Эмоции и их блокировка

В спальне вовсю суетились слуги, убирая последствия их ссоры, они же и подсказали, где видели короля в последний раз. Пьяный, зарывшийся в подушки и укутавшийся в плащ альбинос выглядел несчастным и измученным. Он был тяжело болен, как когда-то после сражения с Обероном, и пусть на его теле не было видимых ран, эльфу точно так же нужен был отдых и забота. Кьяра внезапно прониклась жалостью к нему, понимая, что она тоже виновата в его состоянии. Их разговор по душам заставил тифлингессу задуматься. Ему нужна опора, значит она станет такой опорой и сделает все что нужно, будет ласковой и нежной. 

Но то, что легко выглядит в планах, в реальности тяжело воплотить. Не прошло и двух недель, как королева снова чуть не сорвалась и не устроила мужу очередную разборку. С этим нужно было что-то делать. Кьяра помнила, как Эридан пил настойку от боли и бодрящее зелье, и это натолкнуло её на мысль сварить снадобье, которое поможет ей приглушить эмоции, сделает спокойней, убережет от выплеска, когда он так не нужен. В своих прогулках по окрестностям замка королева собирала и изучала разные растения и, кажется, было что-то что можно использовать для этой цели. На несколько дней она снова пропала в лаборатории, работая над тем рецептом что ей нужен. В этот раз эксперимент вышел удачным, зелье прекрасно снимало беспокойство, приглушало эмоции, пропадало чувство азарта, которое она так любила в их шутливых и не очень поединках на хитрость и изворотливость. 

Так прошло несколько месяцев. Эридан по-прежнему был поглощен работой, и часто бывал в разъездах, но Кьяру это больше не обижало. Она была тиха, нежна и ласкова. Вот только постельные утехи больше не приносили удовольствия, но тифлингесса продолжала, зная, что альбиносу это нужно, как лекарство для израненной души.

Больше полугода ушло, чтобы как-то восстановить разрушенное и утерянное. Заделать прорехи в корпусе, залатать паруса, разогнать акул, надеющихся поживиться теми, кто упадет за борт. И вот корабль снова на плаву, обновленный, с новой командой, бороздит просторы и внушает всем ужас. Вот только капитан не сразу понял, что что-то поменялось за эти полгода, исчезло то, что своим неуловимым присутствием делало это судно домом, стихла игривая незатейливая мелодия дудочки. А когда понял - было уже поздно.

Совместные завтраки и ужины, бывшие когда-то хорошей традицией стали роскошью, которую король, погрязший в делах и заботах, не всегда мог себе позволить. В этот вечер он решил сделать исключение, поужинать, поговорить по душам, провести ночь вместе.

Тифлингесса расспрашивала о разном, без энтузиазма ковыряясь в тарелке, пока не отложила приборы, оставив больше половины. Эридан накрыл её ладонь своей и спросил:

- Ты очень грустная, Кьяра. Ты стала очень тихой, и как будто куда-то пропала. Что случилось?

- Ничего не случилось, – ответила она ровным голосом.

Эридан прикоснулся к её лицу, стремясь заглянуть в глаза, надеясь прочитать там ответ:

- Но я вижу другое. Неужели ты обманываешь?

- Не обманываю. Пытаюсь вести себя прилично. Не провоцировать, не шкодничать, не скандалить. – Она встретилась с ним взглядом, но в серебряных глазах эльф увидел лишь свое отражение. 

- И это делает тебя несчастной. Понятно. – Белобрысый кивнул, и чуть помедлив, продолжил, гладя жену по лицу, по волосам. – Спасибо за твою заботу. Не надо больше. Мне нужна счастливая здоровая Кьяра, а не Кьяра несчастная и удобная, как повседневная рубашка. Можешь и поскандалить. Я уже оклемался.

- А если я опять палку перегну и начну играть на твоих эмоциях. Я уже привыкла так...

- У меня был плохой период. Не хватало твоей поддержки. Накатили слабость и апатия, и я переживал, что однажды проснусь с голубым ореолом. Теперь все более или менее хорошо, я не сахарный.

