Нагие ведьмы
Автор: Сергей БелокрыльцевИ ведьмы, разувшись и раздевшись, нагими вошли в холодные воды залива, ничуть не смутившись ветром и явно не пригодной для купания температурой. Ну точно ведьмы! Кикосец настолько увлёкся любованием их телами, что потом ему пришлось чуть ли не заново сочинять песню.
Зайдя в воду по пояс, Анишка и Домческа, не сговариваясь, одновременно окунулись и умелым кролем поплыли вперёд. Кикосец наблюдал за ними, затая дыхание, которое у него, впрочем, давно уже затаилось. Барда измывало подойти поближе. Ведь он же призрак, а призраки невидимые. Но они, получается, ведьмы, а ведьмы, кто их знает, могут его увидеть. А! Всё это их напыщенные бредни. Поди, обычные знахарки. Да как они его увидят?! Он же мёртвый, холодный, синий и прозрачный, а они вон какие… жиивыыые, гооряяячие. А если… а если попробовать прикоснуться к ним? Точно! А вдруг как-нибудь получится?
И когда женщины, наплававшись вдоволь, вернулись на прибрежный песок, Кикосец верной псиной нетерпеливо стерёг их одежду. И то ладно. Мало ли кто на острове вздумает спереть её. Никогда не оставляйте на кладбище свою одежду без присмотра! Ведьмы, однако, выглядели так, будто приняли горячую ванну с солями, ароматизаторами и струйным массажем, а не вылезли из ледяной воды. От них даже пар шёл, как после бани, тела раскраснелись, орозовели, глаза блестели, а голоса звучали куда бодрее. Уж да, быть ведьмой не так и плохо. Теперь понятно, почему люди их недолюбливают. Только от зависти. И от зависти сжигают на кострах.
– Насколько мне известно, – сказала Домческа, залезая изящной смуглой ногой в штанину, – на этом острове всего два кристалла, но их влияния должно хватить на необходимый заряд. Неохота, знаешь ли, плыть до Хилохрящного. Откуда ты вообще взяла, что на Кладбищенском четыре кристалла? Если прочла в гримуаре Морриган из Диких земель, так, знай, там опечатка, но ты никогда не читаешь комментарии.
Хилохрящный остров Кикосец знал. Он находился к югу от Радруга. Отсюда до него около суток парусного хода при попутном ветре. Но именно сейчас Кикосец забыл обо всём на свете. Он отважился! А, плевать! Двум смертям не бывать, а одну он миновал. Трепещущий бард подкатил к Анишке, которая не торопилась облачиться, и словно бы что-то обдумывала. Кикосец протянул к женщине свои синие лапищи и прикоснулся к вожделенной плоти. Вот оно, высшее эстетическое наслаждение! Я достиг просветления! Ха-ха-ха!
И с отчаянным воплем стремительно отлетел назад, шлёпнувшись на песок. Его словно молнией шибануло. Больно!.. Сознание, казалось, расщеплённое на атомы, вновь медленно, как недавно плывущая в тумане лодка, восстановилось, а после вернулось и зрение. И Кикосец узрел, что над ним с грозным видом, уперев руки в боки и расставив ноги, стояла абсолютно, великолепно, блестяще нагая Анишка.
– Совсем одурел, кусок синего дерьма?! – прошипела рассвирепевшая ведьма. Сейчас Анишка была похожа на ведьму как никогда. В плохом смысле. – Мало тебе пялиться на нас с самого нашего появления здесь, мало и того, что мы милостиво игнорировали столь наглую дрянь как ты, ты до того охренел, что вознамерился ещё и полапать меня?! – Анишка глумливо расхохоталась. – Бедненький синенький дурачок, и как ты собрался меня лапать, чем, скажи? Да и зачем, собственно?