Философия персонажей
Автор: Эмилия РиДратути котядке.
\\выкарабкиваясь из своей домашней студии
Тут же флешмоб подвозили? Ну, как персонажи ваши видят этот белый свет. И кто бы мог подумать, есть и у меня произведение, прям таки пропитанное философией персонажей, оное населяющих. Правда, оно пока еще в состоянии разрозненных черновиков, но окончание трудового контракта и уход на пособие вселяют надежду.
История повествует о крайне творческом юноше Шарле, который работает в банке на серьезной должности, ибо самородок. А ночью позирует перед камерой и всячески самовыражает свою тонкую сущность. И вот на этой тонкой сущности решают сыграть темные силы, у которых свои планы на активы банка (в банке все деньги - банка).
Начинается все бодро и оптитимистичненько, а вот заканчивается...
Все пьют водку с пивом, все работают на заводах, орут пьяными голосами песни под расстроенную гитару, в ночных клубах отрываются, травку покуривают, сопли детям вытирают. Все это полезные и бесспорно нужные занятия. А я еще чем-то озабочен. Нехорошо это, лишнее это. Что мне всю мою жизнь окружающие и доказывают. Беда не в том, что я кому-то делаю плохо, нет. Просто не укладываюсь в представления других людей, нормальных, средних, таких простых, симпатичных, симметричных людей.
Хочу странного, говорю странное, думаю странное, делаю странное.
Да еще и не загружаюсь чувством вины по этому поводу.
Ужас какой.
Однако сюжет развивается, и вот уже главный герой в отчаянии прибегает к другу и Учителю, раскрывает все тайны своей души, а заодно делится и тем, куда его засосала опасная трясина.
«…оказывается, ты такая неординарная особа с лишним измерением… - вымолвил Блондин, листая фотографии. –
- Что это значит? – спрашиваю я.
- Это примерно то, что дал Достоевский в уста одному из своих персонажей из «Братьев Карамазовых»: широк человек, даже слишком. Я бы сузил, – ответил Андрей задумчиво. - Как сказал мне один мудрый наставник еще в университете: "стоящий человек от пустяшного отличается творчеством". Это жестоко сказано, конечно, но у нас с тобой руки в крови по локоть, чего нам какое-то там пренебрежение нетворческими людьми? Очень нужные для стабильности общества обыватели имеют массу положительных качеств. Но есть у них одно страшно отрицательное свойство - творчества в близких недолюбливают; вот как герой Достоевского.
Андрей подался чуть вперед, положил фотографии на стол.
– Но ты ведь понимаешь, что лишнее измерение люди тебе никогда не простят? И будут мстить тебе за него, если не научишься притворяться. Ну этим конфликтом многие книги Стругацких пропитаны, так что для тебя - не новость…»
Оставшись в одиночестве (идти некуда и не к кому, про руки по локоть в крови - там уже, увы, не метафора) главному герою (героине. Или это спойлер?) остается только плыть по течению, куда кривая вынесет. И кривая выносит в совершенно закономерном направлении.
- Может, Милана Константиновна скажет тост? - Алмаз посмотрел на Самого. - Она самую важную часть на себе несла. И вынесла, заслуживает признания.
Сам благосклонно кивнул. Алмаз легонько взял под руку, потянул за собой на середину зала. От алкоголя меня уже слегка повело. Я смотрю в глаза Самого. Он улыбается. Лишних здесь нет. Все свои. Уже почти родные. К чему стесняться родных? Нахера родня такая, лучше буду сиротой...
- Здесь будем править мы, - я торжественно поднимаю бокал, и декламирую с чувством, интонацией, неотрывно глядя в глаза Самого. - Всевышний здесь чертогов не возвел. Отсюда нас он не изгонит.
Вот такая пицца с собачками, дорогие котядке. А, и первая обложенька тоже, для настроения.