- Можно было просто об этом сказать. – Тихо ответила Кьяра, отстраняясь от руки мужа.

- Ты со мной не разговаривала. А потом стала вот такой тихоней, после того как я психанул.

Тифлингесса замолчала, замерев как статуя. Её холодный взгляд окинул короля, она развернулась и направилась в сторону своей лаборатории:

 - У меня много работы.

Эридан не собирался в этот раз позволить ей уединиться. Он воскликнул, и голос его дрогнул:

- Кьяра, теперь-то что? Что не так?

- Все в порядке.

- Ты снова закрываешься. Я хочу тебе добра.

- Знаю. – И также тихо продолжила. - И я не закрываюсь, а держу себя в узде, чтобы не превратиться в животное окончательно.

- Ты обижена на меня за тот случай? Перестала прикасаться ко мне без нужды… - сказал он себе под нос, резко остановился, и выпалил. – У тебя кто-то появился?

- Нет. 

Эльф догнал супругу и снова попытался прочесть ответ по лицу. Но лицо супруги не выражало ничего, ни лукавства, ни ехидства, ни намека на ложь.

Кьяра чуть пожала плечами и также равнодушно произнесла:

- Хотя может и стоило.

Он почувствовал, как внутри все закипает, и в его голосе зазвенели ноты злости:

- Только если ты желаешь кому-то смерти. Ты не животное, и я знаю это, к чему это все?

- Ни к чему. Знаю, потому и не завожу любовника, а обхожусь Негой.

Эридан чуть не задохнулся от этих слов, от этого безразличного тона, которым они были произнесены. Безразличие ранило сильней железа, и он закричал от боли:

- Значит, если б не грозился убить, то завела бы? Зачем ты вообще со мной тогда?

И снова лишь легкое пожатие плечами и ровный тон. 

- Возможно. Не знаю почему, но видимо не из-за секса.

КРАК! Давно забытый треск снова прозвучал, да так оглушительно, что казалось весь замок должен сбежаться в панике. 

Он чувствовал, что стоит на льдине, которая откололась от основного ледника, и течение уносит её прочь. И вот в отчаянии он делает последний рывок, надеясь перепрыгнуть:

- Что-то ещё можно исправить? Пожалуйста.

Но ему не удается, и он падает в ледяную воду.

- А что тебя не устраивает? Я не порываюсь сбежать. До сегодняшнего дня тебя вроде мое поведение тоже вполне устраивало. 

- Ты несчастна. Я не замечал этого раньше.

- Я привыкла. 

- Ты привыкла быть несчастной? – Эридан снова заглянул в глаза супруги, но там был только лед. – Почему ты не говорила? Я бы выслушал тебя. Понял. Что-нибудь решили бы.

Теперь уже она подняла голову и губы еле заметно дрогнули. Кажется, вот-вот она снова обнажит клыки в злой усмешке или вопьется в руку, но чародейка лишь ответила:

- А почему ты не говорил много о чем? Я привыкла ничего не чувствовать.

Эльф отвернулся: 

- Если ты больше ничего не чувствуешь ко мне, то нет смысла ломать эту комедию. Играть роль добропорядочной, но пустой внутри супруги. Нужно было просто сказать мне честно - "я тебя не люблю, не хочу, ты мне не нужен".

И все тем же ровным голосом она ответила:

- Хорошо. Если ты так хочешь!

 Это звучало слишком ужасно и нереально. Ледяной тон, застывшее лицо, хвост, любимый и такой эмоциональный хвост, ни разу даже не дернувшийся за весь разговор. Эридан поникшим голосом произнес:

-Я не хочу этого. Я не понимаю, что с тобой. Ты слишком безэмоциональная! 

- Это зелье. Помогает избавиться от лишних эмоций.

- Зачем ты это сделала? – эльф был в ужасе. 

Кьяра снова пожала плечами: 

- Надо было решить этот вопрос. Я знала, что с не справлюсь со своими эмоциями. Хорошая вещь, правда, не сразу нашла нужную формулу.

