Медицинский флешмоб, говорите?

Ну хорошо. Есть у меня трилогия, которая называется "Горькие травы". Эта серия, она именно что медицинская, причем с кучей подробностей, от структуры, в которой работают Ит и Скрипач (да и не только они), до того, что происходит в малом мобильном госпитале. Закину сюда флешмоба ради несколько отрывков из первой книги. Исключительно за интерес, как говорится. Добавлю, что серию читали медики, и её одобрили - потому что удалось придать фантастике нужную, на их взгляд, степень достоверности. Если честно, меня уже в тот период откровенно раздражали самоисцеляющиеся герои, я тут даже делала когда-то блог по этой теме.

Первая цитата, иоанниты. 

Госпиталь имел структуру, которую в просторечии называли «кругами». Первый внешний круг предназначался для приема раненых, в нем же находились жилые помещения персонала. Во втором находились операционные и кабинеты, а в третьем, малом — стояли реанимационные блоки, числом шестнадцать. Круги разделялись «вошегонками», зонами тотального обеззараживания, и войти, например, в третий круг, не пройдя обработку дважды, было просто невозможно. Врачам, конечно, полагалось пользоваться биологической защитой, но на деле её использовали нечасто — десять секунд на установку, а они далеко не всегда есть, эти десять секунд. Что же до систем, которые это отслеживали, то с любой системой всегда можно договориться…

«Вереск» был госпиталем маленьким, вспомогательным; основной госпиталь, работавший с порталом, и называвшийся «Сфинкс», ходил в отдельной темпоральной капсуле по Финскому заливу.

Практически всех раненых, имеющих реальные шансы, забирал «Сфинкс».

«Вереск» брал тех, кто до «Сфинкса» просто не дожил бы. Тех, кто не мог вынести шести-восьми минут перелета до залива. Тех, у кого шансов практически не было… но именно «Вереск», находившийся в двух километрах от портала, давал раненым этот шанс.

Управлял «Вереском» Илья, врач, как сказал Фэб, «от Бога», но с характером, как заметил потом Кир, «не дай Бог». Огромного, больше двух метров роста, какой-то по-медвежьи крупный, немногословный, суровый. Похвалы от него добиться было невозможно, максимум — на этот максимум младший персонал молился — это одобрительный кивок и короткое «угу». А вот наорать за малейшую оплошность Илья мог так, что после сеанса ора хотелось пойти и удавиться.

Единственным, на кого за два года Илья ни разу не повысил голоса, оказался Фэб. Мало того, они как-то быстро и хорошо сошлись — если Илья в этой жизни что и уважал, так это знания и навыки. И того, и другого Фэбу было не занимать.

Весь персонал госпиталя, кроме Фэба, Ита, Скрипача, и Кира, принадлежал к так называемым иоаннитам, госпитальерам, вот только в понятие это, как стало понятно, на территории конклава Санкт-Рена толковалось несколько иначе, не так, как в большей части миров Русского Сонма.

Вся медицинская система конклава работала по принципу «Мы помогаем всем». Никакой дискриминации — ни по расовому признаку, ни по финансированию. И никаких привилегий — больной, семья которого внесла в фонд организации большую сумму, и больной, за душой у которого не было ни гроша, получали помощь всегда одинаково.

Система существовала на налоги и пожертвования, а так же имела дотацию, которая выплачивалась из фонда Её Величества. Врачи, конечно, не роскошествовали, но и не бедствовали. Зарплаты, которые они получали, были вполне достойными, вот только на самих врачей накладывались существенные ограничения. По крайней мере, на время работы по контракту.

Вторая цитата, работа в госпитале.

Саиш оказался прав. Через полгода работы в госпитале они узнали, о каком «довесочке» он говорил.

Был обычный день. Встали рано, сходили на пробежку (бегать ранним утром зимой, в темноте и на морозе, небольшое удовольствие, поэтому особо не усердствовали), а вот поесть не успели — заорала сирена, и они, побросав свои рационы, рванули по местам. Стоя в открытом шлюзе, Ит зябко ежился от холода — даже не смотря на универсальный комбез сильный ветер с покрытого льдом озера пробирал сейчас до костей. Ждали, по счастью, недолго — уже через десять минут Скрипач заметил первую «стрелу», несущуюся в сторону госпиталя.

