На якутский мотив

Начал выкладку мистического детектива завязанного на якутскую мифологию, предлагаю вашему вниманию небольшой отрывок.

Будто откликаясь на зловещее бормотание, срывающееся с губ молодого шамана, тени во всех уголках етёха сгустились, поднялись в человеческий рост, обретая объём, а затем кинулись к человеку, застывшему на коленях перед расстеленной лосиной шкурой. Айсен, подняв над головой руки с зажатыми в них бубном и колотушкой, принялся выстукивать сложный рваный ритм. Тени повинуясь этим звукам, вначале остановились, будто натолкнувшись на стену, а затем принялись кружится вокруг шамана, ускоряясь, пока не слились в бешеном хороводе в один сплошной чёрный вихрь.

Шаман неистовстовал, дико завывая он раскачивался из стороны в сторону, руки его работали с невообразимой скоростью, всё это больше проходило на нервный припадок, чем на осмысленный ритуал. В момент кульминации таинства, кольцо вихря неожиданно разорвалось, он словно живое существо метнулся к подношениям шамана - закрутился над расстеленной шкурой, вновь распался, чтобы, промчавшись над землёй чёрной лентой, поглотить оставшиеся дары. Чёрная воронка, в один миг всосав в себя жертвенное мясо, тут же с громким хлопком растворилась в воздухе.

Между брёвен проклятого етёха вместо магического вихря осталась стоять массивная антропоморфная фигура. Существо упиралось в землю гигантскими копытами, хоть бёдра с коленями и были вполне человеческими. Всё его тело покрывала серая с рыжими подпалинами шерсть в тон жертвенной лосиной шкуре. Широкие плечи словно фундамент служили опорой толстой увитой тугими переплетениями мышц шее, которая венчалась головой матёрого сохатого с массивными ветвистыми рогами.

Существо протянуло в направлении Айсена худую длинную руку. Костлявый палец с жёлтым кривым когтем нацелился точно в лоб, промеж закрытых глаз шамана.

Материализовавшийся в одной из своих форм в срединном мире Улу Тойон, проскрипел хриплым каркающим голосом фразу на местном наречии, и шаман распахнул глаза. Почерневшая радужная оболочка полностью сливалась с идеальным чёрным телом человеческого зрачка, отчего взгляд утратил любое осмысленное выражение и превратился в демонический омут притягивающий к себе всё живое, исторгая взамен скверну и накладывая проклятья на неосторожных смертных, имевших несчастье вглядеться внутрь чёрных провалов.

Шаман с новой силой принялся за угасшее было камлание. Только теперь он видел перед совсем иную реальность. Айсен обнаружил себя на каменистой пустоши в круге, отделённом от остального мира серой клубящейся хмарью. Прямо напротив он мог рассмотреть огромного чёрного ворона. Нахохлившись тот, казалось, будто капюшоном укрылся сложенными за спиной собственными крыльями, из-под которых сверкали глаза и торчал длинный горбатый клюв. Ворон сидел на земле, отчего невозможно было увидеть его четырёхпалые птичьи лапы, но зато перед собой Великий Господин сжимал человеческим кулаком посох с навершием в виде хорошо развитых лосиных рогов, на многочисленных отростках которых висели украшения из самых необычных и красивых подношений. Улу Тойон уставился на Айсена немигающим взглядом, чуть склонённая набок голова застыла в полуобороте. За тёмной немигающей перепонкой невозможно было разглядеть выражение этого взгляда, но шаман чувствовал, что от него чего-то ждут. Обернувшись он заметил ещё одну фигуру.

Орёл со стальным опереньем расположился строго vis-à-vis[1] к своему антиподу – противоположному началу. И также смотрел на шамана одним глазом - птичье монокулярное зрение просто не предполагает иного визуального контакта.

Колотушка отбивала ритм, шаман кружился волчком. Едва привстав на ноги и перекатываясь с пяток на носки изредка падая на колени, он в одном обороте успевал посмотреть в глаза и чёрному ворону, и серому орлу. Скорость вращения нарастала, отчего в какой-то момент их образы стали сливаться в один, а из-за того, что птицы смотрели на Айсена, опуская головы в разные стороны, единый слитный образ казался двухголовым. Теперь шамана грозным взором прожигало новое существо – Ёксёкю, двуглавый Господин птиц.

Оно хочет заполучить глаза обидчика. Айсен увидел эту чужую мысль в своей голове и услышал в подтверждение довольный вороний клёкот. «Печень! Терзать печень дерзкого отступника, забывшего родную речь» - желание огненным валом прокатилось по телу шамана, и уже орёл испустил пронзительный хищный клич.

[1] Лицом к лицу (фр.) Визави (тот, кто напротив) в переносном значении может обозначать собеседника или даже оппонента.