Михаил Успенский

Только что закончился Красноярский фестиваль фантастики, посвященный Михаилу Успенскому, а сегодня, 29 ноября, день рождения писателя. 

Есть у нашего мировосприятия странное свойство. Значимость человека мы начинаем по-настоящему ощущать, лишь когда его больше нет. 

Вот уходит навсегда один человек, и ничего вроде бы не меняется. Все остается таким, как было. А вот уходит другой, и сразу же в ближнем мире образуется некая пустота, которую очень трудно заполнить. 

Михаил Успенский был человеком негромким. Он не произносил страстных речей с трибун, он не сидел в президиумах, не участвовал ни в каких скандалах, за все долгое время, пока мы были знакомы, он, по-моему, даже ни с кем не поссорился – и это в чрезмерно эмоциональной и огнеопасной литературной среде. 

У него и голос был тоже негромкий. Но что интересно, если во время бурных дебатов, например на заседании жюри премии «Странник» (ее вручал Конгресс российских фантастов), он брал слово, то все сразу же умолкали, и этот негромкий голос звучал. 

Присутствие Михаила Успенского всегда ощущалось. 

Но главное – всегда ощущались его книги. 

В советское время у писателей было множество привилегий. Были высокие гонорары, не сравнить с тем, что сейчас, были дома творчества, творческие поездки, стипендии, можно было даже квартиру получить или дачу: статус писателя тогда был очень высок. 

Все это исчезло. 

Однако одна привилегия у писателей все же осталась. 

Я бы назвал ее привилегией продолженного бытия. 

Автор ушел, а книги его остались – их читают, их перечитывают, их издают, ими интересуются, их обсуждают, они стоят на полках библиотек и не просто стоят, а востребованы молодежью. 

И значит, автор живет. 

Конечно, я не могу сейчас позвонить Михаилу по телефону или обменяться с ним электронными письмами, но я вполне могу с ним общаться: достаточно открыть любую из его книг. И сразу слышишь его голос, его интонацию, его знаменитые фразы, которые уже становятся афоризмами. 

Это и есть продолженное бытие. 

Правда, дается такая привилегия далеко не каждому, а лишь действительно уникальным авторам.

Каковым и был, и является Михаил Успенский.