Клип 040 + бонус трансгуманиста

Сперва хотел ещё что-то русское запостить, а потом вспомнил про то, как Харухи Судзумия на сцене отжигала, и... в общем, песня не русская, но зато и не на английском. И весело-задорно настолько, что даже меланхоличного Кёна проняло (да, ГГ -- этот тот самый тип из зала, который сперва сидит в позе отрицания, но потом всё же делает указательным пальцем этак вот хлоп-хлоп).

Собственно клипец:

* * *

Пришлось мне тут по случаю вспомнить о различии науки и мистики, а также разнице соответствующих стилей мышления. Как выяснилось – не без помощи добрых людей, – полноценно и прямо это было выражено не столько в основном тексте "Планеты доктора Моро", этой титанической недописи о миллиарде лет истории, сверхтехнологиях, войнах и трансформациях природы (мёртвой, живой и разумной, ЕВПОЧЯ ) на пределе постижимого. Нет. Более-менее прямо мысль выразил Никитин в своём омаке на "ПДМ", носящем название "Рукопись, найденная в Аркхэме".

Вот цитата из этого роскошного омака:

...ледний, без сомнения, оказался самым худшим из всех троих. Власть над временем Хосатрала Хела, схватка со Зкаубой за контроль над клешнявым телом – всё это меркло то сравнению с абсолютной ВНЕестественностью этого порождения Ползучего Хаоса. Само его имя отдавалось гнилью на языке: Малефик.

Когда Глашатай Старших Богов обрёл власть над кораблём-оболочкой и низвергнул меня в глубины разума Зкаубы, я на мельчайшее мгновение впитал в себя ядовитые мысли Ньярлатхотепа. Не все из них дозволено доверить бумаге; к иным я и сам не осмеливаюсь прикасаться, ибо они несут безумие или же нечто худшее. Но за эту мельчайшую йоту времени я успел осознать, кто же такой Малефик: Тьма В Сердце, Безграничная Жадность, Носитель Проклятия Неизбывного Самоусложнения, Распечатавший Гробницу Рианона, Вкусивший Яблоко Ложного Бессмертия, Собравший Полный Набор, Принадлежащий Всем Временам И Ни Одному.

Нет, самым худшим в Малефике было не то, что бесформенный демон менял обличья в мгновение ока. И даже не то, что он был способен, казалось, на любое мыслимое колдовство. Нет, самой ужасающей его чертой была абсолютная, фанатичная вера в то, что магию возможно познать. Что заклинания можно вычислить. Что чудеса подчинятся уравнениям – УРАВНЕНИЯМ! Как, как можно свести ощущения, сны, видения, озарения к чему-то столь пошлому, низменному и подлому, как уравнения?! И ладно бы это делал невежда, впервые в жизни прикасающийся к Непознаваемому – так нет же! Демон Ньярлатхотепа!

Воспоминания об общении с Малефиком до сих пор вгоняют меня в дрожь. В дрожь и возмущение.

Несмотря на всё это, я ни разу не пытался бежать и прилежно помогал своим тюремщикам в их нечестивых деяниях. Сколь бы неестественными и чуждыми ни были обитатели Равермоса, Пылающий Легион оказался хуже. Стократ хуже их всех. Даже Хосатрала Хела. Даже Малефика, пытавшегося разрушить гармонию алгеброй.

В своё время я ответил на омак своим, заостряя грань различий ещё сильнее. Автоцитата прямиком из комментариев:

  – Дорогой Рэндольф, я вам нешуточно удивляюсь. Вы ведь знаете, что достаточно развитая технология неотличима от магии... хотя да – выдающийся мыслитель рода человеческого, сформулировавший это, родился на сорок лет позже вас, саму же формулировку вывел уже во второй половине двадцатого века. Так вот: достаточно развитая технология неотличима от магии. Но тождество это имеет обратную силу: магию можно назвать супертехнологией – чем-то, вполне постижимым для рационального ума, имеющего должные инструменты. Более того: пусть технологический уровень Предшественников для нас, ограниченных, представляется чем-то сверхбожественным – вы же не думаете, что Предшественники появились во всём блеске и славе в готовом, так сказать, виде? Нет! Величие их было выковано в ходе долгого пути познания – и смею заверить, что познание это было рациональным! Потому что если вообще существует разница между мистиком и учёным, между магом и инженером, то заключается она прежде всего в том, что мистик пользуется чудесами, а инженер их творит. Конечно, если использовать готовые сверхтехнологии, можно получить сразу и легко совершенно колоссальные результаты... но это тупик, путь в никуда. Потому что такая готовая сверхтехнология остаётся так называемым чёрным ящиком, энигмой, чьё устройство и принцип действия непонятны нам и невоспроизводимы. А вот нейрофизические энигмы, создаваемые нами самими, разумеется, будут несовершенны и слабы. Но при этом мы способны воспроизвести их, способны починить их – и способны улучшить их! Медленно, шаг за шагом, ошибаясь и утыкаясь в тупики, изыскивая способы обойти ограничения и надстроить первую природу этой вселенной – но мы, как любой разум вообще, можем повторить путь восхождения к могуществу вослед тем, кто штурмовал вершины знания миллионы лет назад. И если мы будем последовательны и осторожны, рано или поздно мы доберёмся до уровня Предтеч... а там и об уровне Предшественников подумать можно.
  – Малефик... твои слова тяжки для меня и непривычны, но я точно знаю одно: если не в мудрости и могуществе, то в дерзновенной гордыне своей ты не уступишь и самому господину своему, Ньярлатхотепу!
  – При чём тут гордыня? Постижение мира – вполне рациональная инженерная задача. Мы знаем, что наши великие Предшественники одолели долгий путь к вершинам. Как самый минимум, это означает, что такой путь существует – а повторять чужие достижения всегда проще, чем торить путь через целину.

И немного финальных объяснений о том, откуда идея моего омака вообще взялась:

  Я просто попытался реконструировать, мнэ... позицию ГГ, которая прям вот так напугала бедолагу Картера, как в омаке. С таким расчётом, чтобы Ма-Алефа-Ак/Малефик в собственных глазах выглядел нормальным, кондовым почти трансгуманистом, рациональным учёным, прикладным магоинженером на полставки – короче, чуть ли не скучным простым парнем с некоторыми необычными талантами...
  ...и чтобы в глазах Рэндольфа ровно то же самое казалось чем-то немыслимо громадным, не умещающимся в сознании, таким, что пугает разум мистика даже не до мокрых штанов, а попросту до отторжения на уровне концепции, почти до шока формата "увидел гончую Тиндалоса".
  Забавный получился диалог, хотя и короткий.

Подводя итог: там, где мистик трепещет в ужасе перед глыбой Непознаваемого, – учёный деловито щурится, прикидывая, с какого бока ловчее будет штурмовать этот кусок непознанного.