Предновогодняя охота на снежного человека.

Пожалуй поддержу предновогодний флешмоб https://author.today/post/334778. Итак, Скелеты из шкафа участкового Ололоева, https://author.today/reader/98895/2166803, в пригороде одного провинциального городка завелся йети, бродит по улицам, заглядывает в окна и пугает местных бабок. 

 Ололоев распахнул дверь, вылез из машины и не дожидаясь товарища решительно зашагал к дому Пергидрольевны. Сзади хлопнула дверь, пиликнула сигнализация, снег заскрипел под ногами Макса, тот пытался догнать своего решительно настроенного товарища.

Приехали они на опеле Макса, рабочий день закончился, служебную машину выделять им никто не собирался. Тем более, звонила Никифоровна не в дежурную часть, а на мобильный, который он ей сдуру дал в прошлый раз. Путем логических рассуждений, Ололоев пришел к выводу, что полицейский автомобиль может спугнуть злодея и он снова затаится, поэтому он решил не заморачиваться, а ехать вдвоем с Максом на его личном автомобиле. Ололоев решил действовать на свой страх и риск, устроив засаду. Из рассказа Никифоровны следовало, что последнее время, неуловимый гоминид сконцентрировал свое внимание на доме Пергидрольевны. Причины такого поведения были для старлея загадкой, хотя версия у него была, хотя и дурацкая. Скорее всего, хитрая бабка вновь взялась за старое, снова начала гнать самогон и его запах привлек любопытного гоминида. Версия действительно была дурацкой, но другого объяснения странному поведению снежного человека, у Ололоева не было.

Табельный ПМ остался в оружейке, рабочий день закончился, а в нерабочее время выдавать сотрудникам оружие запретили, после инцидента с одним из сотрудников, который по головотяпству и дурости чуть не потерял в маршрутке своё табельное оружие. Начальник, разобравшись в ситуации, оружие ему выдавать запретил, наорал и пообещал уволить по здоровью и сдать в дурку. Так что из оружия у них был личный травматический ПМ Макса и газовый баллончик в кармане куртки Ололоева. Идти на неизвестную тварь с таким скудным арсеналом было страшновато, но ничего не поделаешь, отступать было поздно.

Ололоев распахнул калитку, дошагал до двери, поднялся на крыльцо и постучал. Некоторое время ничего не происходило, затем штора на окне немного сдвинулась, Пергидрольевна осторожно выглянула на улицу, рассматривая гостей.

– Шпиёнка недоделанная! – беззлобно пробухтел Ололоев себе под нос. Наконец, за дверью послышались шаркающие шаги и вкрадчивый голос Пергидрольевны проскрипел – Хто там?

– Кто, кто, полиция! Участковый уполномоченный Ололоев! Открывай Пергидроьевна! Видела ведь, кто у дверей стоит!

– Агась! – проскрипела Пергидрольевна и загремела засовом.

– Чего это ты такая перепуганная, а, Пергедрольевна? – поинтересовался Ололоев, потопал ногами, стряхивая снег с ботинок и шагнул в дом. Сзади затопал башмаками Макс.

– Так ето, думаю хто там стучит, уж не тролль ли? А вдруг он тобой прикинулся, а? А чегось ето вы сразу ко мне?

– Засаду у тебя сделаем, на тролля!

– Ага, засаду! – словно болванчик закивала Пергидрольевна и поинтересовалась – А ордер у вас есть?

– Чего? Какой ордер, Пергидрольевна?

– Ну на ету, на засаду вашу! На все ордер быть должон!

– Пергидрольевна, ты чего, кино пересмотрела? Нет у нас никакого ордера, партизанщина у нас, на общественных началах, так сказать. А что не так? Не хочешь? Ну так мы уйдем, будешь сама своего тролля ловить!

– Не, не, вы чаво? Совсем уже? Как я его ловить стану? Это я так, для порядку спросила! – замахала руками Пергидрольевна.

– Ну раз для порядку, тогда ладно. Слушай, а чем это у тебя в прихожей пахнет? Ты никак снова за старое взялась, а?

– Да ни в жизнь! Как можно, Ололексей Олексеичь! – Всплеснула руками Пергидрольевна, честно глядя в глаза участковому. – Одна бутылочка случайно осталась, из старых запасов, так это исключительно для личного употребления! А может по писят грамм?

– Какие писят грамм, мы же на службе! Ладно Пергидрольевна, смотри у меня! Узнаю что снова гонишь и торгуешь, сразу протокол составлю! – Ололоев погрозил старой самогонщице пальцем, уселся на стул и задумался.

Прошло минут сорок. За это время Пергидрольевна успела напоить их чаем, рассказать местные сплетни и пожаловаться на злопыхателей и недоброжелателей, из местных бабок, которые её, бедной несчастной пожилой женщине, житья не дают, слухи мерзкие про неё распространяют, напраслину возводят. Затем, выговорившись и притомившись, она ушла заниматься какими-то делами по хозяйству, Макс залип в телефоне, а Ололоев уселся возле окна и принялся наблюдать из-за шторы.