— И вот на кой хрен было сигнал давать так рано? — недовольно спросил Саиш. — Пожрать бы успели! Пяти минут бы хватило!.. Так нет, надо давать заранее, мать их так, чтоб их приподняло, да шлепнуло!

Скрипач с Итом были сейчас совершенно солидарны с его недовольством. Фэб от комментариев воздержался, но, собственно, он всегда был терпелив… порой даже излишне, по общему мнению.

Стрела подошла к шлюзу, развернулась боком.

— «Рыба», 1/11, броня! — крикнул человек, который её пилотировал. Капсула скользнула на подведенную платформу, и «стрела» умчалась к следующему шлюзу.

— Понеслась, — приказал Саиш. — Ит, закрой ворота, дует.

Вход в шлюз тут же затянуло, и в нем стало значительно теплее. Скрипач открыл первую «вошегонку», и капсулу с малиновым визуалом, висящим над ней, передвинули в неё.

— Открываем, — Фэб скинул крышку на пол. — Ит, делай.

Ит уже стоял у капсулы и смотрел вниз.

— Какая-то не такая, — пробормотал он.

— Что? — не понял Саиш.

— Броня не такая, — пояснил Ит. — Секунду…

— Ит, стой! — вдруг приказал Саиш. — Назад!

Другой бы кто, может, не остановился, но Ит привык выполнять приказы, поэтому повторять Саишу не пришлось — он тут же отступил обратно в оранжевую зону, на своё место.

— Что? — Фэб повернулся к Саишу. — В чем дело?

— Подожди… — Саиш взял биощуп. — Мужики, биологичку включите. На всякий случай.

— Что происходит? — не понял Скрипач.

— Так… ага… твою ж маму… — бормотал Саиш. — Фэб, дай второй щуп… Да не подходите вы близко, черт бы вас…

Броня зашипела и начала распадаться на фрагменты.

А под ней…

— Илья! — заорал Саиш, отскакивая в сторону, и отталкивая Фэба. — Илья, у нас «лада»!

В капсуле лежала женщина. Высокая, с красивой плотной фигурой женщина, из «рыб», темноволосая, крупная; тело её сотрясала сейчас мелкая дрожь, правый бок оказался пробит в нескольких местах и сильно обожжен, на лице живого места не было, видимо, чей-то выстрел прошел по касательной перед щитком, и поле не сумело защитить, теперь лицо превратилось в кровавую кашу.

Но что представляло собой её тело…

В жизни они не видели такого количества имплантов, как био, так и механических! Руки вдвое толще, чем положено — под кожу явно что-то вживлено, негнущиеся пальцы — это иглометы, пояснил Саиш позже, оружием они управляют импульсно, командами — на плечах тоже какие-то вздутия и утолщения; и самое жуткое — вместо груди два плоских серых диска, в которых опытный Ит тут же признал термические мины; одна такая может выжечь вокруг себя пространство в радиусе двухсот метров минимум.

И весь этот живой склад оружия сейчас лежал перед ними в капсуле… и агонизировал.

— Так. Что делать будем? — звенящим от напряжения голосом спросил Скрипач.

— Два варианта. Если стоит знак «рок», то ничего. Если не стоит «рок», значит… это всё надо как-то обезвреживать, — Саиша передернуло. — Я не смогу.

— А где должен быть этот знак? — Ит подошел к капсуле.

— На лбу, — нервно засмеялся Саиш. — Ты видишь тут лоб, гермо? Я вот нет… если бы они хотя бы в биологичку прошивали его, чертовки… так ведь кто-то прошивает, а кто-то на авось, напишут, и гуляй.

— Рыжий, Ит, — позвал Фэб. — Давайте-ка сюда. Вспомним прежнюю практику. Саиш, теперь ты отойди.

