Был членом жюри очередного "Астра блица"
Автор: Павел ВиноградовБыл членом жюри "Астра блица" №98. В этот раз качество текстов, на мой взгляд, было чуть ниже, чем обычно. Но кое-что заинтересовало.
Мой топ в основном совпал с топом других членов жюри. Уверен, что минька "Короткий рассказ о реформе русской орфографии 1918" заняла первое место вполне заслуженно.
Однако у меня она была на втором месте, а на первом стоял другой текст, не вошедший ни в жюрейский, ни в авторский топ. Оставлю этот изящный рассказик по библейским мотивам здесь. Автора не знаю, надеюсь, он против не будет
Перезагрузка
Снова я послан в туманный, с серым тяжелым небом день. В священный лес со старыми гордыми кедрами. Лезвие топора впивается в могучий ствол, дробит тишину треск отрубленных веток, и весь я пропитан смолистым запахом янтарной древесины.
— Нужно еще немного дров! — обращается к нам с братом отец. Я не могу ослушаться — выполняю все его приказания. Отец — человек благочестивый и праведный. Сам Господь предупредил его о надвигающихся темных временах, и страшно мне думать о нас, о людях, которые навлекли на себя гнев божий.
Отец много лет строит по завету господнему необычайный корабль для спасения людей, животных, растений.
Черная туча, помахивая лохматыми краями, словно зловещая птица закружилась в небе. Вспыхивает зарницами, громыхает гранитным громом, напитывая воздух грозовой свежестью и нечеловеческой яростью.
— Яфет! Бежим! — кричит мне брат.
Соревнуясь с ветром, который набирает скорость, несемся к опушке леса. Там на земле стоит огромный ковчег, где ревут, пищат, беснуются в клетках почуявшие бедствие животные. Мы успеваем спрятаться на корабле, когда с небес обрушиваются потоки воды.
Шквальные порывы срывают кору со стволов деревьев, прежде чем повалить их. Не переставая гремит гром, ослепительные молнии пронизывают наступивший мрак, воющий ветер заглушает звуки человеческого голоса.
Я боюсь взглянуть в лицо разбушевавшейся стихии. Вырванные с корнем деревья, крыши домов, тела людей, огромные глыбы — все это вращается в смерчевых столбах, улетает вверх, исчезает в темноте. Мое сердце сжимается, от боли перехватывает дыхание, я не могу смотреть на эту безумную страсть разрушения, которая вначале овладела человечеством, а теперь поглощает всю Землю.
Корабль оторвался от земли, подчиняясь власти огромной волны, взмыл на ее гребне и, окутанный свечением, стекавшим по его бортам, стал похож на огненный призрак. На горизонте молнии белой паутиной непрерывно бросаются из туч в море, освещая высокие черные волны и вершины скал, ещё не ушедших под воду. Уцепившись за выступы, матери прижимают к себе детей, взрослые дети пытаются спасти стариков-родителей. Я не вижу на их лицах ужаса, только осознание обреченности, словно в эту последнюю минуту люди вспомнили о своей особенной природе и божественной сути.
Грохот сталкивающихся друг с другом волн, раскаты грома, рев обезумевших животных смешивается в ночном воздухе, который холодеет с каждой минутой. Над самой головой раздается оглушительный треск разломавшегося неба. Я нагибаюсь, ожидая, когда на спину и затылок посыплются обломки, но чувствую только усиливающееся вращение корабля, как будто «хобот» исполинского смерча втягивает и увлекает нас по разноцветным светящимся спиралям.
— Яфет, очнись!
Я смотрю в небо с незнакомыми звездами и ярким диском, заливающим серебряным светом все вокруг: отца, мать, братьев, сундуки с семенами растений, животных и ласточку с веточкой незнакомого дерева в клюве.
Теперь это наша Земля.