На улице стемнело. Громко хлопнула калитка и снег захрустел под ногами кого-то тяжелого, топающего по тропинке к дому.

– Темно у тебя во дворе, хоть бы лампочку какую вкрутила! – пристыдил Ололоев хозяйку. – Не видно же ничего!

– Да горела там лампа, сегоднясь аккурат и перегорела! Поменять то некому, одна я, одинёшенька! – пробухтела Пергидрольевна, трусливо поглядывая на участкового. В дверь постучали.

– Ой батюшки, неужто тролль припёрся! – запричитала Пергидрольевна, испуганно уставившись на дверь.

– А он в двери когда-нибудь стучал?

– Не было такого! Рычить только, воет. Ну, кулачищами своими по стене молотил! А в двери так не стучал! – покачала головой хозяйка.

– Ну тогда открывай! Гости к тебе.

Пергидрольевна, постоянно оглядываясь и вздыхая вышла в коридор и загремела засовом, входная дверь со скрипом отворилась.

– Здорово, Пергидрольна! – раздался из коридора радостный крик и вслед за пятящейся Пергидрольевной в дом ввалился невысокий, весьма упитанный мужичок, в грязных джинсах, драном ватнике и засаленной ушанке на голове, из под которой торчали давно не мытые, похожие на паклю волосы. В зубах мужик сжимал дымящуюся беломорину.

– Во, гляди! – мужик вытянул вперед руки и продемонстрировал эмалированный таз, полный проросших луковиц.

– Пергидрольна! У меня денег нет сейчас, зато вот, лучок есть! Хороший лучок, прорастать начал! Может возьмешь в уплату? И мне хорошо и сама не в накладе, зелень свежую покушаешь! Ну, типа бартер! Ты мне, я тебе! Таз в подарок!

Пергидрольевна испуганно икнула и покосилась на участкового. Мужик повернулся вслед за ней, прищурился, внимательно разглядывая Ололоева. Участкового мужик узнал сразу, его маленькие, глубоко посаженные глазки испуганно забегали, какое-то время он стоял без движения, думая что делать, затем растянул рот в улыбке, шагнул вперед и поставил таз с луком на стол.

– Я вот и говорю, ты же просила лучком поделиться, ну на рассаду там, зелени покушать? Ну вот, я это самое, принес! По соседски, от всего сердца! Ты это, ежели чего, только попроси!

Мужик оглянулся на участкового и начал пятиться к дверям, продолжая бубнить:

– Ты это, ежели ещё чего надо, только попроси, все найдем, все отыщем! В общем, пошел я! Дела! Я это, ежели чего, попозже зайду, таз заберу! Будь здорова, Пергидрольна! И вам до свидания, товарищ участковый!

Мужик, продолжая кивать выскользнул в коридор, хлопнула входная дверь, на улице заскрипел снег под ногами, потом хлопнула калитка и наступила тишина.

– Одна бутылочка говоришь? Для личного употребления? – Ололоев встал со стула,

облокотился на стол и сурово уставился на старую самогонщицу.

– Да я это… – замялась Пергидрольевна.

– Ладно – Ололоев махнул рукой и уселся обратно на стул. – Разберемся с вашей

чертовщиной, а потом уже будем решать, что с тобой делать!

Пергидрольевна хотела ответить, но не успела, громко хлопнула входная дверь.

– От ить чёрт безрукий, двери не закрыл! – Пергидрольевна всплеснула руками и выскользнула в прихожую, избежав неприятного разговора. Через несколько секунд из прихожей раздался её крик, громкий шлепок, словно на пол уронили что-то мягкое и тяжелое, после чего что-то с грохотом упало на пол. Все это сопровождалось низким и утробным рычанием. Ололоев с Максом рванули из комнаты, столкнулись и чуть не застряли в дверях, пытаясь выскочить одновременно, а затем вывалились в прихожую. На полу, прижавшись спиной к стене сидела Пергидрольевна и подвывала, засунув в рот кулак, прямо перед ней, на полу валялся ящик, наполненный бутылками с какой-то мутной жидкостью. А за дверью, перед крыльцом стояла высокая, больше двух метров, мохнатая фигура. Йети стоял немного пригнувшись, словно готовясь к прыжку и глухо порыкивал. Ололоев с Максом одновременно заорали, затем Макс выхватил травмат и не переставая орать, выпустил в монстра весь магазин. Резиновые пули никакого ощутимого эффекта на монстра не оказали, а может просто Макс промазал с перепуга, всеми восемью выстрелами, но напугать существо получилось. Низкое рычание сменилось громким воплем, монстр резво развернулся, в свете окна мелькнула перекошенная, покрытая длинными волосами рожа с выпученными глазами, после чего он резво рванул с места и поскакал к калитке.

Макс вогнал в рукоятку пистолета полный магазин и не переставая орать и стреляя вслед убегающему йети бросился в погоню. Местные собаки тут же отреагировали на шум и подняли дружный лай.

– Не стрелять! Живьём брать демона! – заорал Ололоев и размахивая газовым баллончиком бросился за ними. Йети выскочил из калитки и длинными прыжками помчался по дороге. Ололоев с Максом начали отставать.

