Магия: дар и проклятие.

С флэшмобами у меня сложные отношения, но иногда балуюсь. Очень так иногда.

А тут попалось случайно, и подумалось - а, собсно, чего бы и нет?:)

Итак, о магии. Надо сказать, что мне, как пробитому реалисту, магия в принципе не была никогда интересна. Невзирая на то, что пишу я вроде как фэнтези, да. И обычно у меня волшебства в книгах попросту нет. Но всё когда-то бывает в первый раз. И вот, случилось - в цикле "На крыло". Правда, вышло всё равно ни разу не волшебство, однако...

Да, магия. Только, увы, скорее проклятие, нежели дар, ибо вытягивает жизнь. Не из своего обладателя, а из тех, кто рядом. Люди, животные, растения - всё попадает под удар. Маг представляет опасность для всего живого. И даже защитный амулет не всегда может помочь - до полного созревания носить его опасно для здоровья,  да и не снимать вообще тоже нельзя. 

К счастью, сила дается не всем - однако и тут мало радости. Маги рождаются и у тех, кто не обладает даром, что может стоить жизни целой семье.  Увы,  магия несет гибель. И никто от этой беды не застрахован.

Долгие две сотни лет прошло с тех пор,  как магов уравняли в правах с не обладающими даром. Им разрешили  селиться, учиться и служить бок о бок с людьми, но на отношении к ним  это мало сказалось. Их до сих пор сторонились – пусть и неявно, но всё  же. Даже сейчас, когда магия плотно вошла в жизнь каждого, когда люди  привыкли к тесному соседству с чародеями, мало кто из последних рискнул  бы гулять в одиночестве по глухим окраинам. Да, взрослый маг много  сильнее обычного человека, но люди всегда брали числом. И боялись,  боялись, несмотря на все амулеты – а ведь когда-то и их не было!

Кассандра  хорошо помнила рассказы мэтра Инмара о Ночи огня, кровавом мятеже,  отголоски которого потом еще полсотни лет были слышны по всей стране, -  когда Кэлхоун, большой и богатый восточный город, издавна слывший  приютом для магов, объявил им войну. 

Чародейская община Кэлхоуна тогда являлась  самой многочисленной во всем Геоне – едва ли не три тысячи человек.  Выжить там было легче, нежели в каком-нибудь медвежьем углу, жители  которого не просто переходили на другую сторону улицы при виде чародея,  но могли и забросать его камнями или даже убить, если подвернется такая  возможность. Опасное соседство мешало крестьянам, оно пугало их,  заставляя винить обладающих силой во всем, от падежа скота до внезапной  головной боли – вытягивающая жизнь природа магии была известна каждому. И  кому было важно, что сила воздействия всегда зависит от расстояния, а  убийц среди чародеев ровно столько же, сколько среди обычных людей?  Может убить – убьет! Достал с двух футов – достанет и с двух миль!..  Поэтому маги бежали в крупные города, селились семьями и анклавами,  стараясь держаться поближе друг к другу, а наместники принимали их,  когда искренне, когда скрепя сердце, лишь повинуясь закону. Но чем  больше становилось чародеев внутри крепостных стен, тем сильнее роптали  обделенные даром горожане, которые в основной своей массе были не умнее и  не храбрее темных крестьян… И вот когда число обладающих даром в  Кэлхоуне перевалило за четверть от всего населения, люди взбунтовались.  Наместник его величества, отказавшийся выслать общину магов из города,  чудом успел спастись, многие из тех, кто держали его сторону, были  убиты, а волна народного гнева выплеснулась на улицы. Горели дома, рекой  лилась кровь – чародеям некуда было отступать, да и среди них, понятное  дело, встречались очень разные люди. Ночь огня едва не уничтожила  город, почти превратив его в руины, население Кэлхоуна сократилось  вполовину, а весть о мятеже моровым поветрием разнеслась по всему Геону.  То тут, то там начали вспыхивать новые восстания – и поднимали их всё  чаще уже не те, кто был лишен дара, а как раз наоборот. Прадед ныне  покойного короля Когдэлла, Трельон Восьмой, столкнулся с нелегкой  задачей: по одну сторону баррикад встали такие же, как он сам, не  владевшие даром, но составляющие львиную долю всего населения страны, а с  другой – маги, которые были не только ценным ресурсом, не только такими  же, в сущности, людьми, но и отпрысками многих сильных родов Геона.  Чародеи рождаются в разных семьях. И если те же крестьяне попросту  убивали отмеченных силой младенцев, то высшее сословие даже в пансионы  их отдавало редко – детям подыскивали воспитателей, не исключали из  списка наследников… Ссориться со знатью Трельон Восьмой не хотел. Но и  перспектива довести страну до народного бунта, повторив судьбу  градоначальника Кэлхоуна, его тоже не радовала. В королевском дворце  Мидлхейма собрался чрезвычайный совет – лучшие умы и представители  древнейших семей Геона день и ночь спорили до хрипоты, временами едва не  ввязываясь в драку, враждующие стороны притихли, ожидая развязки… Тогда  и появились амулеты. Вместе с запретом для магов селиться большими  общинами во избежание новых восстаний. Все мы люди, объявил король  Геона, и все мы равны, хоть с магией в крови, хоть без! Не всех устроило  такое решение, но, как ни крути, оно было лучше гражданской войны.  Волнения мало-помалу сошли на нет, ограничивающие амулеты тоже  постепенно прижились, вселив в людей чувство защищенности, Трельон  Восьмой удержал трон и отошел в мир иной глубоким стариком, заняв  полагающееся ему место на страницах летописей.

