Отрывок из романа "В поисках ветра"
Автор: Анастасия СоколоваЧто это за вечер такой? У Алины было явственное чувство , что она не на своем месте. В ушах била музыка, в крови кипело желание, в голове все мысли были о Кипиани. Она неотрывно следила за ним и Машей , алкоголь развязывал язык и чувства.
– Ну ты уставилась! Переведи взгляд хоть на стенку разок, – громко воскликнула появившаяся рядом Вика. Но Алина слышала ее через вату.
Опьянев, она потеряла всякую осторожность, и прямо сказала.
– Да он мне нравится.
Вика прыснула и ,казалось, ничуть не удивилась словам Алины.
– Да кому он не нравится! Но ты похоже втюрилась по уши, уже все заметили.
– Думаешь, и он тоже? – неуверенно спросила Алина.
– Сто процентов!
Алине захотелось заплакать. Вика с жестоким интересом наблюдала за ее мимикой.
Вечер вновь был таким, каким были всегда для Алины важные мероприятия,– ярким, веселым, но заставляющим чувствовать после какую-то душевную пустоту. Будто бы, чтобы приготовить все тот же яркий, солнечный апельсиновый напиток, из тебя выжимают все соки и бросают обезвоженную корку. Такой, обезвоженной, выжатой донельзя апельсиновой коркой чувствовала себя Алина на следующий день…
И дело было даже не в растрате жизненных сил и энергии, брошенных на активное времяпрепровождение: танцы, шумные разговоры и т.д. Нет. Просто, как будто то от тебя оторвали кусочек твоего «я» и, потрепав как следует его в воздухе, вернули сильно вымотанным и обветшалым. Она будто потерялась в водовороте всего такого пряного, острого на вкус, но оставившее едкое, неприятное послевкусие.
У бара стоял Марк. Алина вроде как хотела пройти мимо, но только после того, как убедится, что он ее увидел. Алкоголь, музыка дали о себе знать. Захотелось флирта.
– Веселишься? – спросила она его, сев рядом.
Он не расслышал и переспросил, наклонившись ближе. Алина повторила вопрос. Марк сгримасничал, мол, да, мне ужасно весело. Его наигранная придурковатость была его раковиной, в которой он прятался.
– Пытаюсь медитировать, – ответил он небрежно, стараясь произвести впечатление.
Алина заметила это и решила подыграть, изобразив удивление.
– Здорово! И ты умеешь?
–Я уже третий год практикую йогу. И для меня это все очень серьезно. Я хочу перейти в буддизм.
– Мне тоже нравится йога. Но я занимаюсь только физическими упражнениями, духовно я далека от этого.
– Там говорится о сострадании ко всему живому. Думаю, это самая совершенная религия.
– Всерьез думаешь, что существует совершенная религия?
Марк замолчал и задумчиво смотрел перед собой.
– О чем задумался?
– Смотрю я на всех сейчас и у меня такое чувство, знаешь, ощущение иллюзорности происходящего. Не знаю, как объяснить: будто все это такая мишура ненужная, и как-то надо по-другому.
– Ты просто пьян.
– Очень может быть. Но ощущение непередаваемое. Мурашки по коже, – он усмехнулся, а потом, как невзначай, добавил:
– Я сегодня видел как бы свое тело со стороны.
– Марк, ты меня пугаешь.
– Ну во сне же! Я потом проснулся и подумал:" Блин, ну а вот, если я помру?" И мне стало так страшно. Меня же просто не будет. Просто тумблер включили выключили. Мне даже хотелось кричать. У тебя так было?
– Ни разу. Послушай, ты веришь же в Бога? – Алина спросила это как само собой разумеющееся.
– Я верю, что там что-то есть! – Марк сгримасничал и поднял к верху палец.
– Нет, это не то. Послушай, все от страхи от того, что в тебе нет обыкновенной веры...в милосердие Бога, в бессмертие души.
– В рай , – продолжил Марк. – И что более актуально при существующем несовершенстве души – ад. Тогда здесь рождаются страхи иного рода.
Алина ничего не ответила. Так неожиданно, среди царящего вокруг веселья этот парень, к которому никто не относился в принципе никогда серьезно, затронул очень серьезную тему.
