История через призму объятий

21 января отмечается один из самых теплых праздников – День объятий. Я подумала, можно ли рассказать историю, взяв лишь несколько сцен, в которых присутствуют обнимашки? Попробуем)

        – Айя!
        Обернулась на звук голоса, увидела Квилла. Тот стоял на пороге, как и в первую встречу не решаясь войти. Не смущался, скорее рассчитывал на приглашение. Айяна шумно вздохнула, подняла глаза к потолку. Хотела пошутить, но вместо этого промолвила:
        – Я пирог приготовила с зайчатиной, как знала…
        Не договорила и поспешила скрыться на кухне. Чуть было не призналась, что скучала и ждала его возвращения. Прислонилась спиной к прохладной стене, прижала ладони к щекам. Медленно дышала, пытаясь унять бешено бьющееся сердце. Не хватало еще, чтобы он решил, будто это из-за него, и так ведет себя по-хозяйски: сел за стол и ждет, пока она принесет ему обещанный ужин. Хотя он же их постоялец, так имеет право, а она успела придумать всякие глупости.
Собравшись с мыслями, успокоившись, вышла в зал, поставила на стол поднос и только сейчас заметила, что он пуст.
        – Невидимой едой меня еще никто не кормил, – не удержался гость от шутки.
       Он рассмеялся, а ей хотелось заплакать. Уже чувствовала, как задрожали губы, а на глаза навернулись слезы. Почему так глупо вела себя рядом с ним? Где ее храбрость и все те язвительные замечания, которые успела придумать для него?
       Отвернулась, но далеко уйти не успела. Квилл перехватил ее, обнял, будто имел на это право, и произнес:
       – Прости меня! Ты так мило смущаешься, хотя чаще жалишь словами. Не хотел тебя обидеть.
       – Вот еще! – отозвалась Айяна, шмыгнув носом. Надо было бы оттолкнуть наглеца, но делать этого не хотелось. – Кто много обижается, тот мало живет.
       – Неужели умирает до срока?
       – Нет, скорее сам себя лишает радости, а без нее жизнь превращается в существование.
       Могла бы и дальше так стоять, прижавшись щекой к груди невыносимого мужчины, но отпрянула, едва услышал голоса родителей.

***

       Айяна отвлеклась на местных жителей и не заметила, как он оказался рядом. По-хозяйски обнял ее за талию, прижал к себе и, не дав опомниться, поцеловал. Люди что-то кричали, смеялись, подбадривали находчивого мужчину. Айя слышала только биение его сердца, которому вторило ее собственное. Чувствовала нежные, но уверенные прикосновения мягких теплых губ Квилла. Весь мир перестал для нее существовать. Не было ничего, кроме этого внезапного и такого желанного поцелуя.
       Когда Квилл все же отстранился, Айяна почувствовала легкое разочарование. Пытаясь скрыть смущение, не придумала ничего лучше, как потребовать:
       – Никогда больше так не делай!
       – Так не буду, – отозвался Квилл, выделив первое слово.

***

       Облегчение было слишком велико и мгновенно вытеснило злость. Адемар, несмотря на попытки жены уйти, продолжал удерживать ее и мысленно поблагодарил великого Духа-дракона.
       – Думаю, мне тоже здесь нечего делать.
       Девушка сделала шаг назад, но супруг притянул ее к себе, прерывисто обнял и спросил:
       – То, что ты сказала, правда, или воображение сыграло со мной шутку? Скажи мне.
       – Я беременна, – отозвалась Джаксая, робко обнимая его в ответ. – Я не знала, как тебе сказать об этом. Не меня ты хотел бы видеть матерью своих детей. Не в такой ситуации...
       – Что за глупости лезут в твою голову, Джая?
Адемар поцеловал ее в висок. Джаксая потерлась щекой о его грудь, вызвав невиданный доселе прилив нежности и желания.
       – Ты никогда меня так не называл, – ответила девушка с улыбкой в голосе.
       – Я никогда еще не был так счастлив.

***

       Айя встала, видимо, слишком резко: голова закружилась. Будто со стороны видела, как склонилась над столом, пытаясь сохранить равновесие. Сердце в груди гулко билось о ребра. Во рту пересохло. Не хватало воздуха. Мышцы свело судорогой. Ухватилась за скатерть, потянула на себя, не в силах разжать пальцы. Посуда со звоном посыпалась на пол. Несколько чашек разбилось, осколками льда разлетевшись по полу.
       – Неприятность ты моя, – пробормотал дракон, внезапно оказавшись рядом. – Сейчас станет легче, потерпи немного.
Мужчина с силой вырвал ткань и отбросил в сторону, не заботясь о дорогой посуде. Поднял на руки Айю, прижал к груди, опустился вместе с ней на стул. Усадил ее на колени, придерживая одной рукой за спину, другую крепко сжал.
       Боль постепенно слабела, как и жар, будто мучительная лихорадка, наконец, отступила. Вместе с ними уходила магическая энергия, что плавно перетекала от Айяны к Адемару в том месте, где их руки соприкасались.
       Она обняла дракона за шею, положив голову ему на плечо. Рядом с ним становилось легче. Только это имело значение сейчас. О том, как она попала в столь странную зависимость от внушавшего ей ужас дракона, решила подумать после, как и о том, почему он так бесцеремонно обращался с ней.
       – Закрой глаза, – произнес он, щекоча дыханием кожу. – Не открывай, пока я не разрешу. Это приказ. Ослушаешься, испепелю!
       – Не получится. Ваш огонь меня не обжигает.

***

       Адемар словно того и ждал. В несколько шагов преодолел разделявшее их с Айяной расстояние. Та сдавленно охнула, когда он обнял ее.
       – Болит? – спросил дракон.
       – Немного, – нехотя призналась она.
       – А так? – уточнил хитрец, коснувшись губами скулы, щеки, губ. – Или так?
       Легкими поцелуями осыпал ее лицо и шею. Его горячие руки ласкали плечи, спину, вызывая сладкую дрожь, заставляя забыть о боли. Магия огня окутала Айю, проникая в каждую клетку, даря тепло и исцеление. Хотелось отдаться этому чувству, раствориться в нем, но гордость в какой-то момент взяла верх.
      – Так, значит, ты решил просить моей руки?