Вмешательство магии

Встретить магию просто, она поджидает за каждым поворотом.                                                                                                

"Тропинка вилась между мшистых валунов, пропадала на каменистых осыпях, и вновь возникала на влажной земле. Гошка уже устал, но упорно карабкался  по узенькой петляющей тропке. Он злился на себя и на пыхтящего сзади Саньку, на вредную вертлявую тропинку, забирающуюся всё выше и круче. У подножия Вера-гора не казалась слишком крутой. По Гошкиным прикидкам, подъём не занял бы двух часов, но он ошибся. Они с Санькой уже часа три усердно пыхтели, оскальзываясь, и съезжая назад по осыпям. И вновь ползли вверх медленно и упорно. Ослабевшие руки и ноги мелко дрожали, но упрямства мальчишкам было не занимать. Гошка добрался до очередного валуна, за который вильнула хитрая тропинка, перевёл дух, подождал, когда Санька догонит его и суровым командирским голосом сказал:

− Привал пять минут.

Санька бессильно привалился к прохладному  камню, облизал сухие губы, хрипло сказал:

− Надо было воды взять. Пить очень хочется.

− Ага, − согласился Гошка. − Вот и взял бы солдатскую фляжку деда Ивана.

− Вот сам бы и взял, − фыркнул Санька. – Баба Луша сразу бы догадалась, куда мы собрались идти.

− И то верно, опять бы никуда не пустила. Взрослые хуже маленьких, верят во всякие сказки!

− А ты уверен, что это только сказки? – Санька отвёл виноватые глаза и яростно зачесал лодыжку, сделав вид, будто его укусил комар.

− Три раза ха-ха! – заносчиво скривил губы Гошка. – Скажи сразу, что забоялся!

− Сам ты… забоялся! – обиделся Санька. – Ночью на кладбище не забоялся! А тут чего бояться? Светло, тепло, только комары кусаются. – Санька опять шлёпнул себя по ноге и зацарапал «укушенное» место.

− До вершины немного осталось, −  примирительно сказал Гошка и тоскливо посмотрел вверх.

− Давай на вершине костёр разведём, хлебушка пожарим, − заискивающе посмотрел Санька. – Утром, пока мама корову доила, я прихватил и спички, и хлебушек.

− Пошли, а то солнце с полудня повернуло. Домой до темноты  вернуться надо, а то отец уши накрутить обещал, если поздно приду.

Мальчишки бодро поползли на четвереньках по тропинке за поворот и в недоумении уставились на глухую стену, которая преградила им путь. Тропинка бесследно исчезла. Они обшарили тупичок, ощупали почву и мох. Пути не было ни вперёд, ни вправо, ни влево, только назад.

− Валун на тропинку упал. – Предположил Санька.

− Если упал, то уже давно. Смотри, как в землю врос и замшел, прямо на мохнатого медведя походит! – Гошка ковырнул мох и подпрыгнул, как ужаленный.

Дёрнулся, будто хотел вырваться из спутавших его невидимых верёвок и повис в воздухе! Санька замер с заворожено туманными глазами и открытым ртом. Гошку плавно поднимало над валуном. Он уже не сопротивлялся, только испуганно выпучил глаза и, как-то странно, перекошено улыбался. Эта неестественная жалкая улыбка остро кольнула Санькино сознание и он, вдруг, понял, что Гошку надо спасать. Он подпрыгнул и крепко вцепился в Гошкины ноги, надеясь своим весом притянуть его к земле. Напрасно! Неведомая сила сковала Санькины руки, накрепко приклеив ладони к Гошкиным бутсам. Санька задрыгал ногами, извиваясь, пытался освободиться, но вскоре так же, как Гошка застыл с перекошенной улыбкой на бессмысленном лице.

Дальше ребята почти ничего не помнили. Какие-то размытые, бессвязные обрывки леденящего полёта, как в кошмарном сне". 

Из рассказа Вера-гора.