Самая необычная локация, говорите?

Поддерживаю флешмоб "Самая необычная локаци"

https://author.today/post/328680

По большей части в моих историях действие происходит в нашем мире. Но есть исключения ;)

Бродяги

Дилла перегнулась через парапет каменного моста. Дорога внизу ей решительно не нравилась. Лейн, уже спустившийся на пару ступеней по отходящей от моста лестнице, нетерпеливо обернулся.

— Ну, ты идешь?

— Погоди. — Дилла выпрямилась. Её редко посещали предчувствия, и обычно они были путанные и невнятные. Но такого мучительного давления на душу она ещё не испытывала. — Нам не надо туда. Там... плохо пахнет.

— Чем пахнет? — Лейн недоверчиво потянул носом.

— Это не обычный запах... — Дилла пощелкала пальцами, подбирая слова. — Это как чуять чью-то смерть... Возможность смерти. У меня слабый дар предвидения, но сейчас я уверена. Этот мир... он близок к гибели.

— Я понял. — Лейн вернулся. — Ладно, пошли дальше.

Дилла улыбнулась с тихой радостью. Обычно от её предупреждений отмахивались, пренебрегая предчувствиями полукровки. Но Лейн ей поверил. Или он тоже не хочет оставаться в одиночестве?

Дилла задумалась, как бы половчее намекнуть, что она готова его сопровождать в качестве телохранителя. И даже недорого возьмет за свои услуги. Только бы опять его не обидеть.

— Может, передохнем? — предложила она.

Они шли уже довольно долго, хотя время на Дорогах — понятие относительное. Солнца здесь не было, а облака меняли цвет по каким-то своим причинам, не связанным со временем. Дилла совсем не устала, а Лейн последние пол мили начал спотыкаться, то и дело поправляя ремень битком набитой сумки.

— Пожалуй, — он сел на камень, поджав ноги, и закрыл глаза. В животе у него отчетливо заурчало.

Дилла усмехнулась. А вот не надо было жертвовать запасом провианта ради того, чтобы впихнуть в сумку всю уцелевшую добычу! Одно слово — принц. Привык, что о нем заботятся. Она прислонила налуч и колчан к ограде Дороги, достала из своей котомки хлеб с сыром и протянула половину Лейну.

— Будешь?

— Буду, — не открывая глаз, он протянул руку.

— Мог бы и поблагодарить. Что бы ты без меня делал, твое высочество? С голоду умирал?

Лейн приоткрыл один глаз.

— Без тебя я бы свернул в первый подходящий мир и уже пировал в каком-нибудь трактире.

Дилла нахмурилась.

— А потом бы тебя ограбили в этом трактире! Ты же...

Она не успела договорить. Теплый, пыльный воздух Дороги внезапно стал таким сухим, что Дилла задохнулась.

— Что с тобой? — Лейн вскочил.

— Не знаю... — Дилла схватилась за горло. Её дёрнуло на невидимом аркане, сбило с ног, потащило в сторону лестницы. Грудь сдавило так, что ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Лейн ухватил её за подол куртки, пытаясь удержать. Подошвы его сапог заскользили по стертой брусчатке.

— Вот проклятье! Дилла, борись! Ты можешь!

"С кем бороться?.." Перед глазами Диллы поплыли цветные пятна.

— Ты не демон! Слышишь? Не демон! Сопротивляйся, Хаос тебя забери!

Дилла вцепилась в перила лестницы. Когти заскрежетали по камню. Аркан на миг ослаб, но тут же дернул её с новой силой.

— Дилла!.. — крик Лейна оборвался.

Цветные пятна перед глазами стали черными, и Дилла потеряла сознание.

Очнулась она под тихую песню без слов. Чьи-то мягкие пальцы растирали ей шею, пахло мокрой от росы травой и ночной свежестью. Ночь — это хорошо, дышать легче.

— Сможешь глотнуть? — спросил Лейн.

Дилла открыла глаза. Вокруг было сумрачно, но не темно. Шумели листья, где-то далеко послышался заунывный вой.

— Нежить гуляет, — спокойно сказал Лейн. — Пей, они далеко.

Дилла глотнула из подсунутой ей фляжки и резко села. Показалось, что напиток угодил не только в горло, но и в нос, и даже в глаза. Мягкий огонь пробежал по желудку.

— Что... это?!

