Пушистый флешмоб, или котики в литературе

Всем привет! Ура котам! Присоединяюсь к кошачьему флешмобу. Лежит у меня одна повествушка, пока ещё нигде не опубликованная. Однако коты в ней имеются. Вот отрывок, в котором ворона бьётся с котом за палку колбасы, но колбаса достаётся совсем не вороне и не коту:

"Вот старый знакомый сидит. Ногой ухо чешет. Я его неделю назад колбасой кормил. Пьяный был. Я, а не пёс. Я, когда пьяный, всех-всех колбасами кормлю. Как-то увидел, одна женщина на скамейке скорбно сидит. Подошёл - спит. Я колбасу извлёк из пакета и ей в рот начал совать. Подумал, от голода ослабла, мне ведь саму голодать приходилось. Подумал, проснётся, а во рту колбаса! Люблю людям приятное делать. А она тоже пьяная оказалась. И от моих тычков повалилась со скамейки. Помню, я тогда страшно испугался, что убил женщину колбасой, и поскорее покинул место происшествия. Потом очень переживал, что колбасу от страха выронил. Думал, по отпечаткам пальцев вычислят. Но на следующий день, когда за водкой пошёл, увидел её в добром здравии. Женщину, а не колбасу. Она за пивом направлялась уверенной походкой матроса. Я за ней в очереди стоял. Она на меня косилась неодобрительно. Видать, вспомнить что-то силилась.

А про колбасу мне поведали следующее. Сначала её хотела унести довольно крупная ворона с вполне понятным намерением не спеша отобедать на ветвях берёзы, в брошенном гнезде. Но чутка не успела. Колбасу у неё в последний момент, когда солидная чёрная птица, поудобнее перехватив добычу когтями и расправив крылья, уже оторвалась от земли, отобрал рыжий, с белыми разводами по спине желтоглазый кот с на редкость глумливой и паскудной мордой. Я неоднократно наблюдал этого субъекта во дворе. Взяв короткий разбег, паскудный котяра сиганул так неестественно высоко, что и рослому человеку на голову мог бы легко запрыгнуть. Или даже перепрыгнуть, как прыгун с шестом перепрыгивает планку. Отрастив себе крылья с помощью колбасного запаха, кот воспарил над грешною землёю и устремился вперёд, направив подёргивающиеся белые усы и трепещущий розовый нос в строго заданном направлении.

Воткнув когти между упитанным колбасным телом в облегающем оболочечном комбинезоне и джутовым шпагатом, туго натянутым вдоль и поперёк этого тела, так, словно от этого зависела его жизнь -а она и зависела, -кот, поняв на какой дикой он находится высоте, истошно взвыл, заколесил задними лапами в воздухе и весьма подвижным, активно качающимся грузом повис на колбасе. Для вороны уже одна колбаса являлась нешуточным испытанием пределов её выносливости. Добавление почти трёшкикилограммовчрезвычайно живого и отчаянно дрыгающегося кота вывело птицу за пределы её возможностей. Кота ворона вынести уже не смогла, но на излёте сумела подняться на несколько метров вверх и столько же пролететь, когда вознёсшийся на доселе недоступные высоты (как ни странно, выражения «с высоты кошачьего полёта» в русском языке не существует) кот от страха решил забраться вороне на спину, как на единственную твердь в радиусе метров где-то десяти.

Начал кот восхождение на птицу с того, что, пустив мышечную волну по телу, подтянулся и вцепился когтями ей в лапы, какнабором миниатюрных серпов. Встреться ворона в этот момент с котом взглядом, она увидела бы в нём столько муки и ужаса, столько вселенского одиночества и боли, что от жалости поделилась бы с ним колбасой. Но ворона не встретилась с ним взглядом, а вместо этого сама ощутила боль, и не душевную, а вполне себе физическую, и не от раздирающих её внутренних противоречий (отпускать колбасуили не отпускать и, прицепив к себе якорь жадности, падать вместе с колбасой), а от раздирающих её кошачьих когтей. Надсадно каркнув (а может, и надсадно пукнув), воронатаки разжала пальцы и выпустила колбасу вместе с повисшим на ней котом. Кот, скользнув напоследок растопыренными когтями по твёрдой и кожистой вороньей ноге, судорожно обхватил продукт питания, как родную дочь, и вне себя от счастья полетел на землю со страшной высоты.

