"Колодезь" Святослава Логинова. Книга о пути человека к Человеку

Давно, ох, давно я собирался написать об этой книге. Несколько раз почти уже брался перечитывать, отвлекался на что-то, потом через пару месяцев вспоминал, и опять руки не доходили, а почему — уже и не упомнить, да и надо ли? Но в итоге добрался, открыл… И не смог оторваться, пока не дочитал до конца. 

А ведь я не раз уже перечитывал «Колодезь» глазами, и аудиовариант тоже слушал пару раз. Признаюсь, очень немногие книги в моей библиотеке могут похвастаться такой судьбой. Но к этому роману, который я включаю в тройку лучших произведений Святослава Логинова (другие два — это «Свет в окошке» и «Многорукий бог Далайна») я наверняка еще не раз вернусь в будущем. 

В словаре литературоведческих терминов приведено такое определение романа:

Это литературный жанр, изображающий жизнь персонажа с её волнующими страстями, борьбой, социальными противоречиямии стремлениями к идеалу. Будучи развернутым повествованиемо жизни и развитии личности главного героя(героев) в кризисный, нестандартный период его жизни, отличается от повестиобъёмом, сложностью содержания и более широким захватом описываемых явлений.

В общем-то это определение не совсем универсальное, но максимально всеобъемлющее, к роману же Логинова оно подходит как нельзя лучше. Жизнь героя, тульского мужика Семёна, повидавшего и претерпевшего на своем веку столько, что хватило бы и на целый город, предстает перед читателем, как на ладони.

На самом деле фантастики в романе всего ничего, и то малое фантдопущение, что автор привнес в гигантское историческое полотно сюжета, исполняет чисто утилитарную функцию. В отличие от многих и многих иных фантастических произведений, где во главу угла возводится оригинальная фантастическая идея, будь то выдуманный мир, технологии, разумные и дикие существа и так далее, главный герой «Колодезя» - человек. Или нет, не так: Человек. Тот самый, с большой буквы.

Букву эту гордую он сумеет по праву себе присвоить лишь в самом конце книги. Невероятно длинный и тяжкий путь, который преодолел главный герой за свою бурную и, прямо скажем, не слишком-то счастливую жизнь, постепенно выжег из его сердца почти все темные страсти и желания, оставив место лишь для единственной подлинной важной черты: человеколюбия.

Пока читаешь роман, кажется невероятным, что принципиальный атеист (к каковым автор причисляет себя даже в предисловии к роману) сумел написать такую пронзительную книгу о чистоте искренней веры, не той, что от церкви, а той, что от бога. Хотя, конечно, это не единственный лейтмотив романа, и поневоле задумываешься: а что тут первично: вера или честность? Не может ли быть так, что честный человек и в вере будет искренен, а вот в обратную сторону не факт что сработает? Впрочем, не мне, такому же заядлому безбожнику и антиклерикалу, выносить подобные суждение. 

Историческая канва романа бесподобна. Она не менее эпична, чем в «Сердце Пармы» Иванова, хотя, как по мне, куда более точна. Впрочем, не без литературных вольностей, конечно, и даже небольшого постмодернистского юмора: зачем-то понадобилось автору оборвать в романе жизнь некоего барона Мюнхгаузена, полуполковника на службе русского государя. Впрочем, это, наверное, все же был какой-то предок, а не тот самый Мюнхгаузен — Иероним Карл Фридрих, что продолжил традицию службы в России, а потом прославился своими небывальщинами…

От запуганного суровым отцом мальчишки к рабу, от раба к янычару турецкго султана и снова к рабу, а там к обратно к мужику, к вольному казаку Степана Разина и к беспощадному Ходже Шамону, вождю мятежных башкир, идет по причудливо вьющейся тропинке жизни Семен, и постепенно выгорает, теряет всякое понимание, кто он, зачем  и чего ради живет. Даже не ненависти в нем не остается, только пустое равнодушие.

И лишь закольцевав свое путешествие, вернувшись туда, где чуть ли не единожды в своей жизни испытал он бескорыстную доброту, он находит в себе силы сделать главное: простить.

Как, надеюсь, простите и вы мне некоторый пафос, с которым написана статья… Но вы прочитайте роман — а там уж и судите.

Во имя любого бога, какой вам в по сердцу.