— Настойка из гоблинского напёрстка. — Лейн заткнул фляжку пробкой. — Растение такое, его ещё наперстянкой называют или лусмором. Даже мертвого оживит.

— А живого отравит?! — Дилла потёрла шею. — Где это мы?

— Понятия не имею. Узнаю, когда найду того гада, которому загорелось вызвать демона!

— Так это был вызов?!

— А ты не поняла?

Дилла покачала головой.

— Откуда? Меня ни разу не вызывали.

— Оно и неудивительно, — проворчал Лейн. — Не могу даже представить, кому ты могла понадобиться.

Вой вдали повторился. Дилла машинально схватилась за пояс. Кинжалы оказались на месте. И котомка в целости висела за спиной.

— А где мой лук?

— Остался на Дороге. — Лейн копался в своей сумке. — Уж извини, его я захватить не успел. У тебя раны не открылись?

Дилла повела плечами. Ноют, но к этому она уже привыкла.

— Я в порядке. — Она села на корточки. Удивленно провела ладонью по сухой траве. А ведь вокруг пахнет сыростью. Опять Лейн колдовал?

— Ты вовсе не обязан был меня держать...

Он поморщился, и Дилла заторопилась, глотая слова:

— То есть, я... благодарна тебе... очень.

— Да ладно! — он смущенно потер нос. — Было бы за что. Я ведь тебя не удержал.

— Но и в пентаграмме у свихнувшегося чернокнижника я не оказалась, — Дилла прислушалась к не стихающему вою. — Что будем делать? Отсюда можно вернуться на Дороги?

— Не получится, — Лейн лег, подложив под голову сумку. — Я ослабил вызов, но он никуда не делся. Ты теперь привязана к этому миру, пока жив маг, который тебя вызвал.

— А ты?

— А я хочу посмотреть на этого недоучку. Вызов был очень сильный, но при этом грубо сработанный. Такое впечатление, что... — он замолчал и уставился вверх. — Это у меня в глазах троится, или здесь не одна луна?

Дилла всмотрелась в переплетение веток над головой.

— Верно, три луны. Надо же! Да ещё и полнолуние. Неудивительно, что местная нежить разгулялась. Слушай, а ты можешь найти этого мага?

— Скорее всего. Но нам лучше выждать до утра.

— А может, лучше убраться отсюда подальше? Вдруг он нас ищет?

— Я начертил защитный круг. А если мы начнем двигаться, мне будет труднее нас укрывать. У тебя ещё еда осталась?

Дилла сбросила котомку, достала мешочек с изюмом. Лейн заурчал от удовольствия. Вой сместился куда-то вправо, но не приблизился. Дилла проверила, легко ли выходят кинжалы из ножен.

— Ты круг широко очертил?

— На три шага, — Лейн, не прекращая жевать, вытащил нож, положил рядом, лезвием от себя.

Дилла прищурилась, разглядывая отразившие лунный свет руны.

— Холодное железо? Как ты его носишь?

— У меня ножны из кожи огненного полоза.

— Из шкуры василиска было бы надежнее. — Дилла не боялась холодного железа, но её любимые кинжалы были с серебряными насечками. Она немало намучилась, пока подобрала для них подходящие ножны, сквозь которые серебро не жгло её.

— Зато полоза не надо убивать, он сам сбрасывает кожу, — возразил Лейн.

— Нашёл кого жалеть! Или тебе нравится превращаться в камень?

— У василисков это просто защитная реакция! — Лейн приподнялся на локтях и сердито посмотрел на Диллу. — Это их природное свойство. И первыми они никогда не нападают. А расколдовать окаменение проще простого.

— Ага, если поблизости окажется маг жизни! И если будет, чем ему заплатить, — Дилла сплюнула. — Одна такая тварь полдеревни в статуи превратила. И никто не почесался им помочь. Конечно, откуда у нищих горцев деньги!

— Василиски не селятся рядом с людьми, — Лейн бросил ей наполовину опустевший мешочек. — Его, должно быть, специально туда приманили, чтобы кому-то отомстить.

"И я даже знаю, кому!" — Дилла вспомнила, с каким трудом справилась с проклятой тварью. Вопреки утверждению Лейна, василиск первый на неё кинулся. Пришлось драться вслепую с обезумевшей ящерицей, вооруженной трехдюймовыми когтями. Это был первый случай, когда Дилла заподозрила, что сёстры хотят от неё избавиться. Но доказательств у неё до сих пор нет. А если бы и нашлись? Убей она кого-то из сестёр, мать бы никогда не простила. Из посмертия бы прокляла.

