Пиу-пиу, бах-бах... На основе реальных событий

Как только главный действующий персонаж даст окончательное добро - мы стартуем ракетой...

Пока - в качестве затравки. Для обсуждения, так сказать...

Олег Борисов

Борман

История основана на реальных событиях, прототипами послужили реальные люди. Изменены лишь позывные и привязка по местности.

Пролог

Паяц орал в голосину, надрывно, безнадежно. Паяца собирались посадить на кол и водиле разгромленного отряда это совершенно не нравилось. Но - вот кол, вот совершенно не расположенные к диалогу местные обезьяны, вот командующий процессом вождь. Учитывая, что парни перед этим помножили на ноль деревню, о снисхождении просить бесполезно.

Борман рта не раскрывал. Бессмысленно. Нет, когда и его пристроят рядом с Паяцем - тоже оперным певцом заделается. Но какой смысл раньше времени слезы лить. Пока можно полежать рядом и подумать - как он дошел до жизни такой.

А ведь говорили знающие люди, что “гуманитарная миссия” попахивает. Но - с деньгами после Легиона стало туго, с работой еще хуже, вот и подписался. Всего-то - пригнать самолет в указанную точку вместе с “касками”, затем забрать обратно и сидеть дома, попивая пиво.

О том, что операция идет не совсем по озвученному плану, стало понятно еще на подлете. Нет, взлетка была, пустая и без даже забытых грузовиков на ней, как обычно. Просто рядом в небо вздымались черные дымные столбы и мельтешили внизу люди в камуфляже. Сидевший в кресле второго пилота Фаас переместил правую руку поближе к кобуре и улыбнулся Борману:

- Проблемы, дружище?

- Никаких, босс. Главное, чтобы при взлете нас не обстреляли.

- Не волнуйся. Все будет тип-топ.

А сам смотрит пустыми глазами, сука голландская. Явно ведь знал, что здесь происходит.

На самом деле братва подломила рудник, который крышевали или повстанцы, или одно из непризнанных правительств африканской республики. Взяли накопленный груз, зачистили местное население и теперь ждали эвакуацию. Оформленную как гуманитарную помощь. Загрузить ящики с награбленным, обустроить временную базу и сделать еще ходку за остатками на складах. Работы на пару дней, не больше.

Вот только выброшенный заранее штурмовой отряд облажался и не перехватил гонцов из деревни, как оказалось. И когда самолет заправляли и готовили к первому рейсу, из зелени ударили в упор пулеметы и автоматы. Шарахнули так, что большая часть наемников умерла, не успев выстрелить в ответ. Остальных додавили толпой.

Затем прочесали деревню, собрали уцелевших и теперь готовились справить поминки, где Паяцу, Борману и еще двоим были отведены почетные гостевые места.

Солнце зашло, вокруг подыхающего водилы горели костры, плясали изрядно принявшие на грудь аборигены. Трое пленников валялись в траве чуть в сторонке, под присмотром. Паяц еще хрипел, пуская кровавые пузыри. Разглядывая бедолагу, Борман аккуратно допиливал путы на руках. При обыске хитро укрытый в каблуке тычковый нож не нашли, хотя остальную мелочевку выгребли всю. Но - шанс хотя бы продать жизнь подороже уже был. Потому что веревка наконец-то расползлась и теперь бывший легионер осторожно разминал затекшие кисти. Чуть подтянул ноги и занялся ими. Вопрос шел на минуты, но изображать кенгуру со связанными конечностями не хотелось. Да и сидящий рядом охранник в какой раз приложился к баклаге с сивухой, пристроив автомат на коленях. Первый удар ему, затем схватить оружие и деру. Если очень повезет...

Дикий вопль прервал праздник. Борман сначала подумал, что кто-то спьяну в костер свалился, но через мгновение увидел, что бытовой травмой здесь и не пахнет. Потому что на сложенные в стороне трупы из темноты вылетела тварь, похожая на гиену. Вот только размером почти с носорога, с окровавленной пастью, откуда свисала чья-то нога.

- Твою мать, - ошарашенно выдохнул пилот, разглядывая чудо-юдо.

Первыми среагировали вождь повстанцев и его телохранители. Они схватились за автоматы и открыли стрельбу. Сообразив, что это прекрасный момент для решения личных проблем, Борман метнулся вперед, повалив охранника. Два удара в шею, подхваченный потертый “калашников” - и ходу, мимо темных пятен хижин, мимо заполошной стрельбы и бешенного рева гиены-переростка. В джунгли, подальше от смерти.

***

Часы показывали два после полуночи. Темень - хоть глаз выколи. Из всего добра, что привез с собой - лишь майка со штанами, берцы и чужой автомат. А еще - ощущение, что спину буравит недобрый взгляд.

Где-то позади разгромленная деревня. Вокруг папоротники выше человеческого роста и переплетение лиан. Высоко над головой орут обезьяны - похоже, шум внизу их разбудил и теперь возмущаются вторжением незваного визитера. Но Борман не обращал на предков никакого внимания. Вжавшись спиной в древесный ствол, настороженно всматривался в пробитую им тропу в черно-зеленом переплетении теней. Чуйке своей он верил как никто другой. Благодаря этому два трехлетних контракта в Легионе отпахал без серьезных ранений. Так, чуть шкуру попятнали и разок по касательной левый бок зацепило. А что в эту дурнину ввязался, так жадность подвела. Не хотел за копейки в порту горбатиться.

Так вот сейчас чуйка орала, что дела плохи. И это явно не преследователи из аборигенов. Те ночами так бодро не бегают. Поэтому - если кто и встал на след, то... “Вложившись” в автомат, Борман дал очередь прямо перед собой. Прямо в распахнутую огромную пасть, метнувшуюся навстречу. На весь остаток патронов из магазина. А потом уже просто бил, кромсал крохотным острым лезвием, норовя попасть по глазам. И дрался, не обращая внимания на собственные раны и смешавшуюся свою и чужую кровь. Озверевший от боли и ненависти человек пластал чудовище, навалившееся сверху. А потом вспышка боли выхлестнула сознание и наступила кромешная тьма.

***

Из-под вонючей туши мужчина выбирался долго, с трудом пробивая себе дорогу в спекшей от крови листве. Выкарабкался и заорал - тело безумно жгло, мышцы сводило судорогой, а каждая кость ныла так, словно внутрь залили раскаленный свинец. Похоже, Паяц на колу чувствовал себя куда как лучше.

Скатившись по обрыву, Борман свалился в небольшой ручеек, который принес слабое облегчение. Так, зарывшись в грязь провалялся в беспамятстве следующий день и вечер. Пришел в себя опять ночью. Медленно, как переломанная кукла, выкарабкался на берег, с трудом рассмотрел тушу гиены над собой. Смердело оттуда изрядно. Вспомнив, что зверюга пришла на запах трупов, заковылял прочь. Пока брел, спотыкаясь и хватаясь за редкие стволы деревьев, ощутил что-то странное. Ощупал подранное тело и понял - он совершенно голый. Никакой одежды. И ножа тоже нет. Как его могли раздеть в джунглях, после драки с тварью?

Глаз зацепился за странность в небесах. То, что беспокоило, но никак не могло пробиться в еле ворочавшийся мозг.

Луны. Одна и вторая. Большая, с ярко выраженной желтизной. И маленькая, похожая на теннисный мяч, оранжевая с мелкими темными пятнами. Две. Раз и два.

Рассматривая чужое небо, Борман завыл протяжно, словно дикий зверь, попавший в капкан. Потому что бывший легионер понял сразу: он не дома. И обратно ему не вернуться. Никогда.