Эридан подошел вплотную и взял её лицо в ладони, заглянув в глаза:

- Оно тебе не нужно, слышишь?

- Почему? Контроль эмоций, иначе бы точно сбежала. Не довожу, не провоцирую. Убирает потребность в риске, опасности и азарте. Ты же этого хотел.

- Нет, я не хотел этого. Пошли. 

Кьяра безропотно позволила увести себя в лазарет. Эридан отложил чувство вины и сожаление на потом, а сейчас надо было помочь ей. Эльф приказал магам исследовать лабораторию Кьяры, может остались образцы этой отравы. Чародейка честно отвечала на вопросы и рассказала, что это зелье как наркотик, нужно принимать два раза в сутки, иначе будет плохо. Леайра сама вышла поинтересоваться кого ей привели на этот раз и очень удивилась увиденному и распоряжениям короля:

- Ей нужна отдельная палата. Она под зельем, которое принимает два раза в сутки. Это зелье избавляет от эмоций, но действует как наркотик. Неизвестно как она прореагирует на его отсутствие. Кьяра не сопротивлялась, когда Эридан забрал у неё сумку, фокусировку и прочие магические побрякушки. 

- Леайра, я жду прогноз. – рявкнул белобрысый на главного лекаря.

Осмотрев тифлингессу, они только развели руками.

- Ваше величество, мы сделаем все что в наших силах, чтобы вылечить королеву. Но давать какие-либо прогнозы очень сложно. Мы не знаем, что это за зелье, и у Её величества не совсем стандартный организм…

- Меня не интересуют оправдания! 

Лаэйра поспешила поклониться и ретироваться, опасаясь ещё больше разозлить своего повелителя.

Эсканер, по приказу короля, установил вокруг палаты силовой купол, чтобы чародейка не сбежала. Эридан нетерпеливо мерил шагами лазарет, ожидая новостей. Лекари ходили как тени, стараясь не попадаться ему на глаза. Сариэль и Овина, попытавшиеся отвлечь короля по каким-то рабочим вопросам, узнали куда им идти и что делать самостоятельно. Он не мог сосредоточиться ни на чем кроме Кьяры и не мог находиться с ней в одном помещении. 

Он опять облажался! Как он был так слеп? Мысли, что они не смогут ей помочь, он гнал отчаянно прочь. 

Примерно через полтора часа в лазарет пришли Риджарад и Минарин. В лаборатории чародейки действительно были готовые образцы зелья. Они изучили образцы, но, чтобы разработать антидот может понадобиться больше времени. Архимаг рассказал, что он расшифровал формулу, но не может опознать один компонент – главное действующее вещество. А Мандаринчик самодовольно похвастался, что знает, что это. Пассифия тайная – хищное растение, усыпляющее свои жертвы, притупляющее чувство страха, с последующим параличом и смертью. Симбионты поедают еще живое существо, а оно не может и не хочет уходить. 

Эридан устало опустился на кушетку и поникшим голосом спросил:

- Это зелье... Насколько оно опасно для нее? Учитывая такой опасный компонент? Что будет, если не принять дозу? 

- Эридан, я проведу расчеты. Мы поможем ей.

- Ваше величество, обычно парализующие яды действуют на сердце или легкие и так убивают. Я распоряжусь, чтобы дежурили барды, на такой случай. – попыталась успокоить Эйлевара главный лекарь.

- Она сказала, что ей становится очень плохо, если она его не принимает. 

Через два часа Кьяра начала кругами ходить по палате, что-то бормоча и матерясь на инфернальном. Эридан заходил в палату, пытался напоить, но тифлингесса словно его не видела. Не было похоже, что ей больно, только металась, а часа через полтора устала и начала засыпать.

Нефрит провел какие-то исследования и прибежал в лазарет. 

