Первая встреча со старым героем

Кажется, волна флешмобов, захватившая АТ, уже стихает, но я запрыгиваю в последний вагон и делюсь встречей новых героев Прячем лица в дыме и старых из Черными нитями. Нет, между книгами нет взаимосвязи, их можно читать отдельно. Просто я так полюбила главного героя дилогии, что мне захотелось показать его спустя двадцать лет. Почему бы и нет? Хочется и можется, вот.

Мужчине было немногим за сорок, и весь его вид говорил, что он не привык уступать. В тёмных кудрях блестели первые серебряные нити. Чёрные рубашка, жилет, пиджак не делали образ мрачным, скорее серьёзным и благородным, и это же чувствовалось в его чертах.

Заметив разглядывания, незнакомец повернул голову, на лице появилась ухмылка. Рена уставилась на рисунок на левой щеке, вернее на клеймо: несколько линий, которые переплетались подобно змеям. Она уже видела это клеймо прежде.

— Дана, вы хотите что-то спросить? — насмешливо поинтересовался мужчина.

Он говорил быстрее, чем кионцы или нортийцы, и как будто проглатывал окончания. Она его понимала, но такое произношение было характерно не для Арлии, а для Кирийских островов.

— Я вас знаю.

— Надо же, — усмешка стала шире.

На лице не появилось ни капли удивления, но одну руку мужчина быстро опустил под стол. Подобный жест Рена не раз видела у жителей Цая: так делали, когда не доверяли чужаку, но ещё не решили, нужно ли ударить первым. Он прятал оружие? Рена выпустила чашку и расслабила руки, тоже готовая действовать.

— Вы были в Норте на двадцатилетие ленгернийской революции?

— Да, меня приглашали, — сухо откликнулся мужчина.

— Извините, я не помню вашего имени, но вы приходили на День зимы в дом моего отца, дана Рейтмира.

Попутчик задумчиво потёр клеймо.

— Дом с большими окнами, верно? Я помню вашу семью. У вас, кажется, ещё сестра есть?

— Да, — Рена расплылась в улыбке. — Во дворе сделали снежную горку, и я всё каталась с неё, пока не влетела головой в снег, и не могла выбраться, и уже думала, что задохнусь там, но вы спасли меня.

На лице мужчины появилась смущённая улыбка, сделавшая его черты мягче. Он положил вторую руку на стол. 

— Как вас зовут? — спросил попутчик.

Рене захотелось, чтобы он называл её на «ты» — она словно видела перед собой отца и вспоминало детство, то время, когда он ещё не был так скуп и не обменял время с семьёй на бесконечные подсчёты и ворчание. 

Из встречи десятилетней давности девушка помнила немногое. Она точно знала, что мужчина с клеймом приехал с Кирийских островов, что он стал героем революции, а затем возглавил Народное Собрание. Между бывшим Ленгерном и Кирией не было мира, но их правители начали выстраивать новые отношения, и политики наносили друг другу ежегодные визиты, обычно на годовщину революции одного из государств.

И всё в этой истории так напоминало об отце! Тот тоже стал героем революции, его выбрали в Конвент, и он так часто ездил по городам: то начиная освободительную войну против последних наследников короля, то с дипломатическими миссиями.

Здесь, в этом вагоне, будто встретились две невозможные истории: благородная девушка и её сильный добрый отец, который всегда рядом. Но от благородства той девушки давно уже ничего не осталось, а может и не было никогда, да и сидел перед ней не отец — чужой мужчина, хоть и похожий на того.

И знаете, так случайно получилось, что Рейн участвует в трёх сценах, он ещё успеет пошуметь и даже пройдёт путь от врага главного героя до его союзника.