Калейдоскоп вселенных: Галактический смерч

Да! Знакомься… Теперь ты – Джон Макферсон! И ты попал в Космическую Академию Рериха Шадора.

Кто такой Джон Макферсон? Космический пират, угонщик, грабитель, бандит, контрабандист… Можно продолжать этот список до бесконечности, но… Собственно, Джон, по большому счёту, и не пират вовсе. 

Одно время пытался им стать и даже примкнул к скирийцам, но у них не прижился. Поскольку не выносил командной работы. Грабитель, да, пожалуй что так. И даже из теневого бизнеса КиК, он в своё время сделал ноги.

Джонни по натуре одиночка. С некоторых пор. Вернее, в тех самых как его незабвенный папаша почил с миром… А до того они вместе промышляли.

Джон всегда вспоминал об отце с теплотой. Под чутким руководством криминального родителя, он научился взламывать сейфы, угонять звездолёты, и многим полезным вещам.

Однако после скоропостижной смерти папани от лихорадки, Джонни чуть было не завязал с криминалом. Так скорбел! И случилось это как раз тогда, когда они с папашкой срубили жирный куш. Грабанули накануне его смерти ювелирный завод и везли к перекупщику полный трюм драгоценных бирюлек… Им обоим бы на всю оставшуюся жизнь хватило. Да что там! На десять жизней. Но тут папаша занемог и вскоре отправился на звезду. Погоревал, Джонни, погоревал, а после решил завязать. Ну, после того как толкнёт краденное на чёрном рынке

«Я же теперь богат… Прикуплю себе виллу на какой-нибудь райской планетке, заживу в своё удовольствие, тихо, сыто, а главное – спокойно…»

И так оно, наверное, и случилось бы, если бы не…

Подвернулась незадача. По пути к скупщику Джонни угодил в ионный шторм… Контроллеры гравитации забарахлили. Джон потерял сознание от перегрузок, а очнулся… На ледяной планете в ледяном дворце в объятиях снежной девы – изольды…

В общем, как-то он туда попал, а как – не хотел знать, потому что ему было с ней… Так хорошо!

Прекрасная и холодная… Впрочем, не такая уж холодная, а очень даже горячая, она его любила и обхаживала… По внутренним ощущениям целую вечность, а по корабельному хронометру дней шесть. В общем, в снежных объятиях своей изольдины, Джонни познал все взлёты и развороты любви... Кстати, изольда – это не имя, а вид такой… 

Джонни испытал наивысшее счастье и блаженство, но увы… И падение тоже… Как-то вечером уснул он на роскошном ложе своей девы, а проснулся снова на своём корабле… Голова дико раскалывалась от боли… Джон валялся на жёстком полу в рубке в мокрой одежде, в ледяной луже, весь продрогший, больной и несчастный…. А вокруг царил чёрный холодный космос и больше ничего и никого, ни единой звезды или планеты, и ни одной девы поблизости… 

Пару дней Макферсон терзался разбитым сердцем, а потом спохватился, что богат и рванул в трюм, и…. Там его встретила гулкая пустота, ни одного даже завалящего камушка не осталось. Ни-че-го! 

И тут Джонни резко всё вспомнил, так что аж не задохнулся – память злокозненно подбрасывала ему картины-видения о том, как он осыпает свою подлую возлюбленную жемчугами, бриллиантами, сапфирами, золотом, платиной… Шуб только не было, вот и не дарил. Да и зачем ледяной деве шуба? Правильно, ни к чему. Так вот, Джон явил аттракцион небывалой вселенской щедрости и не остановился, пока трюм не опустел… После чего коварная дева его и бросила. Обчистила и бросила. Нет, сперва разбила ему сердце, затем обчистила и выкинула. Спасибо, что не в открытый космос.

Джон Макферсон осознал, схватился за голову и завыл так, что все сенсоры корабля вторили ему, жалобно вибрируя в окружающей вакуумной тишине.

Вот так Джонни и остался ни с чем и снова взялся за старое. А иначе… Ну кто знает…

Деву ту он часто вспоминал, то со страстью и ностальгией, то с искренним желанием покрошить в ледяную труху. Но даже не пытался найти снежную планету, он и тогда-то еле выбрался, и чудом добрался до обитаемого сектора, не имея никаких ориентиров, кроме неточных карт и неисправных приборов. Да так и обнаружили его КиК, будь они неладны, припёрлись на сигнал бедствия. Пришлось отрабатывать долги.

Но ледяная дева, чертовски прекрасная тарантулова ледяная дева, преследовала Джона во снах, покуда ему кое-что не разъяснили, когда он оказался на КА-11. Дор-Гон однажды прочитали первокурсникам лекцию о «спорных видах», и вот тогда-то Джон узнал по изображениям в кого его угораздило влюбиться…

 Истинный облик изольды потряс Джонни настолько, что бывалый космический грабитель и убийца несколько часов блевал в туалете, а потом рыдал… Выяснив, что его ещё и дважды надули. Мало того, что бывшая изольда предстала перед ним существом отвратным, так ещё и к себе на планету его не приглашала. И не спасала. А облапошила прямо в рубке. Затем, пока он валялся в неге, пускал пузыри и грезил… Обчистила трюм и бросила Макферсона на произвол судьбы. Да и шторм тот… Изольды – дети шторма так и поступают, загоняя путешественников в ловушку, влияя издалека на их разум и приборы.

