Волшебные существа

Хороший флешмоб, однако у меня практически нет произведений с волшебными существами.
В "Петербурге" упоминаются гули, но вскользь и они там далеко не главный элемент антуража.
Разве что "Мерцанка"... Довольно маленькая, но крайне важная для меня зарисовочка.
Но и там я не потрудился хоть как-то описать Мерцанку. Более того, мне было важно, чтобы Мерцанка осталась не описанной 

Фима отшвырнул ногой еще пару картофелин и двинулся через буйные заросли, порою доходившие ему до плеч. Мерцанка порхала рядом, изредка выписывая фигуры высшего пилотажа. Мысли продолжали роиться, но теперь к их жужжанию добавился еще какой-то зловещий клёкот. Словно стая индюков водила хоровод вокруг костра, хором читая мантры своему пернатому богу. Звук дребезжал и менял тональность — впавшие в транс птицы двигались то в одну сторону, то в другую. Костер горел ярко, и Фима даже видел их расплывчатые тени на низких и набухших влагой облаках.

Между тем гроза двигалась прямо на них, но темнеть не собиралось.

— Быстрее, Фима! Быстрее! — Подгоняла Мерцанка.

— Мы успеваем?! — Тяжело дыша, он прорубался сквозь тернистые заросли и уже почти выбился из сил.

— Успеваем! Но нужно еще быстрее!

— А что будет, если не успеем?! Вспоминай, что было раньше?!

— Ну… — Мерцанка заложила очередной кульбит. — Однажды нас склевали фильзиды, но это было не больно: они добрые; а однажды ты провалился в лемнискату. Ох, уж мне пришлось повозиться!

— Фильзиды? Это они отражаются в небе?

— Они, родимые! — Мерцанка звонко засмеялась. — Так что, давай быстрее!

Ослепленный яркой вспышкой молнии, Фима запутался в зарослях и упал. От громовых раскатов зазвенело в ушах, и темнеть вдруг стало с невероятной скоростью.

— Быстрее, Фима! Поднимайся! Солнце уходит!

Он встал, отряхнул с коленей липкую грязь, вытер пот с лица и снова осмотрелся.

Налетевший с запада, ветер струистой зыбью скользил по зеленеющему морю картофеля от горизонта до горизонта.

— А где Замок? Сколько мы уже идем?

— Нет здесь никакого замка.

— Как нет?! — Ужас холодной дрожью пробежал по всему телу и застрял в горле. — А как же фильзиды?!

— Дело в том, — Мерцанка приземлилась к Фиме прямо на нос, достала блокнот и занялась расчетами, — что радиус этой планеты составляет… хм… составляет двадцать одну тысячную световой секунды, а период ее обращения… Впрочем, тебе все равно этого не понять! Если идти достаточно быстро, то солнце никогда не сядет! А если идти еще быстрее, то закат станет рассветом! И никакие фильзиды нас не тронут!

Громыхать стало чаще и громче, резко повеяло свежестью. Солнце убегало за горизонт, шум дождя приближался. Фима стоял и, тяжело дыша, наблюдал за тревожным танцем теней на облаках. Он уже знал, что спит. Он уже вспомнил, что он, Ефим Бенедиктович Кривопусько, живет в деревне Нижнее Днище и, коротая унылые пенсионные будни, торгует семечками на колхозном рынке.

Или нет?.. Нет! Он, конечно же, доцент столичного ВУЗа, автор многочисленных работ по органическому синтезу сероводорода и лауреат самых престижных премий.

Хотя, какая, в сущности, разница? Заснул он на сельской свадьбе или в такси после званого ужина, Фима знал, что просыпаться ему не хочется.