Нам дым отечества

Всякие смехуечки получаются у меня очевидно лучше размышлений о судьбах родины, но иногда накапливается какое-то количество ответов. В ответ на пост про клип «Я русский» мне написали в комментарии много разных людей. Часть из них, конечно, ничего не спрашивали, а просто констатировали, какое я плохое бездарное необъективное трусливое бессердечное проплаченное либеральное говно. Самый популярный вопрос из этой категории звучал как «Ты че мразь?»

Очевидно не имея ответа, комментарии пришлось игнорировать либо удалять. Конечно, писали ещё о том, чтобы я валил в свою Америку и продолжал клянчить подачки у западных кураторов. Вот это правда обидно, потому что подразумевает, будто я пишу за деньги и по заказу. А я глумлюсь от чистого сердца и по зову вдохновения. От души, брат!

И валить в свою Америку я, кстати, был бы не против на месяцок, потому что там всякий Гранд Каньон или Таймс Сквер или даже холмы Сан-Франциско, а по деньгам, кажется, не дороже, чем на Байкал слетать. Кто бы только визу дал.

Вы можете мне возразить, что природа России, вообще-то, не хуже всяких америк, попутешествовал бы сначала тут. Но дело же не в природе, а в отдаленности, инаковости и чувстве обнимания земного шара. Рядом с великолепными Алтайскими горами будут тесниться всё те же привычные уазики, бабушки будут продавать все те же привычные орешки в стаканчиках, и даже форма ям на асфальте будет как будто знакома, где бы я тут ни был. А в других странах всё другое, там много незнакомых мелочей. Ещё раз. Много незнакомых мелочей. Вот за ними стоит ехать. Ну ладно, это я так.

Ещё, конечно, обратили моё внимание на то, что песня вообще-то прививает неокрепшим умам патриотизм, а это полезно. «Или вы что же, — спросили меня, — считаете любовь к родине ненужным чувством? Патриотизм нужен, чтобы, как минимум, не гадить там, где живёшь».

Я не считаю любовь к родине безусловным чувством. Вот это вот «что досталось, то и люби» мне как-то не близко. А насчет прикладного характера патриотизма, то тут вообще какая-то помесь с религией, типа «не воруй, а то бог накажет».

Чтобы не гадить там, где живёшь, достаточно не гадить. И патриотизм тут ни при чем. Если вы видите кого-то, кому нужна помощь, и готовы помогать только потому, что помогать патриотично, то у меня для вас плохие новости. Что-то делать потому, что этого требует патриотизм или религиозные заветы — это что-то очень невзрослое, как будто старшие накажут. Стоит ли говорить о тех последствиях патриотизма, которые мы наблюдаем: запреты, лицемерие на государственном уровне, выдавливание несогласных, раскол общества и войну.

Но если вам кажется, что я тут такой в белом пальто и всегда так считал, то нет. Я же тоже из этих, из пропагандистов, и вызывал вполне себе восторженные чувства у той аудитории, которая сейчас говорит, что «меня научили родину презирать». Году в 2010 я познакомился с Николаем Стариковым, патриотически настроенным писателем и политиком. Прочёл пару его книг и страшно проникся — мне всё стало понятно. Англосаксы сосали соки из России веками, госдолг Америки вот-вот её похоронит, а нам нужно только национализировать рубль и вот тогда мы вернём былое величие. Дальше идёт цитата из Столыпина. После этого я три года админил его сайт — Старикова, не Столыпина.

И поначалу чувствовал, что делаю полезное дело и даже сам начал вести политический блог. Тут выяснилось, что пропаганда — это очень легко. Нужно взять почти любую новость, накренить её под нужным углом, приложить к ней постулат из стандартного набора патриота-государственника и сыпануть чуть иронии, либо включить снисходительный тон, либо воспылать праведным гневом. Всё. Можно было даже особенно не стараться. На мой маленький блог обрушились бешеные тыщи просмотров, а комментаторы яро поддерживали мою позицию и даже иногда говорили, какой я проницательный.

В силу работы я читал его тексты каждый день. Каждый. День. Собственно, по всем канонам я должен был необратимо зазомбироваться до состояния дубового табурета, но этого не произошло. На мой взгляд, по трём причинам.

Из-за некой черты характера, которая не позволяет мне глубоко вовлекаться в какой-то процесс и заставляет всегда как будто висеть слегка вовне — обычно я эту черту не люблю, но тут вот пригодилась. Из-за папы, который как-то вовремя пришел и сказал, что я ебанько — а папа обычно прав во всяких важных вопросах.

И наконец, сам Стариков и его политическая организация всячески мне в этом помогали. Сначала они решили подать в суд на Горбачёва за развал Советского Союза и развернули по этому поводу кампанию. Потом решили подать в суд на Мадонну за пропаганду ЛГБТ и сорвать её концерт то ли в Питере, то ли в Москве. Потом добиться освобождения Виктора Бута, которого за торговлю оружием посадили в США в тюрьму — вот тогда-то я впервые на регулярной основе услышал лозунг «Русские своих не бросают». Десять лет, кстати, прошло, Бут так и сидит.

В какой-то момент я ощутил вмешательство и в мой авторский процесс в блоге. Знаете, может, историю про сотрудника завода где-то в американской глубинке, которого уволили и пригрозили отобрать дом, а он спёр на заводе гусеничный бульдозер, заковал его в броню, и потом стал ездить на нём по городу и разносить муниципальные здания. А когда его прижали — самовыпилился, не вылезая из бульдозера. Это была бы история про безжалостные западные корпорации и героя-одиночку, вот только я раскопал и опубликовал её целиком — наш герой-одиночка, оказалось, был тем ещё говнюком, даже удивительно, как его столько терпели. В общем, после публикации мне посоветовали эту самую часть истории про говнюка убрать, оставить только про героя. А я возмутился и не стал, вот ещё.

К тому моменту весь мой патриотический иссяк уже запал, а я ещё как раз впервые пришёл в офис политической организации, и там висел портрет Сталина в полстены. Завершал, так сказать, впечатление.

В общем, теперь на вопрос, как же мы без патриотизма-то, я отвечаю, что очень было бы хорошо. Патриотизм — это побочный продукт происходящих в стране событий, а уж никак не стержень и не двигатель. Вот как дым из трубы, когда печку в доме топишь. А у нас пытаются то трубу увеличить, то температуру окружающего воздуха понизить, чтоб дым виднее был, то другие трубы заткнуть — вдруг из нашей гуще повалит. А печку при этом никто не топит, дрова не подбрасывает и чаще просто в топку ссыт и удивляется, почему так холодно.