Флэшмоб - День поцелуев

Присоединяюсь к замечательному флэшмобу от Ляли Фа (https://author.today/post/283930). Поцелуи? Их есть у меня! Причем... На данный момент романтическая линия так и не приблизилась к развязке. И потому попытки героев перейти к поцелуям имеют несколько "незрелый" характер - каждый раз по-новому. Итак...

Пафос момента был безнадежно порушен чрезмерным обилием гелия в окружающем воздухе. Но сейчас чародею было не до таких мелочей. Его план был безумством, но сейчас только безумство могло сработать.

Второй рукой подняв саблю над головой, Килиан использовал магнитокинез. Корабль продолжил падать в образующийся водоворот, но чародеи остались висеть на сабле.

Под испуганный крик Ланы учёный направил свой импровизированный транспорт вверх и вперёд, навстречу идаволльскому флоту. Благодаря морю, энергии у него было достаточно.

Наверное, наблюдай он эту картину со стороны, сказал бы, что когда к тебе изо всех сил прижимается красивая девушка, это невероятно приятно. Сейчас ему приятно не было. В его плане был изъян. За саблю приходилось держаться одной рукой, выдерживая вес двух человек. Лана, конечно, была пушинкой, но все же, даже пятьдесят килограмм – это не так уж мало, когда висишь на одной руке. Да даже без дополнительного груза учёный не смог бы продержаться так долго.

Чародей придал своему транспорту самую большую скорость, какую они только могли выдержать. Мгновение подумав, подавил малодушное желание высадиться поближе и попытаться ещё раз захватить корабль черных. Они слишком устали и не в состоянии сражаться.

Объективно полет продлился не больше минуты. Но этого времени хватило, чтобы кисть руки выказала недвусмысленное желание отвалиться. По первоначальному плану Килиан собирался аккуратно опустить их на палубу флагманского корабля… Но все, что у него вышло по факту, это слегка сбросить скорость при приближении.

Его рука разжалась на подлёте к кораблю. В глазах юноши потемнело, когда большая часть силы удара об палубу пришлась на его спину. А они с Ланой уже катились кубарем, упрямо не отпуская друг друга.

Когда же зрение вернулось, Килиан с нарастающим удивлением обнаружил три вещи.

Во-первых, он все ещё жив. Это удивляло само по себе: такой способ спасения он выбрал не потому что тот давал серьезные шансы выжить, а потому что ничего лучшего попросту не было.

Во-вторых, он лежит на спине посреди палубы корабля, и вокруг столпились любопытствующие матросы. Это вызвало неприятную ассоциацию со зверем в зоопарке… Ну, или точнее, учитывая то, чем он привлек их внимание, скорее с какой-нибудь экзотической птицей. Птица-Килиан, отличается умом и сообразительностью – звучит? Хотя едва ли птица, отличающаяся умом, оказалась бы в такой ситуации.

Наконец, третий факт, в отличие от второго, воспринимался несомненно положительно. Лана (также живая и даже более целая) сидела на нем верхом в двусмысленной, да и, чего греха таить, очень волнующей позе. Хоть это и было обусловлено всего лишь тем, что он своим телом кое-как смягчил ей приземление, а все равно приятно.

- Мы… живы? – осторожно приоткрыв один глаз, спросила девушка.

- Да, - криво усмехнулся чародей, - Мы живы.

Он невольно залюбовался тем, как на ее лице со скоростью вспышки сменяют друг друга эмоции: неверие, радость, восторг, облегчение… и восхищение.

- Кили, ты гений! – воскликнула Лана.

- Вот как, - хмыкнул он, - А говорила, ду…

Договорить он не успел. Внезапно, порывисто Лана поцеловала его в губы. В этом поцелуе не было желания, не было в нем и особой нежности (хотя Килиан по первому разу искренне поразился, насколько мягкими оказались ее губы). Только выплеск эмоций, только ощущение непередаваемой лёгкости жизни, какую способен понять лишь тот, кто побывал на волосок от смерти.

- Кхм, кхм.

Услышав глубокомысленный комментарий Амброуса, Лана покраснела, как будто ее застали за чем-то предосудительным, торопливо вскочила… и тут же упала снова, уже на палубу. Ноги не держали ее.

- Отнесите чародеев в лазарет, - позволив себе добродушную усмешку, распорядился Леандр, - Они славно потрудились сегодня, но битва ещё не окончена.

(с) "Осколки старого мира", глава "Пылающее море" https://author.today/work/33948

- Понятно… - со странной интонацией ответила девушка.

- Ты хочешь что-то спросить, - это был скорее не вопрос, а утверждение.

- Почему ты так помешан на всем этом? – осведомилась она, - То есть, конечно, Дозакатная культура – это интересно. И пользы это нам уже принесло немало. Но порой мне кажется, что у тебя каждая мысль на эту тему. Почему?

Почему… Это был сложный вопрос. Неожиданно сложный. Хотя бы уже потому что та причина, которую чародей называл самому себе, в действительности не лежала в первооснове его мотивов.