Отныне Джонни наученный горьким опытом, больше в такое тарантулово дерьмо не вляпается. КА-11 не считается. В Космической Академии хорошо кормят, да и Дор-Гон позаботятся о тебе. Вон он-он уже готовят кушетку, шприцы и разливают по мензуркам кьянти и мандраго.

Очнулся Джон от резкого запаха. Стандартного, медицинского.

«Медблок, – догадался пират, – или медпункт».

Джон открыл глаза и уставился в ячеистый потолок. Ячейки то наплывали, делаясь болезненно чёткими до рези в глазных яблоках, то размывались. Типичные симптомы пробуждения от наркотического сна. На эту тему пират не парился, озаботившись другими вопросами:

«И где расположен этот медпункт?

Джон принюхался. Воняло где-то поблизости – чем-то резким, аптечным, что неприятно напомнило о прививках. Он попытался зажать нос, но не сумел. Пальцы его не слушались. Макферсон не смог пошевелить ни рукой, ни ногой, ни туловищем и даже подёргаться, чтобы проверить насколько всё критично. Зато удалось повертеть головой. Джон мотнул башкой – вправо, влево, но ничего особенного не увидел, перед глазами всё расплывалось.

– Не двигайся, – предупредили два голоса. – Сейчас освобожу.

«Эхо?» – предположил Макферсон, поскольку говорил один, а второй будто вторил ему.

– Хватит повторять за мной, –  проворчал первый.

– Хватит повторять за мной, – насмешливо откликнулся второй и захихикал.

«Значит, их двое», – решил Джон и внезапно ощутил свободу. Теперь он мог пошевелить руками и даже туловищем. Однако ноги по-прежнему не двигались.

– Частично ты всё ещё закреплён, – это сказал один. – Для безопасности.

– Здесь опасно? – напрягся Джон.

– Для моей безопасности, остолоп, – пояснил второй.

– И для моей, – подтвердил первый. – Кто тебя знает? Вдруг ты припадочный.

Макферсон сел и попытался сфокусироваться хоть на чём-то. Зрение восстанавливалось медленно. Необходимо время и стабильное положение, желательно горизонтальное. Но Джону лежать не хотелось. Належался. 

Он нащупал опору и определил материал. Магнитная кушетка? А что же ещё? Следовало догадаться… Пелена с глаз спала внезапно, и пират отшатнулся. На Джона надвигались две головы, две шеи, два торса, четыре руки…. Два тела, сросшиеся бёдрами, и три ноги. Макферсон чуть не опозорился, от неожиданности, но вовремя сообразил, что перед ним эризиец. Точнее, эризийские близнецы.

Джон однажды залетал на Эризий, по делу, и навидался там всякого. Странный народ, эти эризийцы или дуалы – по каталогу учёта галактического департамента. И двуличные. Жители Эризия с удвоенным жаром доказывали всем, что они такие же потомки выходцев из Солнечной системы, как и дейгарцы, только более отдалённые. Вернее, их предки гораздо древнее. Но при этом позиционировали себя уникальными. Эризийцы считались опасными и непредсказуемыми из-за своей двойственности и занимали важные посты в Конклаве. Ходили слухи, что они давно прибрали его к рукам.

Доктора, между тем, приблизились к пациенту. Один пощёлкал пальцами у Джона перед носом, а другой взялся проверять пульс.

– Что ты видишь? – спросил тот, что щёлкал.

– Вас, – нахмурился Джон. – Э-э… ваше двуличие.

– Гм, – обиделся тот, что щупал. – Я-я давно утратили связь с родиной.

– Я-я сами по себе, – подхватил второй.

«Замечательно! – мысленно ухмыльнулся Джон. – Отщепенец и отшельник». 

Заодно он вспомнил, что эризийские дуалы не признают множественных местоимений – мы, наш, нам и не употребляют. При ярко выраженной двойственности у них прослеживалась маниакальная тяга к индивидуальности.

Доктора тем временем переговаривались:

– Пульс в норме.

– Реакции тоже.

Эризийцы отошли от пациента, энергично переставляя три ноги, и принялись рыться в ближайшем шкафу четырьмя руками. А Макферсон пока обрёл прежнюю зоркость. Для начала пират осмотрел себя и поморщился. Совершенно голый и покрытый густой липкой слизью по цвету напоминающей болотную жижу или чьи-то испражнения. Джон предпочёл бы первое. Дожился!

– Что за… – он брезгливо ковырнул и потряс в воздухе испачканным пальцем, слизь не стряхивалась. – Дрянь! Фу-у…

Оно-то, как выяснилось, и смердело.

– Не трогай! – доктора разом обернулись к Макферсону, но смотрел на него только один. Второй возился с каким-то приборчиком.

