Медицинский флешмоб

Весь день он провёл в поликлинике, сидя на приёме. Утром, когда он заявился на планёрку в таком состоянии, что на него нельзя было взглянуть без слёз, заведующий, не утруждая себя гневными тирадами, не допустил его в стационар и поменял с дежурным по поликлинике местами. Завтра его ждёт серьёзный разговор. Возможно даже увольнение.

Работа в поликлинике…. Она утомляла. Пациенты, со своими болячками, ведущие себя как дети и не способные честно всё рассказать, из которых клещами приходится вытягивать все жалобы и подробности. Медсестра, высокомерно взирающая на него со своего места и демонстративно обращающаяся к нему «товарищ Дубов», уверенная в том, что он ничего не замечает, и сплетничающая с подругой в переписке на телефоне о том, как новый хирург припёрся в больницу с большого бодуна, и что он вряд ли задержится тут дольше, чем на неделю. Душный кабинет, в котором, к тому же, сломалось окно, и открыть форточку теперь не представляется возможным. И бумажки. Очень много бумажек. Все эти медкарты, выписки, справки, направления, извещения, больничные…. Чёртово море макулатуры. К концу дня он уже окончательно протрезвел, однако голова всё ещё гудела – теперь уже от бессчётного количества заполненных документов.

Пациенты тянулись длинной вереницей, и каждый пациент нёс с собой жалобы, болячки, и бумажки. Кучу новых бумажек. Казалось, что эта очередь из детей с порезами и обморожениями, женщин с вывихами и ожогами, мужчин с сотрясениями мозга и ушибами, и бесчисленного числа стариков с переломами всех возможных костей никогда не кончится. Так он и умрёт тут, в этой очереди, выстроившейся к нему на дни вперёд.

Но время шло, и рабочий день приближался к завершению. А очередь рассосалась, и Михаил благодарил Бога, что поток бумажек на сегодня кончился.

Последней пациенткой была бабушка лет семидесяти, со всеми признаками артериальной гипертензии, но почему-то истово уверовавшая в то, что ей нужен именно хирург.

- Фаина Степановна, - в который раз взывал он к её гласу рассудка, которого, он подозревал, давно уже не было рядом с ней, - Поймите, у вас артериальная гипертензия. Гипертония. Хирурги этим не занимаются. Вам нужно к терапевту.

В этот момент у него в кармане пискнул телефон. Пришло новое сообщение. «Потом посмотрю», - подумал он, но тут же забыл.

- Да была я ужо у терапевта твово, милок, - заводила бабушка всё ту же шарманку, по которому кругу, - Навыписывал мне этот пентюх кругляшей энтих, как их бишь, таблеток-то. Только я таблеток не пью, от них пользы нет. Химия одна энто, вот. Ты меня лучше руками вылечи. Или травками. Не серчай на бабушку, милок….

Михаил обречённо взвёл глаза к потолку. Всё сначала. Опять начинать всё сначала. Он чувствовал себя как граммофон, повторяющий одну и ту же пластинку.

- Фаина Степановна, - прервала этот замкнутый круг медсестра, - Не мучайте уже нашего хирурга. Михаил Фёдорович , - она впервые избегнула «товарища Дубова», - уже объяснил вам, что это не лечат руками. И травками тоже. А если вы не будете соблюдать режим и пить таблетки, которые вам назначены, я Сергею Петровичу скажу. Может мне прямо сейчас позвонить ему?

Лицо старухи резко изменилось.

- Не надо, дочка, не надо. Пойду я лучше. К чему вам время на меня, старую, тратить. Пойду, дочка, таблетки пора пить уже.

Она быстро собралась и с проворством, удивительным для её возраста, выскочила из кабинета.

- Сын её, - сказала медсестра, - Работает у нас шофёром на скорой.

- Спасибо, Галина Ивановна.