Флешмоб "Десятая глава" — вкус редакционной корзины в моих текстах
Автор: Анна Кокарева"Иннокентий видит цель. Но диван он тоже видит". (с)
на мировых товарных биржах
взлетела стоимость говна
пыхтит не покладая жопы
отечественный говнопром
макс колесник
Я вижу недостатки в своих текстах, и верю, что труд и практика сделают из графомана человека. Но также я вижу, что тексты многих топовых авторов — совершенно особый продукт, которому не хочется уподобляться ни в коем разе. Причём я не то чтобы рвусь распробовать всё говно на вкус. В цикле "Краб" хватило обложек и аннотации. И в первой, и во второй части жопа крупным планом на обложке. Как в том анекдотике, где заказчик требовал, чтобы в рекламе были взрыв и жопа во весь экран. Незамутнённость, она в чём-то такая прелестная бывает. В аннотации же автор откровенно предупреждает, что женщинам его творческий продукт не понравится (ага, патамушта гг на них обижен, но геем, к сожалению, не стал).
Я, в душе возблагодарив честного автора, прошла мимо. А потом (ну да, я свежий человек на АТ) нарвалась на статьи про г. Вишневского, учащего топовый продукт производить, и его последователей, и сравнение кусочков их текстов. Получается, что тексты почти идентичны. И маловысокохудожественны (привет товарищу Жданову)).
Из статьи вырос прикольный флешмоб.
"Товарищ Нил Алмазов в посте у товарища Михаила Эмма предложил забавную игру: народ честной, книжки пишущий, выкладывает щепоточку текста из начала десятой главы своей книжки по выбору. И мы те щепоточки сверяем и смотрим, насколько оно эпигонское, насколько оно клонированное, насколько у него самость есть, насколько оно на вкус похоже на редакционную корзину - ну и прочее забавное" (с) Далин.
Присоединюсь и просто оставлю это здесь. Названия и ссылки не указываю, чтобы не ставить "самопиар".
Текст первый:
Когда Локи выполз наверх, слуги сообщили, что приходил Тор и желал поговорить, но в подвалы не пошёл: там любимый младший брат начинал неприятно напоминать Властелина Тьмы, неуютно от этого было, а сделать ничего нельзя. Принц порадовался, что братец со своими расспросами его не застал, и сам искать Тора, конечно же, не подумал. Наоборот, Локи пошёл к Сиф (там скорее не найдут), сел в кресло в её спальне и приятно провёл время за перечитыванием «Каталога человекоядных существ Нижнего Мира», за авторством знаменитого классика, графа Алехандро де ла Сегадора — и бокальчиком крови.
Сиф проснулась как раз к полуночи. Некоторое время она лежала с прикрытыми глазами, рассматривая, как Локи, уютно свернувшись в кресле у лампы, умиротворённо, с нежной улыбкой, красивыми пальцами перелистывает очередной толстенный фолиант.
— Мой принц, чему вы так улыбаетесь? Там описание какого-нибудь особенно тошнотворного кадавра? — хрипловатым ото сна голосом пробормотала Сиф.
Локи поднял на неё глаза.
— Да. И нет. Просто приятно находиться здесь. Так сладко пахнет — садом, свежестью, тобой, — он вздохнул.
Сиф фыркнула, подумав, что раз принц так чувствителен, как же ему должно драть носоглотку от запахов казарм: жареного мяса, перегара, тестостерона, железа, конского пота; она их обычно чувствовала, но терпела и до сих пор иногда радовалась отсутствию.
Текст второй:
Гномы таки прорубились через стволы, и впереди всех подоспевший Гимли, подгорный король и кунак Леголаса. Успокоился, увидев, что всё обошлось. На Ганконера смотрел с восхищением:
— Вах, какой маладэц! Сам не умэр, никого нэ убил — маладэц! Я бил на том поле, видэл, сколько орков ты в адыночку положил — ты вэлыкий щаман! Вэлыкий! — Гимли с воодушевлением хлопал Ганконера по плечу и тряс ему руку. Ганконер терпел. — Тэперь виздаравливай, да! Завтра будет пир в честь дарагих гастэй!
И воодушевлённо повернулся к Леголасу, поигрывая мохнатыми бровями:
— Я настоечку придумал, э! На пэщерной плэсени и ещё кое-чём! Сэмьдэсят три градуса! Это проймёт тэбя, эльф!
— «Кое-что» — это навоз горских козлов? — с глумливым весельем уточнил лихолесский принц. — Тогда конечно проймёт!
Ого, я смотрю, при друзьях он не стесняется сомнительно шутить. Весёлый… эльф. Не человек. Мальчишеская внешность всё время заставляет видеть его не тем, кто он есть. Три тысячи лет. Маг, великий воин. Кощей Бессмертный. А что из себя представляет его папенька — страшно подумать. Хотя, какая для меня разница — что три тысячи, что пять, всё равно) Наверное, какая-то есть.
— Нэт! Хотя это мысль! Надо попробовать! Мы ж раньше им только припарки от обморожения ставили, а есть-пить в голову не приходило. Но вы, остроухие, в таких вэщах толк знаэте! Единение с природой, оно ж с того и начинаэтся, да? — и лицо подгорного короля приобрело не менее глумливое выражение, а выраженный акцент несколько попритух. Ну конечно, «Скушай заячий помёт, он ядрёный, он проймёт». Тоже шутник хороший. Очень они радостно перешучиваются, на грани фола — это небось от облегчения, что никто не помер.