Мамсик

­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­

Дневной час пик уже прошел. Только в опустевшем вестибюле метро кого-то ждал темноволосый мальчик со школьным ранцем. Редкие пассажиры подходили, прикладывали к турникетам красные или синие карточки, и не задерживаясь, проплывали в зал.

Ребенка у турникетов волновали сейчас два вопроса. Во-первых, почему любить свою маму считается чем-то стыдным. Настолько стыдным, что для таких, как он, придумали целое прозвище. И во-вторых, куда подевался его проездной.

Мальчик снова пошарил в куртке, в том её потайном отделении, куда он обычно складывал мелочь. Проездной исчез. Деньги, пятьдесят рублей, были на месте.

Если бы кто-нибудь попросил Колю изобразить свой уровень самостоятельности в виде компьютерной игры, он бы нарисовал шкалу, едва заполненную на треть. Разве можно забыть тот прошлогодний случай с домашкой по математике? Тогда, накануне вечером, он сам сложил портфель. Проверил учебники, ручки и линейки, взял спортивную форму и печенье на завтрак. Русский язык и физкультура прошли спокойно. А на математике вышел конфуз.

Коля полез в ранец и обнаружил, что не взял рабочую тетрадь. Училка укоризненно покачала головой, взяла ручку и раскрыла журнал, но в этот момент в дверь тихонько постучали. В кабинет заглянул вахтер и положил на парту знакомую тетрадку с Человеком-пауком. Колина мама, обнаружив дома забытую вещь, не поленилась привезти ее в школу. Она успела вовремя, урок только начался.

- Чудесное спасение! - объявила учительница и улыбнулась. С задней парты захихикали.

Так Коля был спасен от неуда - ценой огромного позора. Весь класс видел, что его, девятилетнего здорового лба, мать опекает, как первоклашку. Теперь все точно будут уверены, что он сыкун и мамсик.

А теперь еще и без проездного.

"Ерунда, - подумал Коля. - Дежурный почти не смотрит, проскочу. Ну, в этот раз." И сразу задумался, что делать дальше, если карточка не найдется. Каждый раз пробегать за кем-то? Но это рискованно: могут заметить и выписать штраф.

Постепенно до Коли стала доходить вся сложность его положения. Проездной ему выдали всего два дня назад. Карманных денег на проезд Коле не полагалось. Как же быть? Как ему теперь ездить в школу?!

Будь Коля постарше, он бы знал, что относится к тем, кто замирает в стрессовой ситуации. Так уже было, когда в походе ему дали управлять байдаркой. За очередной излучиной течение усилилось, и его понесло прямо на валуны, которые торчали, как зубы, посреди реки. Коля тогда словно оцепенел. Весло в его руках стало бесполезной деревяшкой. Как загипнотизированный, он смотрел на завихрения водоворота, на брызги воды, разбивающейся о преграду. В последний момент отец успел выхватить у Коли весло, и оттолкнуть байдарку от валуна. Только когда опасность миновала, Коля наконец вышел из ступора. Но за весла с тех пор больше не садился.

Вот и сейчас мальчик застыл у турникетов и молча смотрел перед собой. Навстречу ему поднималась грузная женщина в пуховике с объемной сумкой на колесиках. В эту минуту мальчик охотно поменялся бы местами с этой усталой, нездоровой теткой. Он бы поменялся с кем угодно, только бы у него нашелся проездной, и чтобы завтра не пришлось идти в школу.

Коля смотрел по сторонам, как будто впервые видел гранитные плиты на полу и настенную мозаику, украшавшую вестибюль. Решение пришло к нему неожиданно, будто подсказанное кем-то извне. Сейчас он пройдет через турникет следом за кем-то из пассажиров, спустится на платформу, дождется поезда, и спрыгнет на рельсы.

Это решит все трудности. Ему не придется, глядя в глаза маме, объяснять, что он опять потерял что-то ценное. Как ту теннисную ракетку в прошлом году. Или сменные туфли, которые он умудрился посеять в первый же день учебы. Всем его неприятностям придет конец. Только надо прыгать поближе к тоннелю, откуда выезжает состав - так, чтобы наверняка.

Конечно, умереть в десять лет довольно обидно. Но все же это лучше, чем приносить огорчение маме. Лучше, чем видеть ее разочарование сыном, который, видимо, в самом деле такой чмошник и неудачник, каким его считают в классе. Даже Макс, сосед по парте, который в прошлом году был единственным товарищем Коли, в этом году сдружился с его неприятелями. И теперь они насмехаются над ним сообща. Недавно мальчишки схватили его рюкзак, вытряхнули содержимое на пол, и стали громко кричать:

- Мусорка! Мусорка!

Остальные дети смеялись. Мальчики и девочки гоготали и хихикали, улыбалась Катя Матвеева, с которой Коля сидел за одной партой в начальных классах. Теперь Катя делала вид, что они никогда не были знакомы. Все надрывали от хохота животы, пока Коля стоял у груды рассыпанных тетрадок и ручек с невозмутимым лицом, стараясь не подавать виду, как сильно его задевает этот издевательский смех.

