Медицинский эпизод из "Первой звёздной"

Мишель и Франс с электрокаталкой вбежали в раскрывшиеся перед ними двери и, миновав короткий коридор, оказались в холле космопорта. Там толпилось несколько десятков туристов из только что севшего космолёта. На диванчике у стены неподвижно лежал смуглый мужчина лет сорока, над которым наклонился местный парамедик.

— Ну что тут? — обратилась к нему Мишель. — Почки?

Мужчина лежал с закрытыми глазами и тяжело дышал.

— Да, началось с них, — ответил парамедик.

— Что значит «началось»? — уточнила Мишель.

— Теперь ещё и острая печеночная недостаточность. Посмотрите...

Мишель наклонилась и подняла правое веко больного: глазное яблоко было жёлтым.

— Так, — сказала Мишель. — Что вы делали?

— Ввёл изотонический раствор и дофамин — у него снижено давление и тахикардия.

— Хорошо. Грузим! — распорядилась Мишель.

Франс опустил каталку до уровня диванчика и вместе с парамедиком перетащил на неё мужчину.

— Общую медтревогу объявили? — спросила Мишель.

— Да, конечно, — ответил парамедик.

Сигнал общей медицинской тревоги активизировал блокировку помещений, отмеченных на плане подающим сигнал человеком. Войти туда с этого момента и до выяснения обстоятельств могли только медики и люди со специальным разрешением службы безопасности Селен-Сити.

— Поехали, — распорядилась Мишель.

Электрокаталка, направляемая бегущим рядом Франсом, быстро заскользила по гладкому полу к выходу.

— Готовьте реаниматор! — предупредила Мишель больницу по пути.

Через пять минут пациента уже везли по коридору в палату интенсивной терапии. Там его сразу же погрузили в аппарат и запустили диагностику.

— Так, — со всё возрастающим волнением начала проговаривать вслух Мишель появлявшиеся на экране реаниматора данные, — температура тридцать девять, давление низкое, тахикардия, азотемия, гиперкалиемия, почки увеличены, некардиогенный отёк лёгких, гепаторенальный синдром, острый тубулярный некроз, токсическая нефропатия... Чёрт! Явно отравление токсинами.

Мишель не медля включила подачу чистого кислорода в реаниматор и начала выбирать на экране препараты: дофамин, натрий, кальций, глюкозу с инсулином, диуретики, преднизолон.

— Франс! — не отрываясь от экрана, позвала Мишель. — Готовь две дозы наров — почки и печень. А я пока гемодиализ запущу.

Франс вынул из шкафчика две капсулы с медицинскими нанороботами, вставил их в реаниматор. Затем в дополненной реальности вывел экран управления и, запустив программы диагностики и восстановления клеток почек и печени, доложил:

— Готово.

— У меня тоже всё! — закончила с гемодиализом Мишель. — Теперь ждём.

Она нажала на зелёный кружок над головой пациента и в развернувшемся нимб-меню выбрала просмотр профиля.

— Жуан Родригу Силва Алмейда, — прочитала Мишель, — Сальвадор, Бразилия. Сорок один год, банковский служащий, не женат... Франс, оформи.

Медбрат принялся заполнять карточку, а Мишель стояла у реаниматора и повторяла про себя: «Ну давай, давай!» Наконец Жуан открыл глаза, медленно повернул голову к Мишель:

— Где я?

— Вы на Луне, в больнице. У вас токсическое поражение почек и печени. Какие лекарства вы принимаете? Что принимали в полёте или перед ним?

— Ничего... Я не пью лекарств...

— А что ели или пили за последние двенадцать часов?

— Что давали... в космолёте.

— Понятно. Франс, сообщи в службу безопасности — пусть пошлют токсиколога в космолёт проверить питание и все отходы, если их ещё не утилизировали. Нам надо найти токсин.

— Хорошо, сейчас сделаю...

Франс вышел в коридор.

— Доктор, — произнёс Жуан, — я не чувствую ног... И не могу двигать правой рукой.

— Как? — взволновалась Мишель. — Минуточку.

«Неужели инсульт?!» — пронеслось в её голове. Она снова обратилась к экрану реаниматора и запустила сканирование мозга. Из подголовника аппарата выдвинулись мягкие фиксаторы, осторожно обхватив голову пациента.

— Не волнуйтесь, — предупредила Мишель. — Это сканирование мозга. Не двигайтесь, пожалуйста.

Жуан продолжал часто и тяжело дышать, температура не снижалась, но давление немного поднялось, а азотемия и гиперкалиемия незначительно уменьшились. «Хорошо, хорошо!» — радовалась Мишель.

Через несколько минут реаниматор дал неутешительный результат — повреждений мозга нет. Это — не инсульт.

«Что тогда? — задалась вопросом Мишель. — Последствия гиперкалиемии? Калий был “семёрка”. Огромный, да, но чтоб так быстро подействовал на нервы!»

Она подскочила к шкафу и взяла ещё одну капсулу с нарами, вставила в реаниматор, запустила программу диагностики нервных клеток. Нанороботы быстро разнеслись кровотоком по телу пациента, и уже через минуту от них начали поступать разрозненные сигналы. Спустя ещё семь минут у Мишель была ясная картина происходящего: нервные клетки Жуана отмирали. В ногах и правой руке от нервов остались одни ошмётки, левая рука уже приближалась к тому же состоянию. Разрушение нервных клеток шло стремительно. И три-четыре дозы наров не успели бы их восстановить даже в первом приближении.

— Жуан, — дрогнувшим голосом позвала Мишель.

Тот не ответил. Она подошла к нему — Жуан лежал, закрыв глаза, не двигался и отрывисто дышал.

— Жуан, — снова позвала Мишель.

Пациент молчал. Вдруг он, не открывая глаз, судорожно затрясся — ноги сгибались и разгибались, руки с грохотом били по прозрачным стенкам реаниматора. Мишель отпрянула, но сразу же опомнилась и включила фиксаторы, которые, обхватив конечности Жуана, остановили его хаотичные движения. В этот момент реаниматор на все лады начал сообщать об ухудшении показаний: давление падало, сердце работало на пределе, почки и печень отказали окончательно, кислорода не хватало... Пациент умирал.