- Эридан, только не давайте ей спать. Много жидкости и активность... По моим расчетам зелье должно перестать действовать через 5-8 часов. обычно столько занимает, чтобы симбионт разобрался с добычей. Учитывая количество выпитого и ее организм, думаю, этот период 12-15. И неизвестно какие последствия для ее разума. 

Архимаг давно так сильно не ошибался. Это были ужасные 17 часов. Пять раз она засыпала, несмотря на все усилия, дважды начинался паралич, и тифлингесса умирала, но дежурившие в лазарете барды с помощью своей магии, успевали снова заставить её дышать и сердце биться. 

Разум не пострадал, Кьяра прошла все проверки лекарей, но выпускать из-под купола они не торопились. Королева фей была все также безэмоциональна и холодна, а через неделю случился взрыв! Когда зелье окончательно вышло из её тела, эмоции неудержимым потоком хлынули, сметая все заслоны и плотины. Она плакала, истерически хохотала, кричала, пыталась сжечь дворец, перегрызть себе вены на руках. Кьяра бросалась на любого, кто заходил в купол, и чаще всего это был ее муж. К счастью, колдовать в этом состоянии она была не способна. Лекари предлагали дать успокоительное, но белобрысый запретил. 

Эридан боялся, что лекари не доглядят, и она придумает способ, как покончить с собой, поэтому практически не спал, жил в лазарете, забросив все государственные дела. Он боялся, что, умерев, после такого её душа не захочет вернуться. Мучался вопросом не лучше ли было позволить пить зелье, но Риджарад успокоил, сказав, что она бы умерла в таком случае через месяц – два. 

Это был ужасный очень долгий месяц, наполненный чувством вины за слова и действия, молчание и бездействие. Наполненный мыслями о мотивах и целях. Эридан почти не сомневался, что дьяволица знала и все равно принимала это зелье. Почему? Почему она решила все единолично? Ему не нужна была такая жертва. 

 Глава 9: Соленый вкус свободы

Первую неделю Кьяра по-прежнему ничего не чувствовала, зелье она больше не пила, но эмоции так и не вернулись. Она наблюдала за происходящим равнодушно и как бы со стороны. Лекари приходили проверить ее состояние, задавая глупые вопросы. Ляосин рассказывал какие-то истории из своего прошлого, о том периоде, который познакомил их когда-то, но и подробности тех сложных дней ее не интересовали. Нефрит делал вид, что ему нужна её консультация по видам исчадий и магическим вопросам, она отделывалась односложными ответами. Эридан пытался прикоснуться, обнять и согреть замершую словно горгулью жену. Королева ко всему оставалась холодна и безучастна. 

А потом что-то сломалось, невыносимо заболело в груди, и она завыла раненым зверем, беснуясь в куполе, пытаясь вырваться на свободу, нападая на любого, кто заходил в её клетку. Животное желание убить, сжечь все, сбежать, даже если для этого придется умереть. Она пыталась убить себя, магия ей была неподвластна, все что могло бы служить оружием забрали из купола, пробовала перегрызть вены. Слезы, ругательства на всех известных языках, дикий смех прекращались только когда она забывалась беспокойным сном. Где-то рядом постоянно маячил чертов эльф, вызывая очередной приступ каждым своим появлением. Через полторы недели эмоции пошли на убыль. Волны стали тише и появился просвет в небе, но он не принес облегчения. Эти несколько дней Кьяра провела в раздумьях, вспоминая все, что было за эти почти полвека. Она ненавидела себя, что не сбежала раньше, ведь было столько удобных моментов. Ненавидела себя какой она стала. Зачем она согласилась стать королевой? Почему треклятый белобрысый ублюдок не нашел себе жену из своего круга, благородную красивую послушную, тогда бы она ушла гордо, не желая быть наложницей. И Дара бы вырастила сама, и он, возможно, был бы счастливее и точно свободнее, не зная, кто его отец. Пару дней она потратила, записывая все в дневник, следовало помнить, пусть и хотелось все забыть, Тифлингесса уже тогда приняла решение, хотя не готова была признаться самой себе. Когда-то давно эльф предложил остаться с ним в качестве его дамы «ненадолго, лет на пятьдесят». Ну так прошло почти пятьдесят лет. 

