Из неопубликованного

Дмитрий и Ксения.Ресторан нонейм в китайском квартале Лондона. Поздний вечер субботы

Полуподвальное помещение, куда привела его Ксения, было странным. Даже очень странным. Каменный пол, засыпанный пахнущими хвоей опилками. Подслеповатые редкие арочные окна под самым потолком, то ли разрисованные, то ли оклеенные цветной папиросной бумагой. Неаккуратно окрашенные в матовый темно-красный цвет стены. Желтоватые светильники под потолком по центру помещения с медленно вращающимися над ними лопастями вентиляторов. Голубоватый чад от перекаленного в воках масла. Или это была просто нездоровая ассоциация из-за запаха? Квадратные столики с пластиковым покрытием и алюминиевой окантовкой без скатертей. Недорогие деревянные раскладные стулья.Гул голосов с прорывающимися громкими выкриками. И ни единого европейского лица вокруг. Почти все столики были заняты.

Дмитрий с недоумением обернулся к новой знакомой. Но тут к ним буквально бросился немолодой уже китаец в белом фартуке и с большим круглым алюминиевым подносом в руках. Он что-то лопотал на незнакомом Дмитрию языке, по-видимому, китайском. К немалому его удивлению Ксения с широкой улыбкой отвечала ему забавно пришептывая и словно даже шепелявя. Да. Определённо китайский. И Ксению здесь явно знали.

Дмитрия с Ксенией усадили за столик в дальнем углу, с которого за секунду полотенцем, до этого висящем на локтевом сгибе официанта, двумя широкими махами были сметены возможные крошки. С облегчением Дмитрий отметил, что интерес посетителей к ним уже пропал и общий гул сменил установившуюся с их приходом тишину. Ксения отмахнулась от предложенного меню в обложке из бордовой клеёнки, долженствующую создавать видимость кожи. И начала что-то объяснять официанту по китайски. Тот сосредоточенно кивая записывал в замусоленный блокнот без обложки огрызком простого карандаша. Через минуту им уже принесли по большому запотевшему бокалу, в отличие от стоящих на других столиках небольших стаканчиков, светлого пива. Дмитрий отхлебнул, пытаясь поднырнуть губами под пену. Пиво было отменным! Ксения приветственно приподняла свой бокал и отпила тоже. Принесли большое блюдо с жареными куриными крылышками, уже разделанными на две части по суставу и массу небольших плошек с нарезанными полосками огурцами, капустой, какой-то зеленью и соусами. Ни вилок, ни ножей на столе не наблюдалось. Только алюминиевые палочки, запаянные в целлофан. И нескольких упаковок с одноразовыми тонкими силиконовыми перчатками. Дмитрий по примеру Ксении, избавил палочки от целлофана и натянул на руки прозрачные силиконовые перчатки, не забыв щелкнуть краем по запястью, как это делают хирурги во всех сериалах. Взяв палочками отливающее блеском карамели куриное крылышко, осторожно откусил с края. Мясо было слегка острым, чуть кисло-сладким, с запахом чеснока, имбиря и безумно вкусным. Ксения отрицательно помотала пальцем из стороны в сторону

— Не так.

Держа в руке жареное крылышко с узкой стороны, она запустила с другого конца пальцы под кожицу и мясо, ухватив сразу за две косточки, макнула его в плошку с каким-то соусом и, поднеся крылышко ко рту, одним движением, зубами стащила всю съедобную часть. В пальцах остались зажатыми две чистые куриные косточки. Победно повертев ими, Ксения швырнула косточки под стол и потянулась за бокалом с пивом.

— Эй! Чего творишь! Совсем ум потеряла? — Дмитрий осторожно осмотрелся. Никто на них не обращал внимания.

Ксения взяла так и лежащий на столе целлофан от палочек Дмитрия и отправила его туда же. Под стол. Её, оказывается, наверняка уже был там же.

— Да нормально всё. Не парься. Тут так принято. Никто объедки на стол не складывает. Мы уйдём — сразу подметут. Думаешь, опилки здесь просто так? — Ксения насмешливо смотрела на него сквозь стекло бокала в клочьях пивной пены.

Дмитрий заколебался. Может, она действительно права? Скосил глаза на соседний столик. За ним толстяк не только в перчатках, но и в нейлоновом фартуке вдумчиво поглощал лобстера, бесцеремонно разрывая его пальцами. В опилках под столом что-то алело. Похоже на панцирь... Присматриваться не стал.

Подошёл официант и Ксения что-то сказала ему.

— Что? — спросил Дмитрий.

— Да так... Сказала, чтобы за пивом следил и тайваньские колбаски ещё заказала. Платишь ведь ты. Всё по-честному — я тебя кормлю, ты платишь — и, глядя на его очумелый вид, улыбнулась.

-Да не переживай, не разорю. Тут все дешево. Для своих — со значением выделила она.