Дилла высыпала на ладонь остатки изюма. Кинула в рот, принялась старательно жевать, заглушая горький привкус — то ли от гоблинского зелья, то ли от воспоминаний. Притихший Лейн лежал неподвижно, закрыв глаза.

— Ты что, опять обиделся? — не выдержав непонятного молчания, спросила Дилла.

— Я слушаю землю, — он открыл глаза. — Здесь война была. Очень мерзкая война. Повсюду шрамы от огня. И они до сих пор болят.

— Надеюсь, ты не собираешься лечить целый мир?

— У меня нет столько сил, — он сел, посмотрел на свои руки и зажал их под мышками. — Но ты была права со своим предчувствием. Этот мир... его почти убили.

— Ты можешь уйти, — тихо сказала Дилла. — Я и сама справлюсь.

— Какая разница, где прятаться? — Лейн криво усмехнулся. — По крайней мере, здесь меня точно искать не станут.

— Искать? — насторожилась Дилла.

— А ты как думала? Придвен уже наверняка нажаловалась отцу, что я напал на неё, чуть не убил, ограбил, да к тому же разрушил её подгорный дворец. И сбежал, что лишний раз подтверждает мою вину.

— Почему же ты не остался? Оправдался бы.

— А смысл? Я всё равно собирался уходить со дня на день. Так даже лучше — пусть про меня страшные сказки рассказывают.

"Темнишь ты что-то!" — Дилла поколебалась, но решила больше не расспрашивать. У каждого свои тайны. Кто она такая, чтобы Лейн перед ней душу выворачивал?

— Но разве возможна погоня на Дорогах?

— К сожалению, да, — Лейн вздохнул. — Но в нижние миры они сворачивать не станут. Проверят подходящие места на средней Дороге, может, слежку установят на перекрестках.

— Подходящие места? — переспросила Дилла.

— Отец знает, в каких мирах я бывал, — пояснил Лейн. — И где у меня лучше всего получается колдовать. Где живут... — он замолчал.

— Где живут твои друзья, что ли?

— У меня нет друзей.

— Теперь есть, — Дилла сказала это, не задумываясь. И тут же торопливо добавила: — Только не подумай, что я навязываюсь. Но если ты всё равно решил здесь задержаться...

Лейн серьезно посмотрел на неё.

— Я польщен, леди Дилла. И принимаю твою дружбу, — он церемонно наклонил голову и протянул ей руку.

Дилла торжественно сжала узкую ладонь. Может, она и пожалеет об этом жесте, но вдвоем всяко лучше, чем одной. А Лейн — не худший спутник. Был бы он ещё покрепче, а то опять пальцы дрожат.

— Ты отдохни, я подежурю, — предложила она. — Или ты не можешь спать ночью?

— Мне всё равно. Могу вообще не спать сутками, — Лейн зевнул, улегся поудобнее и накрыл голову полой камзола. — Разбуди, если что.

"Даже плащ не захватил, балбес", — подумала Дилла и тут же спохватилась, что сама тоже не озаботилась плащом. Привыкла укрываться крыльями. А теперь придется срочно обзаводиться новыми привычками. И новой одеждой. В наспех стянутые шнурками разрезы для крыльев на куртке просачивался ночной ветерок. Неужели она отлетала навсегда? Но ведь чистокровные демоны отращивают себе даже отрубленные руки и ноги. Может, ей повезёт? Шанс один на миллион, конечно, но вдруг?

Должно быть, она всё таки заснула перед самым рассветом. Иначе как объяснить полыхнувшее внезапно над головой солнце? Лейн ещё спал, свернувшись клубочком. Дилла огляделась. Они ночевали между трех деревьев — странных, больше похожих на кусты-переростки. У каждого по три ствола, кроны соединяются, образуя шатер. А вокруг до горизонта — поле в рытвинах и черных проплешинах. За ним виднеется полоса леса. Вой ночью слышался именно оттуда. В другой стороне Дилла разглядела башни. То ли большой замок, то ли целый город. Уж не там ли живет любитель вызывать демонов? Надо поскорее с ним разобраться.

https://author.today/work/74672

Ангел, мой Ангел

Как и ожидал Мур, с верхушки дерева Ангел взлететь сумел — помог ветер и тепло Леса. Муру даже махать крыльями не приходилось — планируй в упругих воздушных струях и блаженствуй.

