветер, большинство матросов сбило с ног. Раздался свист тетивы, кто-то поднял лук. Но ни луки, ни арбалеты не приносили адмиралу Акварису никакого вреда, их стрелы не пролетали ни метра. Словно хищная птица, Акварис поднялся чуть ли не до самых облаков, готовясь к атаке.

Он упал с небес и не задел мачты, но паруса оказались изодраны в клочья. Корабль пошатнула особенно сильная волна.

— Он нападает на тебя! — Эдрет вцепился в руку Жазона, поднимая. — Уходи в трюм!

Жазон застыл на месте. Сердце вырывалось из груди, заглушая крик Эдрета. Он казался естественным, был подобен птичьему. В отчаянии Эдрет вскинул руки к небу.

В небе появились бледные всполохи. Они казались знакомыми. Жазон не сразу понял, что они буквально окружают его, и протянул руку. Бледное сияние казалось неестественным, чужеродным и невероятно опасным. Полная противоположность того, как Акварис буквально слился с небесами. Ветер дул со всех сторон, подхватывая всё, что вообще было возможно.

Времени почти не было. Хищник опять камнем падал на корабль. Ему не хватило лишь секунды — Жазона сдернули с места. В чёрную бездну вод угодил кто-то другой.

— Чего ты встал?!

Растерявшись, Жазон взмахнул рукой. Всполохи резко взметнулись следом. Крик сирены, тишина повторилась вновь, но на этот раз лишь на миг. Акварис застыл в воздухе, держась за лицо. Белоснежный воротник адмирала обагрила кровь. Эдрет ошарашенно замер.

— Ты это сделал?

— Ничего личного, — прошептал Жазон, не услышав вопроса. Получилось слишком сдавленно, словно он вот-вот заплачет

Акварис словно услышал. Покрытое кровавыми рубцами, ставшее привычным за какие-то жалкие дни лицо исказилось от обиды и ярости. Жазону достаточно было лишь испугаться и раскинуть руки. Всего за одно мгновение ураган поднялся с новой силой. Казалось, корабль келешцев даже ненадолго поднялся в воздух. Люди не прятали клинки, готовясь к смерти.

Узор бледного огня откинул Аквариса от корабля прямо в морскую пучину. Серые глаза закрылись. Прежде чем волны сомкнулись над тёмной фигурой, синеватые губы тронула улыбка.

Или с призраком мага.

Вокруг стоял непроглядный туман, но небо было ясно видно, как и гладкое озеро, и треугольники обычных елей на том берегу вперемешку с высокими ветвистыми клёнами и рябинами, как и на этом. Но не это удивило Жазона. Все эти деревья, словно держащие в плену синий туман, были яркого красного цвета. И это была вовсе не осенняя, пламенная краснота. Бархатная, однотонная, ярко выделяющаяся на фоне синевы. Жазон поднял голову, чтобы убедиться в нереальности происходящего. Он не знал, что думать, но ощущал себя скованно. Абсолютно ясное небо, усыпанное множеством ярчайших звёзд в пурпурной дымке, а между ними и лесом диск, вроде солнца. Бледный и каменный, прохожий на много раз разбитый хрусталь.

— Луна, — почему-то уверенно сказал Жазон. — Ночное светило.

— Да, ты угадал. Приветствую тебя, сын мой.

Голос раздался со стороны стайки стройных деревьев, одно из которых заставило Жазона раскрыть глаза.

Из чащи леса, вальяжно раздвигая ветви, словно занавес, вышел неожиданно знакомый человек. Пусть Жазон и не придал значения тем снам, серьёзное и доброе лицо было сложно забыть. Не мешали узнаванию и вконец поседевшие волосы, нездоровая бледность и потрёпанный временем балахон.

— Здравствуйте, — Жазон почувствовал, что краснеет. Обычно это было не очень заметно для окружающих, и он казался спокойным, но в бледных глазах, отражающих красные всполохи леса, промелькнуло что-то вроде умиления. — Извините, я не помню вашего имени…

— Не настолько я старый, — улыбнулся он. На, и правда, не самом старом лице обозначились противоречивые морщины. — Звать меня Рован. А твоё имя… Хасон?

(...)

Вторая вспышка в сознании. У Жазона резко свело горло.

— Откуда ты это знаешь?

— Я всё знаю, я же сказал.

Акварис и Рован были так счастливы в том сне. С чего вдруг последний не помог адмиралу в трудную минуту? От внезапного ли решения короля тосковал Акварис?

Сознание резко прояснилось. Теперь Жазон видел, что бледные глаза не отражают красные деревья — они налились кровью. Бледная кожа, серая, как бумага, и наверняка такая же хрупкая. Добрая ухмылка теперь казалась удобной маской.

— Извините, мне надо спешить…

— Как Рён решит.

Жазон сорвался с места в лес.

Ветви цеплялись за вычурную одежду, словно пытались остановить. Коготь-шип ощутимо прошел по лицу, но Жазон не обратил на это никакого внимания. Дышать было тяжело, горло сдавливали невидимые ладони. Жазон всё бежал, бесцельно глядя в туман, и резко свернул в сторону.

За спиной раздался раскатистый, отвратительный смех. Жазон прибавил скорость, хотя никогда не думал, что может бежать так быстро.

Даже если бы туман развеялся, Жазон не разбирал бы дороги. На краю сознания мелькнула мысль, что можно остановиться, что ему не убежать. Но сдаваться сейчас он был не намерен. Эхом звучали голоса, сливаясь в тишину.

Впереди показалась тень. Жазон сипло позвал неизвестного, но вдруг ощутил странный ужас. Опять что-то знакомое. Руки, чуть более слабые, потянули его опять в сторону. Он побежал прочь от тени, не заметив, как та растворилась.

Раздался яростный скрипучий крик. Прямо за ним. Могильный холод тёмной рукой обжёг лицо. Отчаяние чуть не сковало Жазона. Но внезапно его губы беззвучно прошептали:

— Приди в себя.

Сказав это, Жазон упал в хвою. Самую обычную, рыжую.