При этом его тело медленно и уверенно, с чувством собственного достоинства и превосходства, крутилось вокруг своей оси, будто кот только тем и занимался целыми днями, что падал со страшной высоты. И падение с летящей вороны для него было сущим пустяком, ведь он падал также с вингсьютов, аэростатов, вертолётов, самолётов, вылетал из иллюминаторов стартующих космических ракет, а однажды его выбросили скосмической станции. Тут, конечно, коту пришлось постараться упасть на Землю, но громадный опыт в падениях помог ему благополучно вернуться на родную планету. Недаром этого кота отовсюду выбрасывали, недаром, недаром у него такая паскудная и глумливая морда и слегка сумасшедший взгляд.

Бутерброд падает маслом вниз, коты приземляются на лапы. Наш кот приколбасился на колбасу, которая бомбическим снарядом с почти неуловимым и кратким хрустом врезалась в огромный сугроб, пробила тонкий наст и вместе с котом скрылась в снежном холме. Драматическая пауза, напряжённое ожидание, вероятная гибель главного героя. Накал страстей!.. Можно снова дышать. Кот, как ни в чём ни бывало, вылез из сугроба, отряхнулся и, сунув голову в образованную нору, зубами выволок вожделенную колбасу. Да, на улицах пропитание даётся потом и кровью. Аплодисменты немногочисленных очевидцев кот гордо проигнорировал и попёр колбасу по направлению ко входной дыре родного подвала (надеюсь, не трахать, а по старинке съесть). Но вдруг зловещая тень истребителем пролетела под кошачьими лапами. Возвратившаяся ворона, совершив пикирование, свирепо и жутко долбанула кота клювом по плешивой его башке. Кот, поливая сердце кровью, бросил колбасу, вяло перевернулся через голову и ватно повалился на бок. Было затих, но вскочил, тряхнул башкой, подпрыгнув, развернулся, собрался в комок, пригнулся, сгорбился, вздыбился, испустил первоклассное шипение (детям, которые не выговаривают букву «ф», необходимо два раза в день драться с котами), взвыл и умело отвесил бархатно-когтистую пощёчину вновь напавшей и вконец забуревшей вороне. От такой веской оплеухи уже теперь птица, удивлённо мигнув своими чёрными глазёнками, коротко качнула маленькой чёрной головкой с полированным клювом, будто в чём-то категорически не соглашаясь с котом, потеряла управление, зацепила крылом скамейку и, проделав ряд несложных акробатических движений, ухнула в слякотную чачу.

Пока ворона и кот принимали самоечто ни на есть активное участие в генеральном сражении, к колбасе, оставленной без надзора, неспешно, прихрамывая на заднюю правую ногу, приблизился мой усатый знакомый, страстный, надо сказать, любитель мясных изделий. До этого мгновения старый пёс наблюдал разворачивающуюся перед ним воздушную баталию с весьма флегматичным видом. А когда кот стремительно полетел с колбасою вниз, широко раскрыл пасть и с лязгающимпристономзевнул, показав складчатый бледно-розовый пятнистый язык, обмякший на клыках.

Подумаешь, лениво подумал, наверное, он, мой папа два раза на самолёте летал в багажном отделении, а один раз плавал на лодке по озеру. Собачьи коричневые глазаизлучали спокойствие вечности. И вот настала его звёздная минута. Пёс хладнокровно подобрал исковерканную и измождённую колбасу и тут же, на месте, с чавканьем сожрал, выплюнув невкусные верёвочки и плёнку. Облизался и пошёл восвояси. После этого дворового инцидента рыжего кота я больше не видел. Колбаса, кстати, была батоном «Докторской». 900 грамм. Оставишь вот так колбасу на улице, а потом коты пропадают. А тебе и невдомёк.