Первое предложение

Увидела у Юлии Олейник  https://author.today/post/318784

выберу несколько

Старые романсы

Октябрьским утром 185... года старый граф Андрей Чудиновский отправился в путь из своего имения Липовка в Москву, уступая настойчивым просьбам младшего брата Николая наведаться в гости.

Лепестки на волнах

Утреннее солнце заглядывало в разбитые окна кормовой каюты.

Сокровище Моргана

В таверне «У французского короля» стоял гвалт, обычный как для вечернего времени, так и для заведения, столь популярного у пиратов Тортуги.

"Арабелла"

...Лунный свет, не в силах пробиться сквозь толщу воды, сюда почти не проникает, но Блад хорошо видит остов большого корабля: «Арабелла» лежит, накренившись на левый борт, носовая часть занесена песком, тем не менее, еще угадываются очертания огромной пробоины.

ну или первый абзац

Сказка о попаданке

Жила-была себе вполне обычная и ничем не примечательная девушка. И звали ее тоже обычно и не примечательно - Маша Степанова. Вот только была у нее непреодолимая тяга к романтическим историям. И конечно же, Маша представляла себя на месте героини. И жить она хотела в завораживающем прошлом. Совсем в дебри античности ей забираться все же не хотелось. Но вот века так с двенадцатого. Дамы, рыцари в блестящих доспехах. Или лет на триста-четыреста позже. Франция. Что бы сверкал глазами сквозь прорези маски герой, и развевались перья плюмажа его широкополой шляпы, а затем он бы усаживал Машу на вороного... или белого? Хорошо, пусть будет серебристый... единорог. Или единороги идут только к девственницам? А как насчет девственников? Нет, герой-девственник ее точно не устраивал.

Цикл Однажды в Дальнем космосе, рассказ Земляника

Сьюзан в струящемся лиловом платье стоит среди усыпанных крупными цветами, причудливых деревьев. На его памяти она никогда не носила ничего подобного, да и таких деревьев ему видеть не доводилось. Впрочем, Маркус не удивляется. Ведь он же умер.

Когда рушится мир

Июньский день 1692 года выдался жарким и безветренным. Порт-Ройял плавился в сонном мареве. Море было гладким, как стекло, и  корабли  в гавани застыли, будто впаянные в эту блестящую гладь. Незадолго до полудня, когда солнце достигло апогея в своем неистовстве, капитан «Ориона» Джеймс Карринг вышел из дома, где снимал себе комнаты. Далековато от порта, зато чисто и недорого, к тому же дом находился на  небольшой возвышенности, что позволяло ветру хоть немного разгонять одуряющую духоту.