Серж и эротика
Автор: Серж
Девушка подошла к Корнилову и, взяв его за руки, потянула танцевать. Ощутив под тонким платьем её горячее тело, Корнилов почему-то вспомнил лицо жены, которая провожала его неделю назад в аэропорту Борисполь.
— Вотс ё нэйм? — спросила девушка таким голосом, что видение лица жены, тревожно смотрящей ему в глаза, сразу поблекло.
— Василий, — неуверенно ответил Корнилов.
Девушка прижала ладонь к груди и сказала:
— Милейна.
Поблекший образ жены стал почти неразличимым в полумраке таверны.
— Ю рашн? — проворковала Милейна, положив свою головку Корнилову на грудь.
— Но, Юкрэйн.
— Бахрейн? — Милэйна чуть отстранилась и удивлённо посмотрела на него.
Корнилов махнул рукой:
— Рашн, рашн.
Когда песня закончилась, они вернулись за столик. Милэйна подала Папандопулосу какой-то незаметный знак, и вскоре официант принёс пузатую бутылку, оплетённую камышовой сеткой. Новое вино оказалось сладким и более крепким, чем рецина.
Дальнейшие события этого вечера превратились для Корнилова в какой-то красочный фейерверк.
Вот он покупает у добряка Папандопулоса горсть жетонов для музыкального бокса и сыпет их в ладошки смеющейся Милейны.
Вот он танцует вместе со своими новыми знакомыми танец мужской дружбы "Сиртаки".
Вот он соревнуется с каким-то толстым греком в борьбе на руках.
И, конечно, Милейна. Весь вечер он танцует только с ней, вдыхает неистовый аромат разгорячённого женского тела и целует её пахнущие морем волосы.
Когда Корнилов вышел из таверны Папандопулоса, было уже темно. Он стоял один, и над его головой висела полная луна, освещая своим призрачным светом декорации волшебного спектакля, в котором он был одновременно зрителем и участником.
И тут с его глаз вдруг упала пелена, которая до этого мгновенья мешала ему видеть жизнь такой, какой она была на самом деле — доброй и бесконечно прекрасной!
Ночной терпкий бриз, оглушительный звон цикад и мерцающая в волнах Эгейского моря лунная дорожка...
Это было последнее, что он помнил.
...Наутро Корнилов обнаружил, что аванс, выданный Кастропулосом, исчез, и, что самое страшное, исчезли все талоны на питание.
Узнав о несчастье Корнилова, Прокопиус Папандопулос очень расстроился. Озабоченно цокая языком, он позвал каких-то носатых мужчин, игравших в кости за дальним столиком, и стал им что-то говорить по-гречески. Внимательно выслушав Папандопулоса, мужчины как по команде тоже начали сочувственно цокать языками и ободряюще похлопывать Корнилова по плечу. После того, как Корнилов упавшим голосом спросил, где можно найти Милейну, греки стали обмениваться недоуменными взглядами и беспомощно разводить руками.
К вечеру Корнилов захотел есть. Не придумав ничего лучшего, он пошёл к Кастропулосу.
Печально качая головой, Ахиллес внимательно выслушал сбивчивый рассказ Корнилова. Когда тот попросил выдать ему новые талоны в счёт будущего гонорара, лицо Ахиллеса омрачилось.
— Ты опять пойдёшь к проституткам, Василис, — сказал он, тяжело вздохнув. — И они опять заберут у тебя талоны.
Один из лучших теоретиков Института Василий Корнилов, чья статья о статистике фермионов в зоне Бриллюэна недавно вышла в "Физрев леттерс", широко раскрыл глаза и выставил вперёд ладони.
— Нет! — горячо заверил он Кастропулоса. — Я не отдам им талоны! У меня семья!
— У меня тоже семья, Василис, — сказал Кастропулос, устало махнув рукой. — Эти места — прародина проституции. Нет, Василис, я не дам тебе талонов. У тебя их заберут проститутки. А на меня будут показывать пальцем и говорить — вот идёт Кастропулос, он открыл бесплатную столовую для проституток. Надо мной будет смеяться моя жена и вся её родня.
PS Кстати, это фрагмент того самого романа, за прочтение которого я предлагал Оливии Стилл перевести на её карточку 200 рублей. Она запросила минимум 2 тысячи. Мы так и не сторговались...