— Фэб, а у нее от мозгов хоть что-то осталось? А то система пишет, что не осталось, — заметил Скрипач. — Так… Ититская сила, давай сначала то, что видно, попробуем снять. Сгореть заживо как-то не хочется, понимаете ли.

В результате обезвреживали и параллельно старались сохранить живой «ладу» почти два часа: Скрипачу и Иту пришлось основательно повозиться, прежде чем удалось деактивировать большую часть вживленных имплантов.

«Лада» выжила.

Она в результате оказалась единственной выжившей из восьми «лад», которые в тот день попали в «Вереск».

Третья цитата, работа в "поле".

Человек полз медленно, мотая головой, словно пьяный, движения его рук и ног были почему-то асинхронны, ноги пытались идти вперед, а руки двигались вбок, забирая влево всё сильнее и сильнее. Броня на нем дымилась в местах сочленений, а вместо ступней были видны лишь обгорелые черные культи. Стиснув зубы, Берта выбросила поплавок и активировала вызов. Отвела «стрелу» в сторону, стала оглядываться по сторонам. На ползущего она старалась больше не смотреть.

Через полминуты подлетел Фэб, резко осадил «стрелу», махнул рукой в сторону человека, вызывая визуал.

— «Термик», — сообщил он. — Умер час назад.

— Но он двигается…

— Это броня, она просто осталась активной. Потом объясню. Давай дальше. И делай сначала запрос, подтверждение, не вызывай к мертвым.

— Есть.

Фэб едва слышно усмехнулся, и «стрела» умчалась прочь.

Труп, еще труп, обгоревшая броня, неподвижно лежащие изуродованные тела — двое нэгаши, и один когни, обломки и ошметки, какая-то здоровенная хреновина, похожая то ли на пушку, то ли на что-то летающее, неподвижное тело, но, гляди-ка, живое. Вызов. И вправду, живой — в награду короткое «угу» от Ильи; следующий квадрат — по счастью, в нем нет ни одного тела, биосканер исправно работает, показывая наблюдателем одну картинку, а ей самой — другую…

Вот они, неактивные сегменты, про которые официалка, слава Богу, и думать забыла! Есть они тут, как милые, еще как есть, и не зря она столько сил потратила, чтобы сюда вырваться!.. Они не трогают эти сегменты, они тащат активаторы, которые действуют на подвижную часть элементов портала, но стационарную сетку (если судить по набору из «дельт» и этих усатых колонн) они в расчет для этого портала не принимают. Правильно, откуда им знать, как поведет себя стационарная сетка… если чуть-чуть изменить условия. Тут условия менять некому и нечем. Эксперимент явно какой-то совсем новый, не такой, как на Апрее и на Соде. Что они хотят от этого портала?

Следующий квадрат, и — две новые удачи. Еще один живой человек, и еще одна находка — какой-то новый слой в гео-сетке портала, это что-то принципиально иное, скорее всего — или аналог спиральных построений порталов Сода, или направленный вектор портала Апрея…

Только не думать о том, что вокруг! Проще всего было смотреть через сканер постоянно, но Ит предупредил, что делать этого нельзя — может в любой момент прийти сигнал, и придется спешно рвать отсюда когти. Глядя в реальность через черно-красную сетку сканера, далеко не улетишь. Поэтому надо переключаться — то глаза, то сканер… Оторванные руки, сжимающие огромный неуклюжий импульсник… или не импульсник? Из нарукавников брони торчат окровавленные кости, но где же хозяин рук? «Черт, я начинаю становиться такой же циничной, как Илья, — подумала Берта. — Или это истерика?»

«Хозяин рук» обнаружился метрах в пятнадцати, и был жив. Новый вызов, в этот раз прилетел Фэб. Высокий индекс, Фэб спешно забрасывает тело в капсулу, и стартует…

Она исследовала таким же порядком еще два квадрата, и примерялась к третьему, когда рядом остановились «стрелы» Ита и Скрипача.

— Всё, поехали, — приказал Ит. — Поехали, время!

— Но…

— Бегом марш!

«Стрелы» рванули вперед.