- У меня это хорошо получается, - пожал плечами Килиан, - Я многое знаю об этом и легко узнаю новое. Поэтому я…

- Чувствуешь свою ценность, - закончила за него Лана, - Чувствуешь, что только тогда ты имеешь право существовать, когда оправдываешь это своими знаниями.

Килиан вздохнул. От этих слов было больно. И это было верным признаком того, что по крайней мере крупица истины в них есть.

- Но все равно, - заметила девушка, - Думать только об этом – это ненормально. Это нездорово.

- Я не только об этом думаю, - глухо ответил юноша.

- Вот как? А о чем же еще?..

- Ну, например…

Повинуясь внезапному порыву, Килиан поцеловал ее. Впоследствии, оглядываясь назад, он сам не мог понять, что подтолкнуло его к этому. Несложно было догадаться, что это… крайне тупо.

Тупо, но приятно. Губы девушки мягкостью напоминали тончайший шелк. Едва коснувшись их, ученый вдруг утратил здравомыслие и самоконтроль. Какая-то часть его испугалась этого, но большая – даже обрадовалась. На секунды он позволил себе забыть обо всем, включая и их цель, и неотвратимо приближающееся будущее, и наблюдавших за ними солдат. Он просто наслаждался этим странным ощущением, отдавшись магии момента.

Считанные секунды длился этот внезапный поцелуй. А затем чародейка резко отстранилась, и щеку ученого обожгла хлесткая пощечина.

- Извини, - сказал он, потирая лицо, - Сам не знаю, что на меня нашло.

В какой-то момент у него возникло странное ощущение, что эти слова разозлили ее даже больше, чем сам поцелуй.

(с) "Осколки старого мира", глава "Будет ласковый дождь..." https://author.today/work/33948

- …я не выдал тебя, - сделал вывод Килиан, - Не смог. Хотя видит Ильмадика, я должен был это сделать.

Лана молчала, во все глаза глядя на него. О своих страданиях ученый рассказывал без тени эмоций в голосе. Как будто отчитывался. А вот то, что он обманул свою Владычицу, до сих пор причиняло ему несомненную боль.

- Ты взял на себя мою вину… - растерянно пробормотала она, - Принял наказание за меня.

- Да, это так, - с оттенком ехидства подтвердил маг, - Ты обязана мне жизнью уже трижды, не считая тех времен, когда мы были на одной стороне.

- Спасибо, - сказала девушка, - Правда, спасибо. Не думай, что я не ценю этого. Я… очень рада, что ты есть.

Килиан молчал, что-то обдумывая. И Лана, чуть подумав, добавила:

- Даже теперь, когда мы по разные стороны баррикад… Ты все еще мой самый лучший друг.

Какое-то время он не отвечал. А затем, когда Лана уже собиралась сказать что-то еще, вдруг спросил:

- А что, если я хочу не этого?

Лана замерла в испуге. И от неожиданности вопроса, и от осознания того, что за ним стояло.

А еще от того, что ладонь Килиана как бы невзначай легла ей на бедро.

- Чего же ты хочешь? – осторожно спросила девушка, уже зная ответ.

Килиан заглянул ей в глаза и просто ответил:

- Тебя.

Свободной рукой приобняв чародейку за плечи, он поцеловал её в губы. Лана не сопротивлялась, - да и смысл сопротивляться? Он был сильнее, и он был в своем праве. Рабынь не спрашивают.

Поцелуй этот был достаточно нежным и осторожным; Килиан не давил ей на губы и не пытался пропихнуть ей в рот свой язык. Пожалуй, закрыв глаза, Лана могла бы даже счесть поцелуй приятным…

Если бы не сама ситуация.

(с) "Ложь путеводных звезд", глава "Твоя награда" https://author.today/work/52961

«Кили, где бы ты ни был теперь… пусть там твоя мятущаяся душа обретет покой»

Где-то после этой молитвы Лана и уснула. И снился ей цветущий сад, каким при мысленном общении всегда показывалась ее душа. Цвели там розы, лилии, каллы – любимые ее цветы. И на каждый цветок лишь взглянув, она могла бы с уверенностью сказать, что он отражает в ней – или из ее собственных качеств, или из связей с другими людьми.

Некоторые из цветов увяли и пожухли – следствие боли и скорбей последних месяцев. Особенно старалась она не смотреть на огромную багряную розу, отражавшую её любовь к Амброусу. Яркая, прекрасная, она давно уж сгнила изнутри, а шипы её сочились смертельным ядом.

Ядом, которого Лана испила вдоволь.

А еще там был человек. Человек, уже не в первый раз приходивший в её сны после того памятного дня. В её снах Килиан был таким, как на портрете. Цельным. Здоровым. Пребывавшим в мире с самим собой.

Живым.

И он расспрашивал её о том, как она жила – без него. Расспрашивал, как никогда бы не спросил при жизни, не веря в то, что ей может быть действительно интересно отвечать на его вопросы.

