Флэш-Драчка)))

Лезу в сумочку и достаю кожаные перчатки… Татьяна, вроде, протрезвевшая на улице, сейчас снова навеселе. Увидев мои приготовления, дерзко сообщает нарушителю спокойствия:

            – Ну ты и попал, придурок, – и заливается пьяным хохотом.

            От такого выпада и мой ненаглядный Иван, и «горилла» теряют дар речи, это никак не вписывается в их картину мироустройства. Воспользовавшись замешательством, бью ногой под столом «горилле» в голень. От резкой боли он вскрикивает и наклоняется вперёд. Хватаю за волосы и бью лицом об стол. Жалобно звенит посуда, один из бокалов опрокидывается, разливая остатки вина. Всё так же держа «гориллу» левой рукой за шевелюру, резко приподнимаю и бью в глаз. На память. 

            Будешь, кретин, разглядывать свой фингал и вспоминать меня. 

            Он отлетает назад и, не удержавшись, падает на зад прямо посреди зала. Кафе разом замолкает, будто выдернули штепсель из розетки. «Горилла» в бешенстве рычит, совсем утратив сходство с человеком, трясёт головой и пытается подняться. Не торопясь, выбираюсь на середину зала, приподнимаю платье, чтобы дать свободу ногам, и с коротким разбегом, в прыжке, бью ему коленом в лицо.

            Учитывая неспокойные времена и мою поразительную способность влипать в разные неприятности, выбор обуви на невысоком каблуке, прямо скажем, себя стократ оправдывает. И при ходьбе ноги не устают и сейчас удалось приземлиться твёрдо на ноги.  

            Как стильно получилось! Татьяна точно оценит. 

            Я абсолютно спокойна и чисто по-женски предаюсь самолюбованию. Жертва отлетает на пару метров, забрызгивая кровью интерьер и больше не поднимается. Наигранно поправляю чёлку и под испуганными взглядами притихшего зала, всё так же не торопясь, иду к вражескому столику. 

            Навстречу вскакивает брат-близнец «гориллы», такой же большой и глупый, и встречает меня мощным правым прямым. 

            Какой же он медленный…

            Немного отклоняюсь, пропуская кулак у себя над плечом и коротко бью. Думаю, почти никто и не понял, что произошло. Он двигался на меня, я на него. БАХ! Занимательная физика в действии – мужик будто столкнулся с бетонной стеной: плашмя падает на спину и больше не шевелится. 

            Осталось двое. Подхожу ближе, молча беру салфетку, не торопясь, с особой тщательностью, вытираю кровь с перчатки. Кидаю её им обратно на стол и обращаюсь к тому, что справа:

            – Ты по идее должен быть самым смышлёным, раз главный у них. Слушай внимательно: я обещала профессору в Новый год никого не убивать. Если оплатите наши посиделки в качестве извинения, и быстренько исчезните отсюда, то я проигнорирую вашу глупость и мне не придётся нарушать своё слово.

            Пока шла, всё думала – как на них воздействовать? С ходу наброситься и всех избить? Это, конечно, хороший план, но не хотелось бы пугать Ивана сверх меры. Итак, непонятно, что ему говорить после всего. А не превратить ли мне своего кавалера в криминального авторитета? 

            Выделив главаря по очевидным признакам доминирования, сосредоточила воздействие на нём. Стою в обманчиво небрежной позе, с равнодушным лицом и максимально пустым взглядом. Так сказать, пребываю в образе страшной отмороженной убивицы, поедающей младенцев на завтрак.

            Пауза затягивается. Не моргая, смотрим друг на друга. 

            – Обещала Профессору… – наконец подаёт голос их главный, нервно облизнув губы, и быстро переглядывается с компаньоном. Тот слегка кивает. Нефига не понимаю, что происходит и это заставляет нервничать. 

            И тут что-то неуловимо меняется, словно компашка плохишей выкинула белый флаг: разом уходит напряжение, витающее в воздухе, а так беспокоящая правая рука главного медленно возвращается на стол. Пустая. 

            Расстроенно морщусь, ведь чего греха таить – происходящее изрядно будоражит плоть и ум. Этот драйв, этот адреналин – как же это классно! Чистая сила бежит по венам, распирая от могущества, и какая-то часть меня определённо разочарована тем, что продолжения не будет.

            Нет, Оля! Никаких драк! Тебе ещё с Иваном объясняться!

            Вопят бесята.

            Старший примирительно поднимает руки вверх, признавая моё главенство и свою неправоту. Они подбирают с пола подельников и, кидая косые взгляды через плечо, спешно ретируются.