Опять сонеты. И как ему не надоело?

Да, опять сонеты. Оскар Уайльд остроумничал: "Если человек иногда повторяется, говорят: он повторяется. Если же он всегда повторяется, говорят: он нашел свой стиль". Я нашел свой стиль и еще многое. Поэтому пишу сонеты. Пока пишутся.

То, что пишется, точнее - уже написалось, я стал собирать в новый сборник, который называется Сонеты дальней любви.

Ага, опять про любовь. Ну... Он нашел свой стиль.

Пара слов о названии сборника. В нем содержится отсылка к творчеству провансальского трубадура XII века Джауфре Рюделя. В средневековом жизнеописании поэта рассказана весьма душераздирающая история:

Джауфре Рюдель, сеньор Блайи, был муж весьма знатный. Заочно полюбил он графиню Триполитанскую, по одним лишь добрым слухам о ее куртуазности, шедших от пилигримов, возвращавшихся домой из Антиохии. И сложил он о ней множество песен, и напевы их были очень хорошие, но слова простые. И так хотел он узреть ее, что отправился в крестовый поход и пустился плыть по морю. На корабле одолела его тяжкая болезнь, так что бывшие с ним считали его уже умершим и, доставивши в Триполи, как мертвого, положили в странноприимном доме. Графине же дали знать об этом, и она пришла к нему, к самому его ложу, и заключила в свои объятия. Сразу узнал он, что то сама графиня, и вернулись к нему слух и чувства. И воздал он славу Господу за то, что сохранилась ему жизнь, пока он ее не узрел. И так он и умер у нее на руках. И повелела она похоронить его с великими почестями при храме тамплиеров, сама же по великой горести о нем в тот же день постриглась в монахини.

Так оно было или нет, но Джауфре постоянно воспевал дальнюю любовь и дальнюю Даму. Вот фрагмент одного из его произведений:

Я верой в Господа согрет -
И встречусь я с любовью дальней.
Но после блага жду я бед,
Ведь благо - это призрак дальний.
Стать пилигримом буду рад,
Чтоб на меня был брошен взгляд,
Прекраснейший в земной юдоли.

Услышать на мольбу в ответ
Жду, что готов приют мне дальний;
Я мог бы, если б не запрет,
Быть рядом с ней и в дали дальней;
Польются наши речи в лад
И близь и даль соединят,
Даря усладу после боли.

Печаль и радость тех бесед
Храню в разлуке с дамой дальней,
Хотя и нет таких примет,
Что я отправлюсь в край тот дальний:
Меж нами тысячи лежат
Шагов, дорог, земель, преград...
Да будет все по Божьей воле!

Я ни в коей мере не пытаюсь соперничать с прославленным трубадуром, но аллюзию себе позволил. Чтобы было видно, что я отнюдь не Джауфре Рюдель, и немножко в рекламных целях представляю один сонет из нового сборника.

Ночной сонет

Закрыв сердца на ключ, уходит вечер.

Навылет пробивают звезд посылы

Поэтов души, а они несбылость

Расплавом льют из снов плавильной печи, 

Ветрам вручая адреса невстречи.

Убийца-ночь упорно тянет жилы

Из всех, кого бессонница сроднила

И от надежды пустотою лечит.

И я опять тянусь к тебе строкою,

Пространства сопрягаются в слезинке,

Которую с ресниц смахнула нежность.

А забытье тяжелою рукою

Сотрет со стекол утра звезд пылинки,

Помножив на двоих одну безбрежность.

Остальное-прочее можно прочитать здесь: https://author.today/work/193867

Сборник будет пополняться по мере того, как...