А название я так и не придумала

Когда поезд остановился в Уманске, дождь истончился и превратился в серую морось. Уже стемнело, горели фонари, одноэтажное здание вокзала светилось высокими окнами.

– Твоя станция, чего сидишь-то? – сказала тетка.

– Да, спасибо, – Ирма встала, взяла саквояж. – До свидания.

– Ишь ты, – услышала вслед.

Из поезда, кроме Ирмы, вышло всего несколько человек, и кто-то сразу побежал к стоявшему неподалеку автобусу, кого-то ждали на парковке с машиной.

Ирма замерла нерешительно возле вагона. Ей нужно было идти к вокзалу, хотя бы для того, чтобы укрыться от дождя. Порывами ветра бросало воду в лицо, доставать зонт в такую погоду было бессмысленно, и не справилась бы Ирма и с зонтом, и с саквояжем, и с маленькой сумкой, висевшей на плече.

За спиной проводник с лязгом закрыл дверь. Низко прогудел локомотив, ударило ветром с густым запахом мазута. Металлический грохот перекрыл шорох дождя и невнятный голос из громкоговорителя. Поезд уехал. Затих волочившийся за ним шумный шлейф. Ирма осталась на перроне одна.

Она переложила саквояж из руки в руку, тяжелый, он скользил в мокрой ладони. Вот и добралась. Так долго ждала – пока закончатся экзамены, уедет отец, мама отвлечется на фестиваль, двое суток провела в плацкартном вагоне, – и все-таки доехала. Вот вокзал, и на фасаде светящиеся буквы: «Уманск».

Что-то невнятно прохрипел громкоговоритель. Ирма поискала его взглядом, не нашла, снова взглянула на светящиеся буквы – и вдруг опомнилась. Что же она стоит? Она же может встретиться с Почтовиком уже сегодня! Он возьмет заказ. Скажет, что Арсений жив. Что найдет его!

Быстро, не разбирая дороги и оступаясь в лужи, Ирма пошла к вокзалу. Она все ускоряла и ускоряла шаг. Саквояж стучал по колену и оттягивал руку, мешая бежать. Тяжелая дверь с тугой пружиной не поддавалась, но Ирма справилась с нею и оказалась в небольшом, ярком освещенном зале. Справа на деревянных лавках сидели пассажиры, всего несколько человек. Слева были окошки, и над одним из них Ирма увидела табличку «Автовокзал». Бросилась туда.

Очереди не было. За окошком скучала кудрявая девица с выбеленными волосами. Она только мигнула в ответ на Ирмино «Добрый вечер».

– Пожалуйста, один билет до Двидово, на ближайший. Вы не подскажите, во сколько автобус?

Только бы не пришлось долго ждать! Ирма прижала коленом саквояж к стене – на пол было не поставить, лужи, – и потянулась к сумочке за кошельком.

Кассирша неторопливо склонила голову на бок, порассматривала Ирму. Потом сказала, растягивая слова:

– Двидово? Какое еще Двидово? – она говорила, как капризная девочка, надувая губы. – Нету у нас такой станции!

Ирма растерялась. Она же вышла правильно, в Уманске! Все, как говорила Полина!

– Как это – нет?

Кассирша поджала губы. Склонила голову на другой бок.

– Девушка, вы вообще читать умеете? Ну вон расписание, – ткнула пальцем куда-то в сторону. – Ну сходите, почитайте. Нету там вашего Двидова. Едут – сами не знают куда. Что за люди пошли.

Ирма отступила на шаг от кассы, едва не уронив саквояж. Как же так?!

Слева на стене действительно висело расписание. Ирма читала строчку за строчкой. Сверху вниз и снизу вверх.

Двидово не было. Не было ни одной станции с даже отдаленно похожим названием.

Закружилась голова. Ирма ухватилась свободной рукой за стену. Она же звонила Полине перед отъездом! Благодарила и снова, в который раз, сверила адрес.

– Барышня, вам нехорошо? – услышала Ирма.

К ней подошел старик в железнодорожном мундире и фуражке.

– Что? – не поняла Ирма.

– Все хорошо, говорю? Бледненькая вы какая-то.

Вдохнула глубоко, пытаясь успокоится.

– Да, спасибо, все в порядке.

Снова в отчаянии посмотрела на расписание. Этого не может быть!