Принесли порезанные на ломтики колбаски и дополнительно соус к ним. Затем на столе появилась ещё тарелочка с небольшими зелеными перчиками в форме тюльпана. Взяв один перчик, Ксения с задумчивым видом откусила кончик и с меланхоличным видом стала мерно жевать.

-Острый? — спросил Дмитрий. Ксения неопределённо пожала плечами. Дмитрий тоже взял перчик и, секунду помедлив, с решительным видом откусил половину. Ксения с облегчением бросила свой перец и ухватилась за бокал с пивом. После каждой пары глотков она, словно дракон изрыгающий пламя, громко дышала. Наконец облегченно замахала ладошкой перед раскрытым ртом.

— Уффф!

А вот Дмитрий дышать не мог. У него словно расплавленным свинцом налились губы. Язык, казалось, не помещался во рту. Запекло кожу вокруг рта, затем огонь добрался до носа, а потом и до глаз. Брызнули слёзы. Отбросив раздавленный в кулаке огрызок перца и схватив бокал с пивом, он попытался отпить из него, но стало только хуже. Пожар охватил и горло тоже. Ксения что-то крикнула официанту. Но тот уже бежал к ним со стаканом молока в руке.

— Пей! — скомандовала Ксения. Дмитрий замотал головой.

— Пей, сказала! — она чуть ли не насильно вливала в его, как ему казалось, обожженный рот прохладную живительную влагу.

— Прости... — Ксения погладила его по щеке и бумажной салфеткой вытерла с подбородка пролитое молоко. — Ты только теперь этими руками глаза не три. И нос. Даже если помоешь руки с мылом. — Секунду подумав, добавила — И в туалете за член... не хватайся... — последние слова уже было почти не разобрать сквозь её хохот.

Внезапно Ксения сделала большие глаза и, нимало не смущаясь, заорала во всё горло

— Фуюань!!! Миифан наали???

— Ты чего?

— Так он же нам рис не принёс! Как можно без риса?

— Мы есть уже заканчиваем. Куда нам ещё рис?

— Ты не понимаешь. Рис должен быть всегда. О! — И она радостно указала на официанта безропотно тащившего им на громадном круглом алюминиевом подносе две небольшие плошки с белым рисом.

Ксения ещё о чём-то переговорила с официантом

— Чай заказала.

— Хороший? Пуэр или улун? — с видом знатока осведомился Дмитрий.

Ксения посмотрела на на него, словно что-то для себя взвешивая.

— Тебе лекцию о чае прочитать, или мы его пить будем? Пуэр ему подавай! Пополам с улуном.... Нормальный у них чай. Из Китая родственники присылают. Своим плохого не пошлют. Улун! Надо же — Она недоверчиво покачала головой.

Принесли две пиалы, спиртовку, пустой керамический чайник с уже засыпанными в него скрученными в тоненькие жгутики листиками и серебристыми побегами. Кипяток предлагался тоже в керамическом сосуде. С особой поварёшкой. Ксения, взяв инициативу на себя, пользуясь толстыми тканевыми варежками, водрузила на горящую спиртовку сосуд с кипятком, придвинула поближе к этому сооружению чайник с заваркой и с поварешкой в руках уставилась на уже подернувшуюся рябью поверхность воды.

«Определённого момента дожидается» — отметил Дмитрий. И подумал, что поручи это дело ему — точно бы облажался. Наверняка поставил чайник на спиртовку. Не пустой конечно, но всё же...

Наконец, решив, что уже пора, Ксения поварёшкой ловко зачерпнула кипяток и в три приёма заполнила чайник до половины.

— Десять минут. — сообщила она. Потом заварим снова. Второй раз вкуснее будет.

Время летело быстро. Дмитрий отметил, что уже перевалило за полночь. Почти все посетители разошлись.

— Так.— Ксения наклонилась к нему, понижая голос — пришло время расплаты. Сейчас ты громко скажешь — Фуюань, маайдан! И тебе принесут счёт.

— Фуань, маайдан — для пробы сказал Дмитрий.

— Не фуань, а фуюань — поправила Ксения

— Фуюань, маайдан — послушно повторил Дмитрий. — А он не обидится, что я его по имени зову, мы ведь не знакомы.

— Да не знаю я как его зовут — с досадой сказала Ксения — фуюань он и всё. Ну, официант, значит. О! — она предупреждающе сощурилась — Не вздумай оставлять чаевые, платишь точно по счёту, берёшь всю сдачу, и мы уходим.

— Почему? Смотри, как он старается. Неудобно будет...

— Неудобно будет, когда ты ему чаевые оставишь. Покажешь, что он нищий, которому ты от широты душевной подачку даёшь. Ну не спорь. Потом всё объясню. Давай, кричи фуюань, маайдан!

— Фуюань, маайдан! — послушно во весь голос повторил за ней Дмитрий, зачем-то приподнимаясь во весь свой немаленький рост. В практически пустом зале это прозвучало, гмм, довольно громко...