— Вот это всё — наш Лес, — сказал он. — Видишь, какой большой? Просто огромный. Тут много всяких живёт, и опасные есть. Но ты не бойся, нас все уважают и тебя не тронут. Зверьё здесь не такое, как в человеческом мире, а деревья похожие. Учитель говорит, это потому, что раньше, во времена Ледяных великанов, был один мир, а потом разделился на два. А вон там Река. За Лесом её по-всякому называют, а мы просто — Река, потому что она здесь одна.

— А что за Лесом? — спросил Ангел. Он уже не хлопал заполошно крыльями, а тоже парил, поймав тёплый ветер.

— Города и горы. Но тебе туда не надо, там волшебники живут. Они не злые, просто очень занятые. Если случайно помешаешь, опять истуканом сделают. А ты помнишь, за что тебя превратили?

— По-моему, меня не превращали, — Ангел потёр лоб. — Меня создали из глины. А потом подарили Олечке на день рождения. Она меня очень сильно полюбила, и оттого, наверное, я ожил… А можно, мы опустимся?

— Устал? — забеспокоился Мур. — Сейчас отдохнёшь, мы почти прилетели. Видишь берег? Нам во-он на тот пригорок надо.

Мур хотел опуститься плавными кругами, но получилось штопором. Ангел всё-таки начал падать, и пришлось ухватить его за руку, расправив одно свое крыло, как парус.

— Над Рекой даже не пробуй летать, — наставительно сказал Мур, когда они приземлились. — Там ветер такой, что унесёт к водопаду и утопит.

— Я не буду, — пообещал Ангел. — А кто здесь живет? — он показал на противоположный берег, весь в темных пятнах нор.

— Пеструшки-береговушки, — Мур украдкой растёр ноющую руку. — У них и крылья, и лапы сильные, им ветер нипочём. А теперь поклянись, что никому не расскажешь о моей тайне.

— Клянусь, — торжественно ответил Ангел.

Мур подозрительно огляделся, прислушался, принюхался и только после этого потянул за неприметный пучок травы. Круглый кусок дёрна поднялся, открыв узкую нору.

— Ныряй! — скомандовал Мур. — Крылья только сложи и ползи. Там недалеко.

Ангел неловко опустился на колени, зажмурился и полез. "Да он темноты боится!" — догадался Мур. Он нырнул следом, опустив за собой земляной люк.

— Ты не бойся, не бойся, — приговаривал он, жалея, что лаз слишком узкий и нельзя им ползти рядом. — Я здесь. И посветлеет сейчас.

— Я не боюсь, — прошептал Ангел. — Просто не люблю темноту. Олечка плачет по ночам, когда свет выключают. Я пытаюсь её утешать, но она всё равно боится.

— А почему бы просто не оставить ночник? У наших мелких есть такие — из грибов.

— Родители против, — Ангел вздохнул. — Они даже нянюшку прогнали за то, что она с Олечкой ночью оставалась. Говорят, нельзя ребёнка баловать.

— Вот глупости! — фыркнул Мур. — Наша матушка говорит: если не баловать детей, то и рожать незачем. Осторожно, не упади!

Они вылезли в полукруглую пещерку с гладким глиняным полом и стенами. Из круглого окошка наверху пахло рекой и виднелись розовые облака.

— Нравится? — Мур плюхнулся на охапку сухого тростника. — Это старая нора, береговушки в ней не живут, потому что зверь-хитрец прокопал с пригорка лаз. А я нашёл и заткнул. Теперь это моё тайное место.

— Здесь уютно, — Ангел сел рядом. Он дышал часто и глубоко, словно не мог поверить, что дышит. — А зачем тебе тайное место? Прятаться?

— Ага, — Мур подтащил к себе сундучок, в котором хранил свои сокровища. Хотел добавить к ним пуговицу, но раздумал. Вместо этого вытащил три стеклянных шарика и переложил в сумку. — Братцы у меня те ещё придурки… временами. Хочется иногда одному побыть. Дай, я тебя расчешу, — он достал из сундучка резной костяной гребень, выменянный у речницы за корзину ягод. Посмотрел на свалявшиеся волосы Ангела и взял ещё серебряные ножницы. — Колтуны придётся отрезать. Ничего, обрастёшь потом. И о крыльях не переживай: перелиняешь, как птицы, и новые перья вырастут.

