Отрывок из 15ой главы "Белой Гильдии"

Привалившись к тюремной стене и раскинув ноги в грязных штанах, Эмиль перестал зажимать нос. Он держал в руке бутылку с ромом, то и дело отхлебывая из нее и время от времени протягивая нам с Ричкой.

— Только представьте! Попробуй вообразить! — Он описал в воздухе круг почти опустевшей бутылкой. — Как выглядел Древний мир. Все, что нам рассказывают на занятиях — сплошная брехня. Вранье во избежание лишних дум. Но я-то знаю... Это был невероятный мир! Самодвижущиеся повозки! Летательные аппараты! Не аэростаты, нет, настоящие птицы, быстрые, везущие людей и грузы. Дома высотой с гору! Города размером с наше королевство! В Древнем мире от Алъеря до Озерья можно было бы добраться за пару часов. Что ты улыбаешься, Итта? Не веришь? Верь! Механические животные могли пахать землю вместо лошадей! Без людей! Станки на заводах работали без людей. Это совершенно другая наука, иное знание природы вещей, иной полет мысли...

— И оружие! — вставила Ричка. — Бам! И тысяча жизней за раз. Еще раз бам! И все навернулось в Подтемье!

— Не хочу сейчас об этом. — Эмиль упрямо скривился. — Не хочу! Подумай лучше об их медицине. О том, что они справились с абсолютно всеми болезнями. Ты же медсестра. Оцени!

– Я в это не верю...

Эмиль махнул на Ричку рукой и обратился ко мне:

– Итта! Вот послушай. Был такой прибор, который мог в точности нарисовать на бумаге все, на что ты его направишь. То ли магия, то ли система линз. Но картинка будет как в жизни. Даже не рисунок. Повторение фрагмента мира. На бумаге. Я видел такие. Целую папку...

– Фантазируйте сколько влезет! – перебила Эмиля Ричка. Она красиво встала и, желая продемонстрировать свою независимость, полезла вверх по лесам, на башню.

Но Эмиль не обратил на нее внимания, он смотрел на меня, продолжая говорить:

– Будь у меня такой аппарат, я бы сохранил этот чудесный момент. Твое вдохновенное лицо. Горящие глаза. Когда ты меня слушаешь...

Он смутился, забрал у меня ром и опрокинул в себя остатки.

— Откуда ты все это знаешь? – Голова моя кружилась. В мягком предутреннем свете теплые глаза Эмиля Травинского смотрели в мои, пьяно и прямо.

— Ты и вправду очень красивая... — вместо ответа произнес он. — Вынужден признать...

Мне показалось, что Эмиль сейчас скажет примерно то же, что и тогда, когда пригласил меня на танец: «Я бы с удовольствием тебя поцеловал, но я не умею целоваться. Вот совсем».

Но он этого не сказал. Просто глупо улыбнулся, потом неловко поднялся и со словами: «Хочу рискнуть!» тоже полез на старые леса, но не вверх, а прямиком через отстойник.

Внезапная удаль, жажда подвига, мужская потребность в опасности проснулась в нем от близости с приятной ему девушкой и, конечно, от рома, крепость которого не оставляла сомнений.

Я была слишком пьяная, чтобы это понять и остановить Эмиля. Больше того, я была настолько пьяна, что полезла за ним. К Эрику. И деду.

Ричка уже забралась на самый верх лесов и перелезла под декоративную арку. Даже издалека было слышно, как она торжествует. Перебраться через отстойник следовало хотя бы ради того, чтобы утереть ей нос...

Перемычки между лесами были вполне широкие. Лезть по ним можно было только на четвереньках, словно по подвешенной лестнице, держась руками за боковые доски. По сравнению с этим сооружением, моя родная пожарная лестница под окном общежития была просто детским лепетом. Сущей ерундой.

Ром, словно волшебный напиток древних богатырей, сделал меня бесстрашной. Я ползла за Эмилем шаг в шаг и шутила на тему пожарной лестницы. А потом на очередном перекрытии моя нога скользнула с рейки, и боковая балка под рукой треснула. Эмиль оглянулся, протянул руку. Напрасно. Не отпусти он рейку, он смог бы удержаться...

Мгновение я еще хваталась за обломок доски, а потом он тоже обломился, и мы с Эмилем дружно рухнули в бассейн с дерьмом.

Раздался мерзкий плюх. Ричка взвизгнула.

....