– Уйдет падла! Уйдет! – Азартно размахивая пистолетом орал Макс.

– По ногам, по ногам бей! – ответил Ололоев. Макс остановился, тщательно прицелился и в быстром темпе, чуть ли не очередью, выпустил вслед убегающему йети весь магазин. Монстр взвизгнул каким-то истеричным голосом и свернул на другую улицу. Было видно, что он немного прихрамывает.

– Ага, получил фашист гранату! Стой падла! Сдавайся! – радостно заорал Макс, вытащил из кармана еще один магазин, перезарядил оружие и снова пустился в погоню, постреливая вслед беглецу.

– Стоять! Полиция! – заорал несущийся рядом Ололоев. Видимо, Макс попал еще раз, йети заорал дурниной, с какими-то визглявыми интонациями и замедлился еще сильнее. Макс с Ололоевым стали постепенно его догонять. Видя, что оторваться не удаётся, монстр свернул в небольшой переулок, пробежал несколько десятков метров и очутился в тупике, уткнувшись в высокий забор. Взвыл от досады, затем подпрыгнул, ухватился за верх, подтянулся, перевалился через забор и с грохотом рухнул на землю. Макс с Ололоевым остановились перед забором, дыша словно загнанные лошади. Сил на то, чтобы перелезать через высокую ограду, уже не осталось, долгая пробежка по глубокому снегу далась нелегко.

– Ушел падла! – Макс сплюнул в сугроб, стукнул рукояткой пистолета по ладони, сунул руку в карман и сплюнул еще раз – Тьфу ты, мать твою, обойму потерял, пока за этой сволочью бежал! Убью гада!

Ответить ему Ололоев не успел, из-за забора послышался громкий рык, лай, затем кто-то оглушительно завизжал. Через несколько секунд кто-то тяжелый с разгона врезался в забор, так, что тот зашатался, а потом с той стороны полез убегавший от них йети. Он как-то совсем не солидно и истерично визжал, перемешивая взвизги сочным, отборным матом. Совершенно не шведским, а самым что ни на есть родным.

Ололоев подскочил к забору, выпустил в морду беглеца щедрую струю газа, затем схватил за длинные патлы и рывком сдернул с забора, а когда тяжелая туша упала на снег, навалился сверху и стал заламывать руки за спину. Йети при этом громко визжал и совершенно отчетливо просил его не бить.

– Макс, а ну посвети! – Ололоев рывком перевернул тяжелую тушу, усадил беглеца в сугроб, спиной к забору и отошел назад. Щелкнул выключатель фонарика и перед друзьями предстал сидящий на снегу металлист Серега Тересков, одетый в мохнатую шубу, теплые штаны с начесом, измазанной сажей рожей и зачесанными на лицо длинными волосами.

– Ни хрена себе! Габелий! – удивленно воскликнул Ололоев.

– Слышь ты, идиёт! – заорал Макс и отвесил Габелию звонкую оплеуху – Ты по что бабок пугал, демон? Ты чего творишь, полудурок? Я же тебя чуть не пристрелил!

– А чего эта грымза в долг не дает! – размазывая слезы и сажу по лицу заныл Габелий. – Я ей один раз задинамил, так она теперь она корчит из себя принципиальную, жаба душная! Пол литра ей жалко!

– А в дом к ней зачем полез?

– Бутылку взять хотел! Я в окно спалил, где она бухло держит, дай думаю, прихвачу одну бутылочку. Нет, вы не думайте, я красть не собирался! Я бы ей деньги потом отдал, просто я сейчас на мели, а трубы горят!

– Вот ты дебил! А Никифоровна тебе что сделала?

– Да достала она меня! Лезет со своими нравоучениями, жизни учит! Карга старая! А у самой ни мужа, ни семьи, всех распугала своим занудством!

– Ты как вообще до такого додумался, а? – спросил Ололоев, разглядывая металлиста-алкоголика.

– В газете статью прочитал. Про йети. У Никифоровны в беседке лежала, на столе. Я увидел, когда козе этой дрова колол, вот и прихватил газетку с собой, почитать. Все равно с неё не убудет! Начитался этой мути и решил, раз она эту хрень читает, то прокатит! Шубу взял у знакомой, у товарища штаны эти волосатые, рожу сажей измазал и пошел на дело. А чо, нормально получилось, эти грымзы со страху чуть не обхезались!

Габелий успокоился и довольно ухмыльнулся, вспомнив перепуганные лица бабок.

– Ладно, вставай. – Ололоев схватил Серегу за воротник шубы, рывком поднял на ноги и подтолкнул вперед. – В отделение поедем!

– Меня посадят? – Серега снова заплакал, размазывая слезы и сажу по лицу. – Я не хочу в тюрьму!

– Да никто тебя не посадит, не скули! – Макс легонько подтолкнул его в спину. – Получишь свои пятнадцать суток, будешь тут дороги от снега чистить! А то замело все, ни проехать, ни пройти! Двигай, давай! И не вздумай бежать, пришибу!

Процессия вышла из переулка на дорогу и сопровождаемая лаем собак и заинтересованными взглядами из окон, направилась к автомобилю.