На следующей перемене Коля подошел к Максу. Он не собирался устраивать потасовку, он только хотел понять, за что бывший товарищ делает ему гадости. Но Максим не желал ничего объяснять. Коля только в очередной раз услышал, что он неудачник и лох, и даже стоять рядом с ним заразно, можно самому стать маминым сынком. Должно быть, эта фраза переполнила Колину довольно вместительную чашу терпения. Вне себя от гнева, он заревел, схватил одноклассника за шею, повалил на пол и стал душить. Как их растащили и что ему потом говорила классная, Коля уже не запомнил.

***

Вера сидела дома, и дожидалась возвращения сына из школы. С начала учебного года Коля настоял, что будет ездить сам, и Вера всякий раз беспокоилась, хотя пути

было всего три станции с пересадкой. Но сегодня Вера волновалась сильнее, чем обыкновенно. Уже с половины первого дня она стала посматривать на часы, хотя знала, что раньше трех Коля домой не возвращается. Под ложечкой противно сосало, как и в тот раз, когда ее двухлетний сын пошел в воскресенье гулять со своим раздолбаем-папашей, и свалился прямо в одежде в пруд. Тогда все обошлось, если не считать ее шока, когда она увидела на пороге ребенка на руках отца, мокрого, завернутого в куртку прямо поверх комбинезона и ботиночек, и не сразу поняла, что тот жив. Или как в тот раз, когда она задерживалась с вечерней смены, с четырехлетним Колей сидела соседка, и когда она, мать, вошла домой в начале одиннадцатого ночи, ее встретили блестящие глаза и пылающие до красноты щеки сына. У Коли поднялся сильный жар, который удалось понизить только к вечеру следующего дня. После этих случаев Вера научилась доверять своим предчувствиям. И сейчас она была уверена, что глухое, сосущее беспокойство возникло у нее не беспочвенно. В конце концов, маленького мальчика, который считает себя взрослым, в большом городе подстерегает столько опасностей! Педофилы, теракты, водители-лихачи, кирпичи, летящие с крыши зданий.

Она написала Коле смс, и через две минуты получила ответ. У сына все в порядке, уроки скоро закончатся, и он сразу поедет домой. Встречать его не нужно, он доберется сам, целую, пока.

Несмотря на смску, к половине третьего тревога Веры превратилась в набат. То ей чудилось, что Колю подстерегли и избили хулиганы. То приходило на ум, что сыну вдруг стало плохо, и он лежит где-нибудь в школьном туалете, и может не дождаться помощи.

Без двадцати три Вера решила, что не хочет сидеть в неизвестности и переживать. Она поедет, и встретит Колю после уроков. Скорее всего, она не успеет подойти к школе до конца учебного дня. Но это ничего, они могут встретиться и в метро, на платформе. Она приедет и позвонит Коле, скажет, что ездила в торговый центр и оказалась тут случайно.

Решив это, Вера засобиралась.

Но что-то было не так. Сначала она не могла найти ключи от входной двери, которые вместо сумочки нашлись почему-то в кармане плаща. Потом у двери заел верхний замок, и чтобы ее запереть, ключ пришлось вынуть и смазать подсолнечным маслом. Было без десяти три, когда Вера влетела в уходящий состав метро, надеясь, что она успеет и не разминется с Колей раньше, чем он уедет домой без нее.

***

Коля ещё продолжал топтаться у турникета, когда к метро подошёл автобус. Несколько пассажиров пошли к пропускным автоматам, и мальчик понял, что сейчас самое время. Он выбрал крупного дядьку в синей куртке, и незаметно пристроился за дядькиной спиной. Как назло, толстяк задержался, протискивая живот сквозь раздвижную дверь. Когда ему наконец удалось пройти, створки автомата захлопнулись прямо перед лицом Коли. Сконфуженный, мальчик пошел обратно, надеясь, что дежурный по станции не обратил на него внимания. Будь Коля немного старше, он бы усмехнулся от мысли, что он так скоро начал думать как злоумышленник.

Надо было потянуть время, и Коля решил осмотреть рюкзак. Конечно, он знал, что не клал туда проездного. И все-таки со слабой надеждой снял рюкзачок со спины. Билет спокойно лежал во внутреннем кармашке, закрытом на липучку. Тонкий прямоугольник, из-за которого его жизни чуть было не пришел конец. Коля готов был поклясться годовой оценкой по математике, что не убирал его в этот карман. Но он догадывался, кто мог это сделать.

После второго урока он вышел в туалет, а придя в класс, застал возле своих вещей Макса с его новым другом. Они стояли у его парты и переглядывались. Тогда Коля не придал этому значения, а теперь все понял. Правда, доказать ничего не выйдет. Да Коле, в общем-то, и не хотелось ничего доказывать. Он хотел скорее пройти на платформу и выполнить задуманное. Может быть, если он прыгнет, тогда наконец-то все убедятся, что он не сыкун и не маменькин сынок. Довольный, что не пришлось проходить зайцем, Коля ловким жестом приложил карту к турникету и вошел в метро. Из тоннеля доносился глухой подземный гул прибывающего состава.