Медицинский флешмоб

Медицина, врачи, медработники - занимают и будут занимать немалое место в моих книгах. Так что поучаствую и я.

Из цикла "Жених и невеста"

Селиванов кивнул и направился в подъезд, с ним двое милиционеров патрульного экипажа. И — внезапно стало очень шумно. Сначала негромкий — и тут же оглушительный вой приближающейся сирены, у подъезда затормозила «скорая», её прожекторы и вращающийся маячок добавили совсем не праздничной иллюминации. В окнах тут и там показались силуэты любопытных, в парадной захлопали двери, из квартир начали выходить люди. Селиванов поморщился и окликнул выскочивших из кабины врача и водителя.

— Сергеич, заманал, каждый раз на весь квартал появляешься. Мне тут зрители не нужны.

Врач на ходу отмахнулся, обогнав его и Грицая.

— Так разгони их нахрен. Не мешай пока, он наш.

Селиванов не ответил, сразу заметив троих потерянно стоящих у стены подъезда подростков. Указал на них одному из милиционеров.

— Постой с ними, пообщайся. Имена, кто такие. Что случилось.

Милиционер присмотрелся к лицам.

— Так я их знаю, Олег Дмитриевич. Та еще компашка, если честно. Приводы, хулиганка, двое на учете. А на земле Серый, видать.

— Кто такой?

— Навроде за главаря у них, — милиционер покачал головой, — был, думаю.

— Возможно. Я пока осмотрюсь. Серега!

— Да, Олег Дмитриевич? — второй милиционер повернулся к ним.

— Обеспечь охрану места преступления.

Тот кивнул и через мгновение его зычный голос отогнал собравшуюся небольшую толпу. Тем временем Селиванов цепко присмотрелся к свидетелям. Испуганы, жмутся, оглядываются на выход и друг на друга. Хотят смыться. Интересно. К ним подошел сержант, заговорил, достал блокнот. Оперуполномоченный посмотрел на лежащего в луже крови потерпевшего. Серый, значит. Та еще компашка. Разборки? Он еще раз остро прошелся взглядом по тройке приятелей — может, кто-то из них? Нет, непохоже. И навряд ли раненый сможет прояснить картину. Он умирает.

Врач уже склонился над Серым, присвистнул. Ничего себе. Не голова, не лицо — кусок мяса. Левая глазная впадина заполнена сгустками застывающий крови, в середине виднеется инородное тело, всаженное очень глубоко, сильным ударом. По телу и конечностям пробегают редкие волны судорог — явно поврежден мозг. Что у нас ещё? Рот искривлен, бесформен, всюду на парне кровь. Похоже, выплеснулась целая волна, залиты грудь и живот вплоть до паха. Причина повреждений? Удар, направлен снизу вверх, насквозь. Два удара: под подбородок и в глаз. Не драка, били насмерть.

— Саня, носилки. Кислород. Подгони ближе, освети нас. Вы! — он поднял голову и рявкнул на зевак у входа, — отвалите в стороны, дайте дорогу.

Водитель умчался обратно к машине, вскоре подъезд осветили фары и прожектор. Фельдшер отщелкнул замки, с треском поднял металлическую крышку ящика, выдвинулись лотки. Блеснули плотно уложенные в отделениях ампулы. Врач кивнул, уже распечатывая стерильную упаковку.

— Кордиамин. Строфантин.

Откуда-то из-под полы халата появился нож, нажатие, щелчок - вылетело десятисантиметровое отточенное лезвие, фельдшер вспорол рукав, затянул жгут. Oтломил верхушку ампулы, безошибочно попал в нее иглой, набрал раствор и уверенно-небрежно ввел его в вену на безжизненном предплечье — все это одним плавным и при этом быстрым движением. Отсоединил шприц от иглы, оставив ее в вене. Вытекла капля густой темной крови, стекла по восковой коже. Багровая дорожка, в резких тенях подъезда она казалась черной. Вторая ампула.

— Трахеотомия. Саня, «амбу». Кислород.

Водитель уже разместил носилки на земле позади и положил рядом с врачом баллон с подсоединенным мешком для искусственной вентиляции. Молча хлопнул его по плечу. Слов не нужно. Работаем. Серого уложили ровно, пока не обращая внимания на кровь и вытекший левый глаз. Главное — вентиляция и артериальное 

давление. Можно дать адреналин внутрисердечно. Но сейчас — открыть дыхание. Врач уже понял, что в ротоглотке — катастрофа. Что ее вызвало — выяснят в приемном. Но туда еще надо довезти. Интубировать нельзя. Явно уже некуда.

— Костя, давай. Осторожно.

Фельдшер сел за головой Серого и положил ладони с обеих сторон, поддержал большими пальцами, попытался приподнять подбородок. Это движение вызвало судорогу, тело дернулось, пальцы снова скрючились, из глотки послышался клокочущий хрип, Серый закашлялся. Изо рта вылетел еще один багровый сгусток. Они прислушались и переглянулись. Костя прошептал.

— Там что-то сидит, Сергеич. В ротовой. И оно сдвинулось, я чувствую. Челюсть гопака танцует, все порвано нах. Хана. Не довезем. Маньяк какой-то его отоварил.

— Не наше дело, кто. Держи. Открываю. Саня, вытри, осторожно.

Водитель медленно провел салфеткой по залитой кровью шее, справа налево, освободив поле. Врач быстро нащупал необходимую точку соединения хрящей и одним движением скальпеля сделал разрез, и тут же, расширив его — пошел глубже, к трахее. Послышалось глухое клокотание, из рассеченной дыхательной трубки выплеснулась мутно-красная пузырящаяся жидкость. Руки врача дрогнули, он понял. Конец. Но он все равно попытался, не мог не попытаться. Внутрь скользнула изогнутая металлическая канюля, встала на место. Можно подсоединять кислород, начинать качать. Можно было бы.

— Вакуум. Быстро!

В голосе врача впервые послышалось напряжение. Водитель все понял на несколько секунд раньше, чем прозвучала команда — прибор был уже раскрыт, готов. Фельдшер принял гибкую тонкую трубку и ввел ее в клокочущее кровавой пеной отверстие трахеостомы. Саня закачал ручную педаль, нагнетая вакуум, в стакан хлынуло. В подъезде гробовая тишина, никто даже не шевелился. Борьба со смертью захватила всех: непричастных зевак, Селиванова, милиционеров. Коха, Крест и Кубик молча смотрели на то, как их вожака пытаются спасти. Серый вдруг выгнулся в отчаянном усилии, руки загребли по асфальту с тошнотворным звуком обдираемых ногтей. За скрюченными пальцами протянулись кровавые дорожки, какая-то женщина сдавленно вскрикнула. Он уже ничего не чувствовал. Затих. Голова медленным движением упала набок, пальцы застыли. Рот приоткрылся, из него тягуче вытекла последняя пенная струйка. Все. Врач поднял глаза на Селиванова и покачал головой.

— Экс, Олег. Он был переполнен, легкие, бронхи, трахея. Все время после этого, — он кивнул на изуродованную голову, — практически не дышал, нечем. Сплошная пена. Удивительно, как вообще дотянул до нас.

Он еще раз посмотрел на безжизненное тело, на тускнеющий выпученный глаз. И встал, следом за ним поднялись фельдшер с водителем. Под сводами подъезда снова загудело, соседи принялись шумно судачить, жалеть жертву — и клясть убийцу. Послышались пожелания найти, покарать, посадить и так далее. Селиванов поморщился и встряхнулся — теперь наступало его время. Лишних — вон. И теперь можно не торопиться, трупу спешить некуда.