С днем победы!
Автор: Людмила ЗахароваМирного неба всем! С днем победы!
...Как началась война, сразу никто и не понял. На польском берегу постоянно шли учения пару лет, мы привыкли к гудению самолетов и немецкой речи за рекой, собаки лаяли, словно передразнивали команды. Сестра выходила замуж, пьянка была в разгаре, когда запылили колонны немецких солдат, затрещали мотоциклетки по главной дороге через село, только когда пошли танки любопытство у сельчан поумерилось.
– Опять учения, – вздыхали деды, – поля потопчут паразиты.
Дня через три председатель колхоза влез на первомайскую трибуну и объявил на сходе, что началась война, что он де теперь староста, как и был до революции, что комендант сейчас скажет слово. К трибуне вытолкали паренька, он был один сын у матери и сносно знал немецкий, мог переводить и даже потом писал письма угнанным в Германию односельчанам.
Немцы расположились как у себя дома, рассупонились, они тоже любили девушек и детвору. Они приманивали любопытных конфетками, мимоходом погладив выгоревшие на солнце вихры. Видно, дома такие же сопливые остались, а они скучали. Но они недолго гостевали, на дорогах, видимо, был затор, если они окольными путями через наше село пошли. Мой строптивый дед Орехта забрал из колхозного стада своих отощавших коров, лошадей, косилку. Ограничения на пахоту своих наделов уже не действовали, дед даже подрался с соседом, прихватившим в советское время его землю. Пять царских десятин и десять дарованных барыней георгиевскому кавалеру были раздерганы голытьбой, а этой весной колхоз их засеял горохом и свеклой. Почему их звали голытьбой, да просто по старинке за лень и придурь, такие никогда работать не будут, говаривали старики на завалинке. Но к сбору урожая староста вернул старые межи, как было при царе, мой дед всё помнил, а мой отец вздохнул от налогов единоличника, запрягся сам на сенокос и гонял своих детей. И даже женатым в голову не приходило ослушаться деда, поэтому никто и не мог пойти в колхоз-коммуну. Сказать, что что-то изменилось для людей, пока было нельзя. Пахать-пахать, не перепахать крестьянину и то за счастье, авось что-нибудь и упадет в рот детишкам. Самый старший брат Климентий с женой Нюсей еще в гражданскую сбежал на Дальний Восток, дядья-казаки по мамке были расстреляны в тридцать седьмом, но отца моего не тронули…