Отрывок из "Убить героя"
Автор: Александра Крикова— … вспоминая наш старый разговор, к настоящим злодеям я тоже отношусь вполне снисходительно. Не будь злодеев – не было бы и героев, ведь так? Они – как черные дыры, только те притягивают в нужное место материю и энергию и создают новые галактики. А злодеи притягивают положительную энергию, создают героев, а иногда и совершенно новое общество. Они как отрицательный фактор, способствующий эволюции.
— Это красиво, — улыбнулся Шун, повертев вилку в руках. — Вот так соединять астрономические и моральные понятия.
— Я тебе такого кучу наплести могу, — заверил федерал. — Ты ведь в курсе, что основная часть вселенной состоит из темной материи и энергии? И мы до сих пор не знаем, по каким законам они существуют. Как и не знаем законов человеческого подсознания, которое тоже значительно преобладает над сознанием. Мы видим лишь малую часть этого мира и пытаемся выжить по ее законам, хотя руководят этой вселенной совершенно другие законы. Законы скрытой части.
— И какие же?
— Мне-то откуда знать? — Асвальд отодвинул свою тарелку, открыл запаянную одноразовую кружку с горячим чаем. — Но Миро прав, в формуле выживания есть какая-то очень важная постоянная, основополагающая постоянная. И выживают лишь те цивилизации, которые находят ее. — Он сделал несколько глотков, довольно фыркнул. — Или же… чувствуют ее интуитивно. Я думаю, что и в формуле, связующей все основные силы вселенной, должна быть именно эта постоянная.
— Бог? — Шун не смог скрыть ироничных ноток в своем голосе. Он никогда не считал себя особо религиозным человеком.
— Скорее ниточка, которая к нему ведет.
— Вы думаете, у каждого из нас есть в руках такая нить? Что может провести нас прямо к Богу? Минуя все опасности и печали? Звучит немного наивно.
— Я думаю, что эти нити не ведут напрямую, а создают сложный узор, пронизывающий все: человека и звезду, радость и печаль, наслаждение и боль.
— Хм… всегда считал, что печаль, боль, зло с одной стороны, а Бог – с другой.
— Может, поэтому твой узор так и перекосило? — расхохотался Асвальд. Подпер голову рукой и посмотрел на Шуна почти с отеческой теплотой. — Мы отчаянно стараемся избежать того, через что должны пройти. Может, именно поэтому наш путь к Богу так бесконечно долог? — Он перевел взгляд на нетронутый ужин Шуна. — А ты чего не ешь?
— Да как-то не хочется… Это нервное, думаю. После похорон мамы было так же.
— Ты голодаешь всю неделю?
— Нет. Я пью сладкий чай, кофе. Протеиновые коктейли вот…
— Поешь. Даже через силу. Завтра у тебя важный день.
Асвальд поднялся из-за стола, принялся убирать за собой. Подошел к раковине, помыл свою тарелку. Развернулся, вытер руки полотенцем. Шун подумал, что федерал очень естественно чувствует себя у него дома, раскованно и почти по-хозяйски. И на какую-то долю секунды в горле Шуна образовался болезненный комок – так отчаянно сильно ему захотелось, чтобы этот человек никуда не уходил, не бросал его. Не оставлял одного.
Сделав глубокий вдох и справившись с внезапными эмоциями, Шун съел несколько ложек жаркого, жадно запил их горячим чаем, словно боялся, что еда сейчас полезет обратно. Асвальд поцокал языком. Подошел к столу, облокотился на него, оказавшись совсем рядом, улыбнулся и заявил:
— Я знаю, что тебя гложет. Что не дает тебе покоя. Почему ты так сильно нуждаешься в ком-то вроде меня или Миро. Обычно человек не боится одиночества, но это ведь не про тебя, да?
— И-иногда вы просто пугаете меня своей проницательностью…
— Ты хочешь доказательства того, что с тобой все в порядке. — Асвальд сел обратно на стул. — Хочешь, чтобы кто-то принимал тебя таким, какой ты есть, и не говорил, что ты ненормальный. Рядом с нами ты почувствовал себя комфортно, дал себе волю. Потому что мы… хм… созвучны. Ты отчаянно хочешь быть хорошим и думаешь, что людям постоянно надо доказывать, что ты хороший. Но ты видишь, что мы с Миро далеко не идеальны, и нам доказывать ничего не надо. Более того, ты начал понимать, что невозможно контролировать чужие жизни, и даже свою, всегда оставаясь хорошим. Что тебе нужен какой-то новый ориентир. И тебе кажется, что мы можем его указать.
— А вы можете?
— Знаешь… — Асвальд задумчиво прищурился. — Есть два типа книг, которые стоит читать. Один – инструкция, пошагово объясняющая, что и как делать. Второй – пространное художественное произведение, по которому тебя ведет главный герой. Он задается какими-то вопросами, и если ты считаешь эти вопросы важными – книга тебя, несомненно, увлечет. Такое произведение не даст тебе прямых ответов, но подведет к катарсису, внутреннему озарению, и ответ ты найдешь сам. Ответ из инструкции ты поймешь только мозгом, а мозг склонен все забывать со временем. А вот информацию, полученную через катарсис, ты прочувствуешь каждой клеточкой, она останется с тобой навсегда.
— Вы предлагаете мне читать книги?
— Иносказательность – не мой конек, да? — хохотнул Асвальд. — Хорошо, я дам тебе ориентир. Внимание.
Он замолчал. Шун подождал немного, но федерал так и не развил свою мысль дальше.
— Внимание?
— Именно. Все в этом мире завязано на внимании. Куда устремлено твое внимание, туда устремлено намерение. Туда же течет твоя психическая энергия. Куда течет внимание любого человека?
— Не знаю…
— Основное свое внимание человек сбрасывает на то, что любит.
— А если человек кого-то ненавидит? И постоянно думает о предмете своей ненависти?
— Значит, он просто любит ненавидеть, — рассмеялся Асвальд. — Ты снова вдаешься в детали, не увидев картины в целом. Это плохая привычка. — Федерал наклонился вперед и добавил тише: — Понаблюдай за собой. Куда обычно устремлено твое внимание? Какие эмоции и мысли ты постоянно подпитываешь своей психической энергией?
— А куда оно должно быть устремлено?
— Если бы мы знали точно и смотрели только туда – то давно бы уже стали богами, — широко и немного грустно улыбнулся Асвальд.