А ей, между прочим, было.

- Мы отправляемся в Земли Порчи, - рассказывала она, - Через Елизаров Вал.

Наверное, наяву она не стала бы рассказывать об этом кому-либо, кроме тех, кому сказать необходимо. Но во сне ей этот момент даже в голову не приходил. Просто почему-то казалось, что погибшему другу она может рассказать всё.

Наверняка при жизни он сказал бы что-нибудь вроде «это опасно». А то и, чего доброго, попробовал отговорить её. Сейчас же он понимал, что бессмысленно говорить о том, что оба они прекрасно понимали. Что бессмысленно просить ее отсиживаться в безопасном месте, когда она могла кому-то помочь.

Потому и сказал он совсем иное:

- Перед тем, как пересечь Вал, надень на шею амулет, что я подарил тебе. Поражение Порчей в Дозакатные времена звалось «лучевой болезнью». Так что семантически амулет должен защищать от него. Я не уверен в этом, но шанс велик.

- Я могу защитить себя и своей магией, - заметила Лана, - Но спасибо. Я воспользуюсь твоим советом.

- Спасибо.

Килиан склонил голову, кажется, успокоенный. После чего, чуть помолчав, продолжил:

- Скажи… Ты жалеешь о том времени?

- Нет, - покачала головой Лана, - Я не жалею ни о чем. Никогда. Я вспоминаю те времена, когда мы были друзьями – еще не зная ни о том, что ждет нас, ни о том, что ты адепт Ильмадики. И знаешь? Я вспоминаю их с радостью. Я рада каждому нашему счастливому мгновению. Я не обесцениваю их, вспоминая, что они ушли. Вспоминая об этом, я чувствую лишь светлую грусть. И думая о твоей смерти, я не жалею тебя. Я лишь рада, что когда-то ты был. Что когда-то ты был моим другом.

Она перевела дыхание, глядя на призрака прошлого, зачастившего в её сны.

- Ну, а ты? – спросила девушка, - Ты жалеешь?..

- Постоянно, - серьезно ответил ученый, - Я жалею, что у нас не было больше времени. Жалею, что слишком долго я метался в попытках заслужить любовь Ильмадики и не обращал внимание на то, что было по-настоящему важно. Я думаю о том, могло ли у нас сложиться иначе. Мог ли я не предавать тебя. Мог ли я быть тебя достоин.

Он пожал плечами:

- Наверное, вечные раздумья о том, что больше никогда не совершится, - это и есть Ад.

- Кили… - Лана запнулась, не зная, что сказать на такую откровенность, - Не надо… Не казни себя. Не обесценивай всего, что было хорошего. А оно ведь было. И даже потом, после того, как ты спас меня от казни, я помню еще множество светлых моментов между нами. Вспомни, как мы танцевали на балу. Ты еще тогда сказал мне, что от моего вида у всех перехватит дыхание, и глупые мысли уплывут на задворки сознания. А помнишь, как ты подарил мне медную розу, созданную твоим чародейским искусством?..

Чародей чуть улыбнулся. Все еще печально, но уже без такой тоски.

- Да… У нас было много счастливых моментов, - согласился он, - Но я все равно жалею, что их не было еще больше. Что я не увидел, как ты улыбаешься, когда не думаешь о войне. Что я не привел тебя в свой дом – настоящий дом, выстроенный для нас двоих. А еще – что я узнал, как ты целуешься под принуждением и как – от радости, что ты живая, но так и не узнал, как ты целуешь того, кого действительно любишь.

Сказав это, Килиан склонился к ней с недвусмысленными намерениями. Первая мысль Ланы была о том, что это неправильно – целоваться с призраком. Живые должны быть с живыми, а мертвые с мертвыми. Нарушать это правило – противоестественно.

Вторая мысль была совсем неожиданной. Что она, как ни странно, не против. Так странно. Когда он был живым, от его поцелуя она чувствовала себя преданной и оплеванной. Но сейчас…

Неужто все дело в чувстве вины? Неужто не может она никак вывести за грань восприятия то, что он пошел против своего Бога и погиб – ради неё? А может, дело было в том, как изменился он, освободив свою душу? Быть может, лишь пожертвовав жизнью, он стал по-настоящему живым?..

А затем Килиан вдруг отстранился, так и не дав их губам соприкоснуться. Сон начал рассыпаться.

- Нет, - тихо, но твердо сказал мужчина, - Если ты сделаешь это из жалости… Это будет мало отличаться от принуждения. Когда-нибудь. Возможно, в новой жизни. Мы встретимся снова. И я исправлю все свои ошибки. Стану тем мужчиной, которому ты смогла бы, не кривя душой, сказать «люблю». Я обещаю тебе, Лана. Но сейчас… В этой жизни. Будь счастлива. Возможно, с кем-то другим, с кем-то более достойным. Но будь счастлива. Пожалуйста.

Ответить ему Лана так и не успела.

(с) "Свет погасших отражений", глава "Безмолвные слова" https://author.today/work/112247