Цитаты, картинки, обложки. Отчёт за неделю: обновление подписок и рассказ "Восьмой круг подземки"

Автор: Генри Лайон Олди

"Высокий парень в клетчатой ковбойке и обтягивающих узкие бедра синих брюках рванулся к выходу -- и нарвался на брейк-режим. Мелькнули створки дверей, и парня рассекло пополам. Хлынула кровь, в полу распахнулась черная пасть утилизатора, и обрубки тела рухнули вниз. Пол сомкнулся."

"Это только у русских, говорят, бывают такие места, где вообще нет никаких шансов. Но русские и там проходят. Если не врут.

А врать они умеют. Хотя бы про то, что у них облавы не проводятся... Полиция, дескать, сама боится нос на улицу высунуть. На черта тогда нужна такая полиция?!"

"Впереди вспыхнул ослепительный свет, послышался нарастающий вой и грохот -- так, наверное, хохотал дьявол у себя в преисподней, потешаясь над очередным незадачливым грешником. Потому-то штуку и прозвали "хохотунчиком". Это был огромный металлический цилиндр, почти совпадавший по диаметру с тоннелем, время от времени проносившийся по "кишке" то в одном, то в другом направлении.

Кто-то из старых десс-райдеров рассказывал, что если бежать навстречу "хохотунчику", никуда не сворачивая, с криком "Задавлю!" -- то он остановится и повернет обратно. Скорее всего, это была шутка, и Эдди не собирался ее проверять. Он помчался по тоннелю, ища спасительную нишу в стене -- она должна была находиться где-то здесь!"

Г. Л. Олди, рассказ "Восьмой круг подземки": https://author.today/work/30268

* * *

"На подлёте к храму Девяти Воплощений их встретил бежевый аэромоб-фургон. Мобиль напоминал лося-модификанта -- он весь оброс ветвистыми рогами передающих антенн. Бок лося заклеймили логотипом новостного канала «Чайтра сегодня». У генерала возникло скверное предчувствие. Когда за углом обнаружился мобиль «Третьего чайтранского», предчувствие обернулось уверенностью. Кто-то проболтался!"

"Во дворе шла битва.

По двору метался джинн -- вихрь раскалённой плазмы. Жаркое пламя его тела ярилось и выло подобно стае волков, идущих по следу. Вне досягаемости волчьих клыков, неотрывно следя за взбесившимся джинном, мелкими шажками скользил по двору, как по льду, темнокожий брамайн, украшенный серьгами из рога антилопы. В ответ на выпады джинна черный трезубец брамайна издавал угрожающий треск. На остриях расцветали пучки колючих голубых искр, готовые слиться в разящую молнию.

«Запрещено убивать джиннов без причины, -- вспомнил Гюнтер. -- Даже притеснение неверующих джиннов порицаемо и запрещено». Кажется, гуру не читал трудов шейха Абу Аббаса."

"Водитель-санитар отвёл Борготту в сторону и намекнул о взятке за ускорение процесса. Тумидус не видел, как это произошло, не знал, что сказал водителю Борготта. Про взятку ему доложился Пьеро. Парень тяжело дышал: ему пришлось купировать водителю сердечный приступ, в то время как доктор-бригадир оформлял документы: чёрный как все вудуны, он стал белый как стенка. Состоянием водителя доктор не заинтересовался, у него были другие заботы. Закончив возню с оформлением, доктор сел к управлению аэромобом, водителя положили в салоне -- и машина умчалась быстрей ветра.

-- Этот может, -- буркнул Тумидус, утирая пот.

Он не ожидал, что Пьеро поймёт, но парень отлично его понял.

-- Может, -- согласился Пьеро. -- Я ему зачёт сдавал.

-- А я его в рабство брал.

-- Сочувствую. Вам помочь?"

Г. Л. Олди, "Сын Ветра": https://author.today/work/27961 (3-я, заключительная книга романа "Блудный сын" из космической эпопеи "Ойкумена").

* * *

"...говоря про «оживление персонажа», стоит обратить внимание на регулярные заявления графоманов о том, что они пишут «от сердца», пишут искренне. А искренность, как ни странно, не является залогом жизнеспособности персонажа. Я могу быть очень искренним в исполнении прелюдии ми-минор Шопена, но я не умею играть на рояле."

"...многие писатели ставят себе задачу – в принципе, хорошую и верную – сформировать правду чувств. Их герои обильно чувствуют, рефлексируют, переживают; все это может быть очень правдиво… Но Станиславский со временем пришел к другой идее. Он сказал: «Я могу чувствовать очень правдиво. Но это не значит, что я смогу выразить эту правду внешними средствами. И моя правда чувств до зрителя не дойдет.» Актер чувствует, но эти чувства заперты в нем, как в «черном ящике». Актер плохо двигается, плохо говорит, запинается. Его речь невыразительна. Жестикуляция чрезмерна, грим поплыл..."

"Такое нередко попадается в текстах писателей самой разной степени известности. Возможно, и мы сами не безгрешны – не боги, как известно, горшки обжигают. Переизбыток рефлексии рождает в ответ то самое сакраментальное «Не верю!». Умозрительная рефлексия работает плохо, если она не подкреплена каким-нибудь физическим, ощутимым действием. Даже если за героем никто не гонится, сам герой никого не убивает, не спасает любимую девушку, не мчится в автомобиле; он просто сидит в комнате, где нет ярко выраженного действия – тем не менее, даже в этой ситуации можно и нужно найти акценты на мелких, бытовых физических действиях, проявляющих состояние героя."

Г. Л. Олди, статья "Сценичность персонажа, или Как оживить образ" (в составе сборника литературной публицистики "Десять искушений": https://author.today/work/26886