– Что за срань?! – Макферсон растопырил пальцы. – Оно не кусается?

– Это – биогель. Вытяжка из продуктов жизнедеятельности слизней, обитающих на Эризии.

Джон скорчил гримасу.

«Всё-таки испражнения».

– Лечит и затягивает любые раны, даже шрамов не остаётся. Ты был весь изранен.

– Подожди чуток, – добавил второй док, – я-я тебя почистим.

– Приходится верить, – буркнул пират и, наконец, огляделся вокруг.

Как он и предполагал – стандартный медблок. Но сколько здесь передовых технологий! И совсем уж неизвестных ему приспособлений… На этом можно здорово нагреть руки, но сперва выяснить, куда он угодил. И от этого плясать.

– А где это я?

– В госпитале.

– Вижу. А госпиталь где?

Соображалка отчаянно заработала:

«Госпиталь, госпиталь… Военный? На Дейгаре?»

Что представлялось логичным, учитывая, к чему прицепилась капсула.

– На крейсере…

«Конечно!» – Джон усмехнулся. У него не бывало осечек, и логика всегда значилась его сильной стороной. Фрегат конечно состыковался с крейсером.

– КА-11.

Пиратская логика сдулась моментально.

– КА-11? Космическая Академия, что ли… – с трудом верилось, но теперь надлежало срочно менять легенду. Впрочем, Джону Макферсону не привыкать.

– Замечательно!

– Что? – не поняли доки, разом уставившись на пациента.

– Я там, где и должен быть, – с пафосом заметил тот.

– А, разумеется, – доктора затрясли головами. – Рекрутизация.

«Вот так нарвался», – подумал Джон, но мигом рассудил, что это ему на руку. Среди толпы рекрутов проще затеряться.

– Как я тут оказался?

– То есть? – подозрительно спросил доктор. – Ты сказал…

– Да нет, – отмахнулся Джон. – Я направлялся к вам, но попал в аварию. Последнее, что помню…

Он сделал трагическую паузу, состроил мину, и эризийцы в два голоса закончили:

– Тебя принесли…

– Понятно, что не сам пришёл.

– Что за манера перебивать! – хором воскликнули доктора. – Тебя притащили сюда с дейгарского крейсера. Обнаружили при досмотре корпуса. Думали – обычный мусор, но засекли биологическую активность.

– А дейгарцы? – осторожно поинтересовался Макферсон.

– Что, дейгарцы? Высадили своего и полетели дальше… А чего ты меня-меня допрашиваешь? – доктора подозрительно вылупились на пирата четырьмя глазами.

– Я должен убедиться, – миролюбиво ответил Джон, –  туда ли попал.

– Туда-туда, – кивнул один док, а другой захихикал, они переглянулись и засмеялись оба. – Академию Шадора ни с чем не спутаешь. Скоро сам убедишься, сполна. Я-я не обязаны, но… Добро пожаловать! И выучи моё-моё имена. На всякий случай.

– Я – Дорвард, – представился один близнец.

– А я – Гидеон, – подхватил второй.

– Дорвард-Гидеон, – повторили вместе, – но можно звать меня-меня просто Дор-Гон.

– Очень мило, – скривился Джон и предпочёл не представляться, пока…

Доктора снова осмотрели его в четыре глаза и в четыре руки, и вынесли двойной вердикт:

– Ты в норме-здоров.

– Радость-то какая! – осклабился Джон.

Затем Дор поводил по нему приборчиком и очистил, собрав подсохшую слизь в коробочку. 

«Бррр!» – Макферсон постарался не думать о том, что они сделают с использованной субстанцией.

Дор-Гон удовлетворённо отступили от кушетки и, крутя головами, с гордостью осмотрели дело рук своих.

– Ни одной царапинки!

– Удобно, наверное, когда у доктора четыре руки, – зачем-то сказал Джон. – Можно в два раза быстрее намазать биогель и вылечить больше ран…

– Не сильно к этому привыкай, – заметил Гон. – И не рассчитывай.

– К чему? – рассеянно переспросил Джон, занятый проработкой ещё двух легенд, на выбор. – И на что?

– К такому лечению, – загадочно пояснил Дор. – Скоро всё поймёшь. Выучишь кодекс КА.

Макферсону было недосуг разгадывать загадки. Он хотел уже выйти отсюда. Куда-нибудь. Дор-Гон его не удерживали. Напротив. Дор освободил пирату ноги, полностью отключив магнитную кушетку, а Гон кинул ему старую одежду – дейгарскую униформу.

– В это? – уточнил Джон, недовольно разглядывая рваньё.

– Одевайся, – кивнул Дор, а Гон, поймав недоумённый взгляд пациента, добавил:

– Кадетское обмундирование и прочую экипировку получишь после распределения.

В тот же момент доктора получили уведомление по комьюните. КА-11 приближался к последней системе, указанной в плане рекрутизации.

Ну что ж, «Джонни», удачи тебе!

Посмотрим, кем ты станешь через недельку.