Ангел хотел что-то сказать, открыл рот, но тут же закрыл и отвёл глаза. И даже не вздрагивал, пока ему расчесывали и подстригали волосы.

— Теперь хорошо. — Мур полюбовался делом своих рук. С короткими кудряшками Ангел стал ещё забавнее. — Я у матушки попрошу паучьего шёлка, сделаем тебе новую одёжку. А пока вот это возьми, чтобы красиво было.

Он намотал на шею Ангелу бусики — свои любимые, из голубых и синих прозрачных камешков. Это была плата за оживление девицы из Города-под-Горой, заблудившейся в лесу и заколдованной коряжником за непочтительные разговоры. Конечно, сначала пришлось просить разрешения. Коряжники не возражали, только условие поставили, чтобы не сразу оживлял, дал время на вразумление. Девица, после того, как семидневье ивой покачалась, сильно поумнела.

Мур начал было рассказывать об этом, но вдруг понял, что его не слушают.

— Ты чего? Устал или есть хочешь? Так у меня тут лепёшки припрятаны. На, попробуй.

Ангел взял медовую лепешку, откусил и замер. Выражение лица стало странным — не то испуганное, не то счастливое.

— Вкусно как…

— Это ты ещё матушкину похлёбку не пробовал! И грибную запеканку, — Мур облизнулся. Он и сам проголодался. — Пожалуй, пора домой. Матушка как раз ужин готовит...

https://author.today/work/148599

О чём не поют в балладах

Дверь открылась с театральным скрипом. За ней сиял тёплый янтарный свет. "Так вот оно какое — солнце Подземного мира", — подумал Алиас.

Дэниэл опасливо сделал шаг вперёд. Некромант оттолкнул его и прыгнул. Позади раздался вскрик и оглушительный хлопок. Алиас оглянулся. Дверь исчезла. Солнечный свет погас, и некроманта окружила темнота.

***

С высоты своего трона король гоблинов кисло смотрел на незваного гостя. Волшебник ему не понравился с первого взгляда — долговязый, некрасивый и в совершенно неподобающей одежде цвета дорожной пыли и болотной тины.

— Некромант, говоришь? — король недоверчиво поджал губы. — А ты дверью не ошибся? В моем королевстве нет мёртвых. Это тебе к Аиду нужно.

— О, мы значительно расширили свою деятельность, по сравнению с античностью, — сказал Алиас, вежливо отодвигая поднесенное гоблинами блюдо с нежно пахнущими персиками. — Благодарю, я не голоден. Теперь мы занимаемся не только гаданиями, но и всем, что связано с нечистой силой и чернокнижием.

— Всё ещё не понимаю, чего ради ты явился ко мне?

— Так ведь, они… — Алиас обвел широким жестом клубящихся вокруг гоблинов, — нечисть, не в обиду вашему величеству будет сказано. А с нечистью только некроманты и соглашаются иметь дело.

Он старался стоять ровно, хотя ноги подкашивались после внезапного и головокружительного перемещения в темноте. Хотелось зажмуриться и как следует проморгаться. В глазах чесалось от яркого света и пёстрых красок тронного зала. Как он здесь оказался, Алиас так и не понял. Это раздражало. Как и сам король гоблинов. На своих низкорослых, коренастых подданных с обезьяньими лапами и жабьими мордами, он не походил нисколько. Скорее на оживший чертополох — худощавый, весь из острых углов, с пушистыми белыми волосами, торчащими в разные стороны. Рваная синяя мантия и кожаный колет с анатомически точным изображением детского скелета симпатии тоже не добавляли.

— И что же мои гоблины натворили? — спросил король, лениво покачивая ногой в высоком охотничьем сапоге.

— Осмелюсь предположить, что имела место путаница или ошибка, ваше величество, — Алиас сглотнул слюну. Ароматы от фруктов, разложенных повсюду на подносах, заставляли желудок сжиматься от голода, словно и не было ужина в таверне. — Исчезла дочь лорда Грегори. Именно в её комнату вела дверь, через которую я попал в ваши владения.

— Эта дверь предназначалась не для тебя, — король неожиданно улыбнулся. В щели между тонкими губами блеснули неровные острые зубы. — Но я ценю отвагу. Сколько тебе обещали за улаживание этого дела? Назови сумму, я её утрою. А потом ты окажешься в любом месте Земли — по собственному выбору. И забудешь про Айлин. По рукам, мастер?