Геон  не видел ни одного восстания уже больше пятидесяти лет. Но  установившееся стараниями мудрого короля и его потомков равновесие как  тогда, так и теперь продолжало оставаться хрупким, словно льдинка. Люди и  чародеи притерлись друг к другу, свыклись, смирились, но равными так и  не стали. Слишком велика была между ними пропасть - и закон, эта тонкая  ниточка, протянувшаяся от одного обрыва к другому, был не в силах хоть  что-нибудь изменить…

Маги не выбирали, кем родиться. Все они - люди, ничто человеческое им не чуждо. И как быть, если долгожданное дитя оказалось отмечено проклятым даром?..  Что делать, если маг полюбил обычного человека - на беду ему и себе?..

Магия несет гибель, но изменить ее природу невозможно.  

Кассандра, на миг подняв глаза к небу,  внутренне поежилась. Луна над головой, вся в черных трещинах голых  ветвей, ни капельки не напоминала виденную недавно с западной галереи  дворца ослепительную повелительницу ночи – сейчас она казалась старой и  никчемной, как разбитый фонарь. Устало глядела она вниз, на восточный  пригород, на герцогский сад, на Кассандру, и ее мертвенный свет белесым  туманом скользил по застывшим, словно обугленным стволам. Ни дать ни  взять картинка из книжки со страшными сказками, которые нянюшка читала  им с Крис в детстве!  «Только надгробий не хватает, - мелькнуло в голове  Кассандры. - Понятно теперь, отчего Нейл меня к себе никогда не звал.  Магия, как же! Тут и без всякой магии через год от тоски повесишься!»  Она передернула плечами – несмотря на жаркий июль, ей вдруг стало  холодно. И очень, очень неуютно.

- Как вы вообще тут живете?.. - вырвалось у нее. Нейл с недоумением обернулся:

- Ты о чем?

- Да вот об этом! - горестно взмахнула руками девушка. - Это же не сад, а погост какой-то! Здесь же всё мертвое!

Губы молодого человека тронула невеселая усмешка.

-  Скорее, полуживое, - негромко отозвался он, пожав плечами: - А мы  привыкли, как все. И не к такому привыкают, если уж на то пошло. Тем  более что ближе к ограде все-таки в смысле зелени повеселее… Магия,  Сандра. Дар - это вечно голодный зверь, не знающий жалости. 

Увы, этого зверя не всегда можно удержать на цепи. Остается только смириться и нести свою ношу, никогда не забывая о том, кто ты есть.

 Жаль только, получается не у всех. И не каждый лишенный дара готов отказаться от тех, кто ему дорог, - даже во имя спасения собственной жизни. Что поделать? Люди всегда остаются людьми, и каждый выбирает для себя, что ему важнее...