– Вам в Двидово нужно?

Ирма стремительно повернулась.

– Вон автобус, видите? – старик кивнул на привокзальную площадь, которая хорошо просматривалась через окно. Там действительно стоял автобус с открытыми дверьми. – Бегите быстрее, шоферу скажите, он высадит.

– Но в кассе…

Блондинка, которая прислушалась к разговору, фыркнула.

– Слушайте больше. Только он уже отправляется.

Ирма помедлила еще секунду и выбежала из вокзала.

Дождь стал сильнее, под ногами – сплошные лужи. Ирма оскальзывалась на булыжниках. Еще саквояж, будь он неладен!

Автобус заурчал мотором. Пыхнул из-под днища сизым дымком.

– Подождите! – Ирма отчаянно мотнула головой. Щелкнув, отлетела заколка и канула куда-то за спину. Ветер тут же взлохматил волосы.

Закрылись двери.

– Пожалуйста!

Автобус уезжал. Вот он повернул и пропал из виду.

Ирма остановилась. Дождь тек по лицу. Соленый – она слизывала капли с губ.

Заколку искать не стала. Побрела к вокзалу. С каждым шагом саквояж становился все неподъемные. Дойдя до дверей, Ирма уткнулась лбом в косяк и какое-то время стояла так, шмыгая носом.

Носовой платок лежал в сумочке, а сумочка то и дело соскальзывала с плеча и ее нужно было придерживать локтем. Саквояж неподъемным грузом висел на онемевших пальцах. Пришлось повернуться к дождю и подождать, пока он умоет.

В зал ожидания Ирма вернулась совершенно мокрая.

– Не успели, барышня, – рядом оказался старик в железнодорожной форме. – Ну, не расстраивайтесь, будет еще. Не последний на сегодня.

– Спасибо.

Только бы снова не начать реветь.

– Но почему мне не продали билет?

– Да Лидка вредничает.

Они оба посмотрели на кассу. Девица дернула плечом и завела глаза к потолку.

– Была такая станция. А на днях ее упразднили. Народ-то к нам сейчас не едет, сами понимаете, не та обстановка. Нужно до Холмогорово взять. Шоферу скажите, он вас поближе высадит.

Ирма глянула сквозь мокрые ресницы на расписание. Буквы расплывались перед глазами.

– Вы не подскажите, когда следующий автобус?

– В девятнадцать пятьдесят. Что им тут чаще делать.

Так долго? Ирма ждала три недели, прежде чем смогла уехать. Но еще час?!

– А у вас есть такси?

Это было глупо: экономить деньги на всем, даже на железнодорожном билете, ведь не известно, сколько запросит Почтовик, а сейчас взять и потратиться на такси. Но Ирма не могла ждать еще целый час!

– Конечно, – удивился старик. – Как не быть. Георгий, два его племянника и Гошка. Вон там всегда стоят, к поезду подгадывают.

Он махнул рукой в сторону окна. Ирма посмотрела. Привокзальная площадь была пуста. Только дождь и лужи.

– Они уже уехали? Но вернутся?

– Почему уехали? Они и не приезжали.

Ирма уставилась на старика.

– Ну так у Георгия племянник сегодня женится. Брат его, в смысле который второй племянник, тоже на свадьбе.

– А сам Георгий?

Старик задрал в удивлении брови.

– А как без Георгия на свадьбе? Ну что вы! Это Гошку не позвали, куда этого шалопая. А Георгия…

– Я ничего не понимаю! – звенящим голосом сказала Ирма и все-таки поставила саквояж на грязный пол. – Георгий и Гошка – это разные люди?

– Конечно. То Георгий, а то Гошка, ну, вы сравнили, барышня.

– То есть у вас должно быть четыре машины. Георгий с племянниками на свадьбе. А где тогда Гошка, которого не позвали? – в отчаянии пыталась разобраться Ирма.

– А Гошка не любит в дождь ездить. Говорит, от этого машина портится.

Ирма несколько секунд молча смотрела на старика. То есть она ехала двое суток в плацкартном вагоне, стоит мокрая посреди маленькой железнодорожной станции на краю Империи, одна, с тяжеленым саквояжем, а таксисты тут просто не любят ездить в дождь!

Старик смущенно развел руками.

Ирма засмеялась. Это было так нелепо, что даже смешно.