Про борьбу с засильем иностранных слов

Мне все чаще стало попадаться в выступлениях наших чиновников слово «кейс» в значении «случай из опыта». Сначала я тупила. Буйное воображение рисовало картину: выступающий выходит на кафедру, достает отвертку и принимается курочить модный в 70-80-е портфель-дипломат. 

Раньше словом «кейс» называли только маленькие чемоданчики — именно чемоданчики по конструкции, с открывающейся крышкой и жесткой основой. Бывали атташе-кейсы — те самые, которые носили за всякими важными шишками, приезжавшими в СССР, их секретари. Этакое переносное рабочее место личного помощника посла или министра, в котором есть все — от ручек, карандашей и визиток до подготовленных и распечатанных текстов договоров. Именно их народ переименовал в «дипломаты». То, что имело такую же конструкцию — жесткое с откидной крышкой и кучей отсеков внутри для всяких мелких инструментов и расходников, вроде набора сантехника, называлось обычно просто «чемоданчиком». Сантехник с кейсом — это как-то дико звучит. А вот лощеный молодой человек в дорогом костюме, следующий хвостиком за своим боссом, — это нормально. И даже круто. Поэтому атташе-кейс стал одним из символов молодежной «метросексуальной», деловой моды. 

Знаю случаи, когда студенты выпрашивали у родичей-сантехников или слесарей пластиковые чемоданчики для инструментов, оклеивали их кожей, украшали всякой крутой фурнитурой и ходили с ними в институт. И ничего — смотрелось шикарно.

Но тут появился какой-то новый «кейс». О котором можно рассказывать, его можно анализировать, его можно решать, с ним можно даже работать. Начала смотреть, в каких случаях употребляется, и обнаружила интересную вещь.

Оказывается, слово «кейс» в значении «случай из практики, случай из жизни» появился вместе с понятием «кейс-метод обучения».

То есть обучение идет не от общего к частному, а от частного — к общему (или вообще никуда). На головы учащихся вываливают кучу рассказов о реальных случаях, которые те должны проанализировать со всех сторон, найти ошибки в действиях тех, кто был реально вовлечен в эти ситуации (или увидеть их прорывные решения)... В общем, это — то, что в ремесленных цехах Древней Руси называлось «обучением вприглядку».

С чем связана сегодняшняя популярность этого метода? Видимо, современная экономическая теория (весь этот либеральный монетаризм и так далее) вошли в такое противоречие с реальностью, что обучать «от общего к частному» уже невозможно. Новых теорий для нас — стран-доноров — не придумали, а по старым уже невозможно дальше рассказывать студентам в России о том, как прекрасна и разумна мировая финансовая система, построенная на свободе бизнеса и ответственности перед мировым сообществом... Ну, не бьется теория с практикой... А вот отдельные вполне успешные случаи, ситуации, в которых их участникам повезло, — они есть. Опыт успешных стартапов есть (говорят, успешен один из двадцати, остальные просто потеряли деньги, но надо учиться у успешных...)

Наши чиновники, обученные методом «кейс-технологий», пошли дальше. И теперь каждое свое телодвижение они называют «кейсом». Особенно когда приходится публично докладывать о нем «наверх». Вот и сидят на совещаниях, «анализируя кейсы»...

То есть что получается? А получается то, что раньше в любой деятельности был опыт, который передавали из поколения в поколение, от наставников к ученикам. Опыт цельный, единый, связный и связанный с прошлым и будущим. Опыт, встроенный в единую осмысленную картину мира. Сегодня же картины мира нет. Точнее, она есть, но если начать складывать «кейсы» в более или менее осмысленную систему, то недолго доскладываться до какого-нибудь марксизма-ленинизма с китайской спецификой. Чего господам из ВШЭ очень не хочется. Ведь старые теории давно отвергнуты и дружно оплеваны.

Что остается? Остается перебирать «кейсы», как какая-нибудь бывшая прима-балерина, дожив лет до 70-ти, перебирает в шкатулке артефакты своей молодости — письма от поклонников, какие-то засушенные букетики, дешевую бижутерию... И — да — каждая вещица в коробочке — это история яркой, поистине пламенной любви, неземного счастья, подлинных, неподдельных страстей... и пофиг, что к старости вокруг никого не осталось — ни детей, ни поклонников, только засушенные букетики и дешевые колечки. Дешевые — потому, что все, что представляло какую-то материальную ценность, давно снесено в ломбард.

Так что появление в русском языке слова «кейс» в значении «случай из опыта» — это не просто так, не мода, а отражение ситуации и отражение мировосприятия тех, кто это слово употребляет. Имеет оно право на существование? Надо его в приказном порядке заменять на русское?

А зачем? Когда ситуация изменится — мода пройдет. Кстати, недавно видела у одного знакомого любовно подобранные слесарные инструменты в стареньком кейс-атташе. Чемоданчик когда-то был дорогим, с цифровым замком, с обтяжкой из натуральной кожи и накладками из какого-то золотистого металла. Не драгоценного, конечно, но 40 лет назад это были такие понты!