Куккурипа, отшельник ядовитого озера

Дерзаю обратить внимание почтеннейшей публики на свой свежий скромный труд, как всегда, основанный на реальных событиях. Как всегда - тысячелетней давности. Всем, кто интересуется буддизмом, высокими смыслами и желает сочетать приятное чтение с полезным познанием - милости прошу!

В краю тропических лесов  
и птичьих звонких голосов,
тот лес, безжизненный и жуткий,
в который Марпу занесло,
где всё гнило, а не росло,
казался Индры злою шуткой, –
ни стебель здесь не прорастал,
ни луч на небе не блистал
над падью чахлой и убогой;
и, продираясь через лес,
он шёл, а кое-где и лез
сквозь бурелом своей дорогой.
Да, впрочем, не было её, –
лишь прирождённое чутьё
к заветной цели приближало;
и вот, валежником  тесним,
открылся берег – перед ним
гнилое озеро лежало.
Заветный пряча островок
над ним тумана душный смог
висел завесою густою
как пар из адского котла,
а в сером небе два орла
парили плавно над водою.
Сгустились сумерки уже,
и, в спешке и в нетерпеже,
он, не раздумывая, сходу,
готовый к участи любой,
подняв одежду над собой,
вошёл в отравленную воду.
И, оттолкнувшись ото дна
поплыл туда, где пелена
над  мутной гладью колыхалась;
где снизу склизкая трава
как плоть русалочья, мертва,
к озябшей коже прикасалась.
Осклизлы, словно мертвяки
из мглы туманной топляки
столбами всюду вырастали;
и Марпа, помня про наказ
меж двух ближайших всякий раз
плыл, как ему и наказали.
Здесь время словно бы не шло,
туман сгущался, но ничто
вернуть его уж не смогло бы –
хоть шевелился страх в крови, –
«плыви, отчаянный, плыви!» –
звало напутствие Наропы…
Благими силами храним,
он смутно чуял, что за ним
давно следит, похоже, кто-то,
но кто? Кругом  – сплошная мгла…
лишь где-то в небе два орла
круги чертили над болотом.
Но берег близился…  и вот
за пеленой унылых вод
он, наконец, вдали  услышал
как волны плещут о песок,
и вот открылся островок,
и вскоре он на берег вышел.
Одевшись, он взошёл на кряж,
где окружающий пейзаж
смотрелся тускло и убого –
кругом коряги и кусты,
и тьма… и вдруг, из темноты –
собаки, крупные. И много.
И вдруг поняв, что он – в кольце,
переменился он в лице,
хоть был не робкого десятка.
А струсить было отчего –
видать, уже не одного
они сожрали без остатка.
Спасаться бегством? От собак?
Ударить первому?  Но как!?
Нож против своры бесполезен,
деревьев нет – одни кусты,
кругом их морды и хвосты,
и путь к воде уже отрезан.
И Марпа, скрыть пытаясь дрожь,
на изготовку поднял нож –
кольцо всё уже становилось,
остался маленький кружок –
сейчас последует прыжок,
но… что-то странное случилось:
вожак – огромный волкодав –
вдруг замер, голову задрав
и за орлами наблюдая,
затем на Марпу посмотрел,
и вдруг внезапно подобрел,
и прочь побрёл – за ним и стая.

Что это было? Бел как мел,
не зная, как остался цел,  
(наверное, вмешались боги),  
Наропы бедный ученик
в прибрежный кинулся тальник
чтоб унести подальше ноги.
И, укрываясь за травой,
он, сам не свой, едва живой
от страха или же от бега,
куда-то нёсся наугад
сквозь этот сумеречный ад,
как вдруг…  увидел человека!

Среди ротанговых стеблей,
доски сандаловой смуглей,
лицо упрятав в космах длинных,
какой-то скрюченный индус
коренья пробовал на вкус,
нагой, но в перьях весь…
орлиных. 

Если есть желание, а запас терпения и времени позволяют, целиком это можно прочитать здесь.