– Ну ладно, все мы когда-нибудь умрем, и чего я, правда, – Марк непринужденно засмеялся.
– Умереть тоже нужно правильно...
– Что ты имеешь в виду?
– Ну не знаю, на определенной волне что ли на определенном этапе духовного развития. Марк, ты чего?
Марк прикрыл рот рукой и шатающейся походкой поспешил к выходу. У порога, ведущего в коридор, его сильно вырвало и продолжало тошнить под брезгливые восклицания ребят, оказавшихся рядом.
– Вика, тебе Марк паркет немного подпортил, ты не против?
– Там наводнение! Прорвало канализационную трубу!
Вика прибежала с бешеными глазами
– Марк, какого хрена?!
Ребята стояли рядом: обменивались насмешливыми улыбками, кто-то брезгливо отворачивался, некоторые даже снимали на телефон. Вика с мученическим выражением лица принесла какие-то тряпки, накрыла все, Марк облокотился головой о косяк, был ужасно бледен и через силу пытался улыбнуться.
– Тебе может скорую?– спросила Алина, протягивая ему стакан воды.
– Мур-мур-мур, – саркастически пропел кто-то.
Марк сделал глоток и отрицательно покачал головой. В этот момент ему вновь сделалось плохо и его стошнило Алине под ноги.
– Извини, – проговорил он смущённо, поглядывая на ее запачканные носки и краешек джинс.
– Чувак, тебе надо на воздух, – Паша похлопал его по плечу и приподнял за подмышки. – Пойдемте на крышу, ребят!
– А, пойдёмте! Пойдёмте на крышу!
Марка наскоро одели, Вика подбежала к Алине?
– Идёшь?
– Ну, мне нужно в ванную..
– Необходимо, – хихикнула Вика. – Я дам тебе носки и буду ждать на площадке, мы покурим пока.
Алина помыла ноги, замыла джинсы. Бросая в мусорное ведро свои испачканные носки и провожая взглядом, как вспененная вода уносит последние частички блевотины, она вдруг услышала такую мысль:
«Вот и все, что осталось от живого человека».
Эта мысль пришла сама собой из ниоткуда, будто кто-то это произнес, а она невольно подслушала. Смахнув с себя странное чувство, она вышла к Вике.
Ребята шумной толпой поднялись по лестнице и очутились наверху, будто на огромном айсберге, запорошенном снегом, грозно возвышающимся над бескрайнем и беспокойным морем города с его величайшим множеством огней и звуков.
Алкоголь дурманил и, казалось, шаг в сторону и ничего случится – только полет. Алина будто здесь уже была и все это видела. Это странное чувство вызвало мелкую дрожь мурашек.
Вот счастливые лица беззаботной молодежи: обнимаются, целуются, пьют и курят, шутят и смеются…
Вот огромное серое зимнее небо с несколькими одинокими звездами строго нависло над ними ними, будто осуждая их беспечность…
Вот несколько снежинок – предвестники начинающегося снегопада прорвались сквозь тихую синеву и плавно опустились вниз…
А вот Марк…
Стоит в стороне. Улыбается. Он будто не должен быть здесь, настолько инородно он смотрится среди этой толпы, не принадлежа ни тем, ни этим. В смеющихся морщинках глаз застыли кристаллики печали. Будто грустный паяц он через силу несет свое бремя: смешить и веселить.
«Как странно… Будто все это уже было. Нужно сказать ему, чтобы отошел подальше от края, он так пьян…» – Алина обернулась на смех Никиты, но тут же раздались крики.
Марк поскользнулся и упал…
В считанные мгновения вершина айсберга превратилась в обычную крышу семнадцатиэтажки, а кипучее море внизу разверзло пасть, обнажив твердое дно льда.
Суматоха…Слезы…Невозможность принять правду: часы молодого парня протикали смерть…Так быстро, так внезапно…
Что происходит с человеком там? Куда он попадает? Попадает ли он по своей вере или же Милостивый Бог всем дает шанс спастись? Она никогда не задумывалась о таких вещах . Вот Марк. С его намерением уйти в буддизм. Что же он спустя череды перерождений раствориться в Абсолюте? И его, Марка, как такового уже не будет никогда ? Потерять самого себя, осознание себя как личности…Но ведь это так страшно. Боже! Что же будет со всеми нами?