— Всех раненых забрали? — поинтересовалась Берта. Просто для того, чтобы что-то спросить.

— Всех, успели. На этот раз было немного, — Скрипач с полминуты помолчал, затем добавил: — Очень немного. На удивление.

— Потом, — беззвучно произнес Ит. — Всё потом.

Четвертая цитата, еще одно "поле".

К проходу через «сеть» блоки двигали руками, но по сравнению со спуском это было полной ерундой. Толкаешь себе, и толкай на здоровье, сами едут, главное, в правильную сторону толкать.

Невооруженным глазом «сеть» была, конечно, не видна, а вот сканеры её отлично видели: сплетение тонких оранжевых нитей, поднимающихся куполом к невидимому сейчас небу. Патруль подошел к нужному участку одновременно с врачами: десять миссионеров Санкт-Рены, форма — тоже полевая, но уже защитная, «хамелеон», малые антигравитационные платформы на поясах, и даже оружие: всё те же парализаторы. Двое, увидев врачей, отделились от группы и направились к границе «сети», на ходу вытаскивая активаторы — длинные, тонкие, похожие на удочки приборы с покачивающимися на концах щупов дисками размером с блюдце.

— Рекомендуем после захода под купол сместиться вправо, ближе к склону, — вполголоса посоветовал один из патрульных. — Слева обрыв.

— Спасибо, — ответил кто-то, кажется, всё тот же главный врач «Ивы». — Что-то еще?

— Расчетное время четверо суток. После этого приходят чистильщики, а затем эрсай уводят портал в темпоральную капсулу. Удачи, ребята.

— И вам удачи, — пробормотал Илья. — Так, на старт.

«Сеть» медленно поползла вверх, приподнимаясь в месте прохода.

— Быстро, быстро, быстро, быстро! — закричал патрульный со щупом. — Кучнее держитесь! Бегом!..

***

Дальнейшие четверо суток можно, наверное, было бы назвать адом, но вот только ни у кого из тех, кто оказался тогда на территории портала, не осталось ни секунды времени, чтобы задумываться о «высоких материях». Думать было вообще некогда. Ни о чем.

Едва оказавшись под куполом «сети», врачи едва не ослепли и не оглохли: в полукилометре от них шел… нет, не бой. Боем происходящее не являлось. Потому что язык не повернется назвать боем тысячу одновременных дуэлей на всём подряд, на том, что Свободные и Официальная успели забросить в портал.

Огненные смерчи, зеленые, синие, оранжевые нити разрядов; «прогибы» — тяжелый медный удар, и, одновременно, словно бы искривляющееся пространство, по воздуху разбегаются в сторону круги резонанса; ритмичный непрекращающийся свист лучевиков официальной, тут и там раздающееся «тс-ща» — импульсники, черт знает, чьи они… по плавящемуся снегу, тут и там, черные прогалины; и запах — вместо чистого запаха снега — запах озона, огня, перегретой брони, гари, и, венцом всему, чудовищный запах горелой плоти, который не ощущают люди, но который отлично почувствовали рауф… Нет, это был не бой, это была мясорубка стенка на стенку, потому что бой — это всё-таки честно, это всё-таки по правилам, а тут не было никаких правил, кроме одного — убей первым…

…Сначала младших врачей погнали ставить защиту — если, конечно, можно было назвать защитой два десятка маломощных энергощитов, которые спешно раскидали вокруг территории будущего госпиталя. Потом стали выводить первую линию: вскрыли блоки, выволокли первую десятку мобильных приемных, и активировали. Через две минуты на снегу стоял ряд серых одинаковых трёхметровых кубов со слабо светящимися гранями.

— Счаслав, давай вторую линию! — крикнул Илья. — Младшие, кто слышит, ко мне! Выводите «стрелы»! Первый участок — триста метров слева и сразу обратно. Парализаторы держать наготове.

— Ты бы еще бантики розовые надеть предложил, — пробормотал Скрипач, выдирая свою «стрелу» из общей кучи. — Они бы сильно помогли в этой каше.

— Держитесь оба рядом со мной, — приказал Кир. — Вот конкретно в этом дерьме у меня опыта всё-таки больше.