"Значит всё это время он просто валял дурака, делая вид, что не понимает причины моего появления", — подумал Алиас. Гоблины вокруг притихли, даже перестали чавкать и хлюпать фруктовым соком.

— Мне жаль, ваше величество, но я вынужден отказаться. Не в моих правилах предавать доверие клиента. Но если вы объясните, чем лорд Грегори вызвал ваш гнев, за что вы его наказываете, похитив дочь и заманивая сына...

— Похитив?! — король приподнялся. От его ленивой вальяжности не осталось и следа. — Ты ошибаешься, мастер. Мне нет дела до лорда Грегори. Его дочь пришла ко мне сама. А перед этим она сама отдала мне своего новорожденного сына! Дверь, которую я оставил в её комнате — всего лишь любезность. Шанс, который я всегда предоставляю людям, даже недостойным моей милости, как этот слизняк Дэниэл!

От его крика встрепенулся крупный ястреб, сидящий не спинке трона. Король поднял руку, и птица перелетела к нему на перчатку.

— Спокойно, малышка, спокойно. Здесь нет твоей добычи, — он пригладил рыжеватые перья и снова повернулся к некроманту. — Ты напрасно тратишь время, мастер. Если Дэниэл хочет вернуть своего ребёнка, пусть явится сам. Но пусть поторопится. Нелюбимые дети у меня быстро превращаются в гоблинов.

"Своего ребёнка?! — Алиас опустил глаза, чтобы король не принял его ярость на свой счёт. — Вот проклятье! А ведь Дуглас знал, не мог не знать. И так меня подставил!"

— Но как же Айлин? — спросил он. — Ведь она пришла за ребёнком. Что с ней случилось?

— Она пришла не за ребёнком, — спокойно сказал король. — Она пришла, чтобы перестать быть собой. Чтобы забыть. И я выполнил её желание.

— Что именно она хотела забыть? — Алиас с силой сжал за спиной пальцы. Он заставит Дэниэла заплатить со содеянное. Найдёт способ. Но прежде нужно узнать всю правду.

— Ты слишком любопытен, — король нахмурился. — Впрочем, изволь. История довольно банальная. Айлин, как множество девиц до неё, влюбилась в неподходящего человека. Неподходящего для её отца, я имею в виду. Они тайно обручились, и жених уехал в другую страну, пообещав вскоре вернуться. Дэниэл, который сам заглядывался на красавицу-сестру, узнал об этом и потребовал плату за молчание. Он насиловал Айлин каждую ночь. Она терпела, надеясь, что однажды возлюбленный её спасёт и умчит на вороном коне, как поётся в балладах. А потом поняла, что беременна — от брата. Дэниэл, разумеется, намеревался избавиться от ребёнка. И тогда Айлин решила, что пусть лучше её сын станет гоблином, чем его утопят в пруду. — Он помолчал, выжидательно глядя на Алиаса. — Ты не согласен с её решением, мастер?

— Нет, но я понимаю, в каком она была отчаянии. — Некромант опустился на одно колено, — Ваше величество, прошу вас, позвольте Айлин вернуться к людям. Клянусь, что добьюсь для неё справедливости, только не лишайте её шанса прожить человеческую жизнь.

— За её ребёнка ты не просишь?

Алиас покачал головой:

— У меня нет такого права.

Король задумчиво потёр подбородок. В огромном зале стало так тихо, что было слышно, как шелестят крылья синих бабочек, порхающих над разбросанными по полу огрызками.

— Хорошо, — сказал наконец король гоблинов. — Я позволю тебе забрать Айлин назад, в мир людей. Но только если ты найдёшь её, мастер. У тебя три попытки. Ищи, она здесь, в этом зале.

— Благодарю, ваше величество. — Алиас поднялся.

За его спиной хихикали гоблины, предвкушая развлечение. Драккони медленно повернулся, внимательно рассматривая зал — каменные, кое-как прикрытые криво висящими коврами стены, высокие стрельчатые окна, распахнутые настежь, люстру-колесо, залитую воском сотен свечей, мраморные статуи в углах…

https://author.today/work/193290

Иллюстрация к рассказу "О чём не поют в балладах".
Художник  —  Светлана Игнатова (Unita N).