Кьяра приняла решение, не желая больше видеть Эридана, мечтая забыть белобрысого, залечить израненную душу. В то утро она внесла последние пометки в дневник. Теперь предстояло самое сложное – вернуть свои вещи и избежать разговора с мужем. Он опять будет пытаться её остановить, удержать, а Кьяра устала от этого. Забавно, когда-то давно этот гордец наказывал её за мнимое унижение, поставив на колени, а потом готов был чуть ли не в ногах валяться, только бы она вернулась. И она возвращалась, поддавалась на уговоры, верила обещаниям, что все будет по-другому, но толком ничего не менялось. Запертая почти все время во дворце – надо же проследить за королевством в его отсутствие, без друзей – после Арума и Зариллона тифлингесса боялась сближаться с кем-то, а у старой гвардии была своя жизнь, в невыносимой скуке бездействия. Чтобы уйти надо сказать такое, чтобы он сам не захотел её видеть. 

Лекари в очередной раз осмотрели королеву и подтвердили, что она здорова. Эридан всегда присутствовал на таких процедурах, надеясь услышать, что супруга выздоровела, что ей стало лучше.

Кьяра собралась с духом и обратилась к альбиносу:

- Я в порядке. Хочу выйти отсюда. И верни мои вещи. А тебе пора возвращаться к работе.

Эльф внимательно посмотрел, проверяя поверхностные мысли:

- Ты можешь. Твои вещи в моем кабинете. Жаль, что ты решила поступить так и я до сих пор не понимаю, зачем. Это зелье убило бы тебя. – Он устало вздохнул. Выглядел он ужасно, месяц бессонных ночей дали о себе знать. Король практически жил в соседней палате, забросив все дела, не в состоянии даже думать о королевстве.

- Когда будешь готова поговорить, высказать претензии и негодование, я готов к диалогу.

Дьяволица резко выпалила:

-Ну убило бы, все лучше, чем так. Взяла пример с вас, Ваше высочество. Не будет диалога, надо было раньше. Я уйду. И в этот раз одна без охраны. Все милый, развод. Не хочу и не могу больше.

На белобрысого жалко было смотреть, он весь сник: 

- Зачем ты тогда осталась? Ты могла уйти и не пичкать себя этим зельем. Ты могла сказать мне сразу, что не хочешь быть со мной, что я что-то делаю не так, что ты нашла другого или ещё что. Зачем так?

Хвост снова ожил, зло рассек воздух, а в голосе звучали сталь и яд.

- Пожалела тебя, а надо было пожалеть себя. Такой убитый всем, в том числе чувством вины непонятно за что. А зелье показало многое, и принимала я его долго, прежде чем ты заметил. Не вздумай отправлять шпионов приглядывать за мной, вычислю - убью. И на связь я выходить не буду. Слишком засиделась на одном месте. Тебе же лучше будет, никто не будет играть на твоих эмоциях, вон куча холеных эльфиек готовых по твоему зову прыгнуть в постель, и они проживут дольше чем я.

Купола больше не было и Кьяра направилась в кабинет короля забрать вещи, а Эридан последовал за ней.

- Ты так обиделась, когда я принял единоличное решение, а сама туда же. Я соглашусь с ним, только если оно будет обоюдным. Я не согласен с твоим решением! Я буду стоять до конца. Если так не терпится меня покинуть - убей меня, как обещалась. В противном случае я это не приму. И не нужны мне эти эльфийки. Я соскучился по тебе, какая ты есть.

Кьяра наконец-то повернулась к нему.

- Настолько соскучился, что сначала отымел, а потом "Я не сплю с животными", – язвительно передразнила тон мужа, а потом с презрением добавила: 

 - А ты сейчас жалок до отвращения. Нет нужды тебя убивать, сам себя съешь с тоски, но сначала разнесешь дворец конечно же. И твоего согласия мне не нужно.

