100й блог! юбилей... а мне грустно

Сны, фантазии, мечты – всё перемешалось, и, став явью, неожиданно обнажили правду, которую понять, точнее, принять оказалось в миллионы раз сложнее, чем собственные астральные путешествия. 

Как бы я не хотела, как бы не желала, но нельзя продолжать жить меж двух стран.  У такой жизни не было не то, что бы нормального будущего, его не было вообще. В принципе. Слишком много проблем, слишком много условностей. Ведь теперь, когда парни выяснили, что я на самом деле появлялась у них в гостинице в Штатах, они больше не смогут относиться ко мне с прежним радушием, как делали это, видя во мне лишь писательницу и их ярую фанатку. Мои слова, брошенные наобум, в очередной раз попали в цель. Теперь-то уж точно я стану для них экзотической зверушкой. И пусть я наверняка знала, что они не раскроют мой секрет никому со стороны, это не помешает им самим теперь смотреть на меня иначе, и вообще держаться подальше.

А Хун… Я просто не могла и дальше рушить его жизнь. Оставаться рядом с ним, зная, как он страдает из-за меня, эгоизм. Ведь если я тогда не появилась, он, разочаровавшись в нелепых ожиданиях, всё-таки успокоился бы, и сейчас наверняка встречался с девушкой, которую не нужно было бы прятать, и чьи идиотские порывы встретиться с гатами не душили бы его ревностью. 

И потому мне следовало исчезнуть. Уйти обратно в небытие. И унести с собой весь сумбур и нелепости, что я принесла в жизни тех, кто стал мне так дорог.

Но ничего из осенивших меня мыслей Хуну рассказать я не смогла. Да и зачем? Лишь, как могла горячо и пылко, попрощалась с ним, понимая, что это последний раз. Но, казалось бы, он это почувствовал, только заговорил о другом.

— Ирин?

— Уммм? — За прошедшие месяцы это стало нашей личной манерой общаться. Да и зачем слова, если только что было всё остальное?

— Мне, правда, жаль, что ты не беременна.

Я медленно развернулась в кольце мужских рук, чтобы посмотреть ему в лицо.

— Хунаа, ты ведь это не серьёзно?

Он подтянул меня к себе, чтобы поцеловать.

— Очень серьёзно.

— Глупо, — грустно отозвалась я, отворачиваясь. Смотреть в его глаза цвета крепкого кофе не было сил.

— Почему?

— Ты же умный, подумай, — я поднялась и начала одеваться. — Я не могу остаться, тебе нечего делать в России. Что была бы за жизнь у ребёнка с такими родителями, как мы? Кроме того, у меня уже есть сын, и что? За последнее время ты меня видел чаще, чем он!

Чжонхун поднялся вслед за мной, чтобы обнять.

— Я бы придумал что-нибудь, чтобы это не было так. — Проговорил он сурово и даже жёстко, снова, как тогда, в феврале, поймав мой подбородок пальцами и не давая отвести взгляд.

— Вот и придумай сначала. — Обречённо согласилась я. Упрямства и упёртости лидеру FT.Island не занимать. Пусть думает. Даже над теоремой Ферма люди до сих пор бьются, ища решение, но ведь это не означает, что смогут его найти. Пусть и Хун будет занят поиском того, чего просто не может быть. Хотя я надеялась, что, исчезнув с его глаз, я унесу и его воспоминания. Надеялась, что пусть не сразу, пусть понемногу, но он всё-таки обо мне забудет.

А я о нём. 

полностью здесь