"Заповедник гоблинов" Клиффорда Саймака. Сквозь время и мифы

Из всех фантастов, с чьим творчеством мне довелось познакомиться за свою насыщенную читательскую карьеру (а их немало, поверьте), Клиффорд Саймак стоит на особом месте. Да что там, не только из фантастов — вообще из всех писателей, чьи книги я когда-либо держал в руках.

Почему именно Саймак? Даже не знаю. Скорее всего причин несколько, но мало кто из писателей смог настолько точно сыграть на струнах моей души, что остается в числе самых любимых на протяжении уже четырех десятков лет. И немалая заслуга в этом  - роман «Заповедник гоблинов». 

Впервые изданный в 1968 году роман был переведен на русский язык и напечатан в журнале «Смена» в 1971 году, через год издан в книжном варианте и с тех пор переиздавался на русском языке больше тридцати раз. Книга стала настолько популярной, что ее название даже начало свою собственную жизнь в качестве «интернет-мема» с куда более негативным смыслом… Впрочем, в эти подробности я сейчас вдаваться не хочу.

Для публиковавшейся в СССР фантастики «Заповедник гоблинов» был почти уникальным явлением. Почему? При всей невероятной популярности научно-фантастического жанра в то время, фэнтези в советском книгоиздании фактически отсутствовало как явление. Если не брать в расчет самиздат, расходившийся в машинописных копиях, то кроме неполного перевода «Властелина колец» и — условно — повести братьев Стругацких «Понедельник начинается в субботу» лично мне больше ничего в голову не приходит, разве что несколько небольших рассказов. И тут вдруг в «Заповеднике» - гоблины, драконы, духи, баньши, тролли. 

Саймаку удалось почти невозможное: гармонично сочетать в одном произведении атрибуты классического фэнтези и вполне современной научной фантастики  - контакты с инопланетными расами, межзвездный транспорт, путешествия во времени. Фактически роман буквально нашпигован огромным количеством идей и фантдопущений, как и большинство произведений мастеров «золотого века фантастики», когда еще не было принято холить и лелеять любую коль-нибудь оригинальную идейку, дабы вымучить из нее цикл хотя бы на три-четыре тома, если не целую вселенную на пару десятков продолжений. Хронопарадоксы, биомеханические копии вымерших животных, фольклорные персонажи как наследники цивилизации, предшествовавшей на Земле (и в Галактике) человечеству, враждебные и дружелюбно настроенные инопланетяне (колесников я, между прочим, смело отношу к одним из самых невероятных инопланетных рас, какие мне только попадались в фантастике) — фонтан, водопад идей!

Но главное, конечно, не это. Главное — это ощущение легкой, чуть грустной, но очень доброй улыбки, которое оставляет книга (как, впрочем, и многие другие произведения Саймака). Большая часть персонажей романа очаровательны — иного эпитета просто не подобрать. Неандерталец Оп с его показной грубостью и прямотой, Шекспир, милейший мистер О’Тул и многие другие, даже многие из формально вроде бы отрицательных персонажей — все вместе они создают удивительное ощущение теплого осеннего вечера, тронутого яркими красками золотой осени… Которое заставляет тебя перечитывать книгу снова и снова, пусть даже ты уже почти наизусть выучил любимые места  и повороты сюжета.

Наверное, читателям поколения, родившегося в эпоху интернета, киберпанка и кровавых эпических сериалов «черного фэнтези», «Заповедник гоблинов» покажется лишь забавной изящной пустяковиной, вроде пыльных фарфоровых фигурок на прабабушкином комоде в покосившемся деревенском домике. Им во всем нужна предельная ясность и четкость: либо тут космическая опера, либо фэнтези, и не надо ничего путать. И вообще, почему нет ни биохимии дракона, ни подробностей философской системы Хрустальной Планеты, почему не проработана линия киберзащиты и спецслужб Земли, нет объяснения механизмов преобразования человека в духа? Ничего не понятно, персонажи слишком эмоциональные, мир не проработан (страшный грех! Ради чего же еще писать книги?). 

Пожалуй, я и сам для этих читателей — пыльная фарфоровая фигурка. Но, думается, я не один такой. Десятки переизданий «Заповедника гоблинов» - лучшее тому подтверждение. Так что наша фарфоровая армия еще поборется. А напоследок, так уж и быть, рецепт лучшего на свете октябрьского эля:

Мистер О’Тул в бешенстве запрыгал на месте.
—А жучки?! — неистовствовал он. — А что будет с жучками? Вы не допустите их в эль, я знаю, пока он будет бродить. Уж эти мне гнусные правила санитарии и гигиены! А чтобы октябрьский эль удался на славу, в него должны падать жучки и всякая другая пакость, не то душистости в нём той не будет!
—Мы набросаем в него жучков, — пообещал Оп. — Наберем целое ведро и высыпем в чан.
О’Тул захлебывался от ярости. Его лицо побагровело.
—Невежество! — визжал он. — Жуков вёдрами в него не сыплют. Жуки сами падают в него с дивной избирательностью...