Эридан подошел вплотную выпалил ей в лицо, но злость в голосе не могла заглушить звон отчаяния

- А ты не жалкая? Кьяра Дракхорн, победившая Тиамат, настолько испугалась поговорить, что предпочла убить себя наркотой. Изощрённый способ самоубийства. Побег от проблем. Нет уж, ты самоубийца, а значит не отвечаешь за свои поступки. 

- Ну конечно. Куда мне до тебя, – фыркнула тифлингесса, дернув хвостом.

- Я наломал много дров, и слабым был, и жалким, признаю. А тебя все равно не отпущу.

- Я не знала, что зелье меня убьёт, и не боялась поговорить.

Пара шагов от этого белого истукана, внезапно словно ставшего ниже ростом. «Куда он мог положить мою сумку?» подумала чародейка, оглядывая кабинет.

- Тогда почему не поговорила? Так сложно что-ли? Я же столько раз говорил, что недогадлив.

Вот же она, висит на спинке стула у окна. Пара шагов и можно уходить.

- Я и поговорила, вечером. Выслушала, пожалела. Тебе нужна была поддержка, я ее тебе дала. А в другое время ты настолько поглощён работой. Все хватит, хочу жить в свое удовольствие. Жить где хочу, без охраны, без надзора, без мыслей о том, как я себя веду. Захочу буду замарашкой, захочу буду пить с кем угодно и сколько угодно. И спать с кем угодно, не думая, как обо мне подумают. Твои проблемы, что ты недогадлив, и слеп как крот.

Белобрысый понимал, вот сейчас она возьмет свою сумку, и он её больше никогда не увидит. 

- Мы не поговорили. Ты послушала мои пьяные излияния и погладила по голове. Ты так ничего толком не сказала, только извинилась хрен знает за что, я так и не понял. "Прости - прости". Я попросил поддержки. Спасибо, но я думал, что тебе не будет это настолько, - он скривился - сложно и отвратительно, что ты предпочтешь отключить все свои эмоции. Нужно было... не демонстрировать слабостей, раз так. Сволочь ты, Кьяра. Сволочь". 

Чародейка уже протянула руку к заветной вещи, а сумка внезапно ожила и прыгнула к белобрысому, словно маленький зверек. 

- Нужно было не доверять тебе.

Кьяра прорычала: 

- Отдай мою сумку.

Голос альбиноса звенел от злости, а сам он стоял в дверях, перегораживая выход из кабинета.

- Давай, а-джак-ай, выгрызай свое единоличное право. Считай это частью бюрократической волокиты при оформлении развода.

Ореол пылал, а в глазах плясали алые отсветы, Эридан был в ярости. И Кьяра словно сама заразилась этим бешенством. Она не стала упрашивать или как-то хитрить, пусть будет драка. Уж лучше так, чем снова сидеть на цепи. До конца! Внезапно в маленьком помещении стало ужасно жарко, по стеллажам и стенам пополз огонь, пожирая все до чего мог дотянуться. Инфернальное пламя заплясало вокруг чародейки. Эридан рефлекторно наотмашь ударил её по лицу, рот наполнился кровью. Кьяра зарычала от боли, попыталась разорвать дистанцию, но отступать было некуда. Она в ловушке, фокусировки нет, эльф перегородил выход. Это кончится здесь и сейчас.

Белобрысый эльф потянулся к эфесу на поясе и из глубины черной ямы всплыл образ – он в ярости избивает жену. Она пытается сбежать, не успевая ответить магией, а он продолжает осыпать её градом ударов, ломая кости, крылья, пока тифлингесса не падает на пол обмякшим окровавленным телом. Холодный ужас пронзил воина, осознавшего, что он может и, самое страшное, хочет это сделать. Этого хватило, чтобы восстановить контроль и успокоиться. Эридан сделал пару шагов назад в коридор, уронил сумку на пол и сполз спиной по стене. Кьяра подхватила свои вещи и метнулась прочь. Слуги, привычные к разборкам супругов поспешили потушить пожар.