— Чем он тут поможет, твой опыт? — ехидно спросил Скрипач.

— Посмотрим…

Опыт Кира на практике оказался штукой более чем полезной. Во-первых, он «чувствовал линию», и не дал четверым молодым врачам сунуться туда, где от них гарантированно осталось бы мокрое место. Во-вторых, он хорошо разбирался в оружии, и с легкостью определял «слепые зоны», причем очень быстро. В-третьих, до него первого дошло, что стороны, за неимением госпиталя, скорее всего начали подбирать своих раненых сами — и догадка эта подтвердилась на втором же заходе «в поле», четверка Кира нашла девятерых бойцов из Свободных. Двое легко раненых прикрывали семерых тяжелых, всю эту группу сумели забрать целиком в тот же выезд. И, в-четвертых, Кир отлично стрелял — это тоже оказалось полезным умением, потому что он, например, сумел из парализатора снять легко раненого официала, собирающегося добить своего же товарища — официал, как позже стало понятно, был слеп, выстрелом ему сожгло оба глаза, не выдержало поле щитка…

Вторую и третью линии сумели установить только через час: на госпиталь напали, причем среди нападающих оказались и официалы, и свободные. Атаку кое-как сумели отбить, потом повесили дополнительное оповещение — оказалось, что у этой напавшей группы система и не подумала написать ни статус временных сооружений, ни то, что тут работают врачи…

— Народ, поставьте маяки, — распорядился Счаслав. — Ставьте «столбы», черт подери, пока нас всех не перебили!..

Минут через десять по границе территории, занятой госпиталем, поднялись к небу огненные, ритмично пульсирующие колонны — да, по условиям пакта этого вроде бы делать не следовало, вот только тут, в портале, все плевать хотели на этот пакт: и обе воющие стороны, и врачи.

…Младших разделили на две группы: одна на транспортировку вместе со старшими, другая — на прием. Каждые четыре часа — меняться, чтобы не доходить до автоматизма, не делать ошибки, которые увеличиваются при монотонности действий. Старшие встали по локациям, тоже со сменой — универсалам, типа Фэба, было проще, специалистам, типа Дослава и Олле с Заразой — труднее…

…Во время очередного вылета нашли в полутора километрах от своей базы то, что осталось от «Звезды» — и сумели вывезти троих оставшихся в живых врачей, и, о счастье, здоровенный «полог», аналог теплого коридора, который использовали в холодное время года для транспортировки. «Полог» этот оказался полустационарным, и двумя часами позже его пришлось ставить, потому что места для новых поступающих оставалось всё меньше и меньше.

— Они чего, решили все к нам попасть, что ли? — удивлялся Кир. — У нас сегодня День Мазохиста? Нет, ну ёшкин кот, я всегда своих бойцов берег! А эти гонят, как скот на бойню… Сколько там уже, Ит?

— Под три сотни, кажется, — Ит только что мотался на очередной сбор, и привез двоих. — Генку спроси, он в курсе.

— Некогда спрашивать…

…День, ночь, день, ночь. Часть младших врачей отозвали со сбора, и поставили на отслеживание — Иту и Скрипачу повезло, потому что отслеживание было передышкой, можно спокойно работать под теплым пологом, а не метаться, как свихнувшаяся муха, на «стреле» над черным снегом, уворачиваясь от выстрелов, в тщетных поисках тех, кому еще можно чем-то помочь…

На третьи сутки бой вроде бы стал стихать, по крайней мере, то, что происходило сейчас, больше напоминало ленивые стычки — обе стороны огрызались друг на друга, но на рожон никто не совался. Перевес, как и ожидалось, оказался на стороне Официальной. Если судить по раненым, то Официальная в этот раз превзошла самое себя по нарушениям пакта. Когда стали считать, насчитали как минимум полсотни видов оружия, которое применять в данном конфликте было запрещено.

Гм. Что-то много получилось, но там на самом деле можно всю книгу на цитаты разобрать, и сюда забросить. В общем, как-то так.

Всем добра!