Эй, ты! Стой! Не проходи мимо.

Господа!

Сегодня у меня пост самопиара. Знаете почему? Настроение заипииииись

Держите кусочек из моей "Параскаведикатриафобии"  https://author.today/work/226799

— Я делала всё лишь бы избавиться от боли. Не думать ни о чём, что тревожит. Секрет счастья — это пустая голова.

Анна посмотрела на Игоря, он кивнул, словно соглашаясь с ней. 

— Я старалась не думать о матери, об уроде отце. Когда они умерли, я ничего не почувствовала. И до сих пор не чувствую. Никогда в моей жизни меня не любили в ответ. Дома меня избивали почти ежедневно. Поводом могло быть что угодно. Не помытая кружка, некрасиво написанное упражнение по русскому языку, не тот тон голоса.

Губы против её воли растянулись в презрительной усмешке.

— А после этих избиений я как ни в чем ни бывало шла в школу. Я улыбалась. Я очень много улыбалась. Всегда. За улыбкой можно спрятать всё. Боль, страх, неуверенность. Люди ни черта за ней не видят. Шоу должно продолжаться. Я бы отдала что угодно, лишь бы снова чувствовать боль, страх, страдать, если повезет — любить. Испытывать то, что так волнует других людей. Вот ведь ирония. Даже смерть Кати воспринимается мной как ампутация ноги или руки. Это грустно, но не убивает меня. Наверное, я просто мертва внутри. В тот день, с моими фотографиями, я рыдала. Эгоистично оплакивала то, что меня больше никто не любит. Что я никому не нужна. Люди считают душевную боль худшей пыткой. Это не так. Я ничего не чувствую по отношению к другим. И это хуже. У меня нет близких людей. Друзей в моём понимании. Те, кто считает меня своим другом, с ними мне приходится всегда притворяться Я словно заводная кукла. Стоит повернуть ключик, и я выдам слова, что они хотят услышать.

— Тебе не нужно притворяться со мной, — заметил Игорь. — Мы можем быть друг для друга такими, какие мы есть.

Она посмотрела в его глаза. Это было обещание того, что она нужна ему.

 — О том, что я сказала, можно догадаться, если быть немного внимательнее. Но чаще всего людей не интересует никто, кроме их самих. Люди такие лицемеры и обожают изображать добросердечие. Их добросердечие вздыхает и ужасается, корчит сочувственные мины, глядя тебе в лицо, и с наслаждением обсуждает за спиной. Но не это мой секрет, — горячо призналась она. — Мой секрет в другом. Я действительно никому никогда в этом не признавалась. Он мучителен для меня. Я избавилась от всех, кто о нем знал. Как если ты этого не видишь, то этого не существует.

Анна замолчала, собираясь с духом произнести то, что боялась озвучить.

Ах, да! Счастья вам!