И в справедливость вы верите?

— А возле трупа, под камнем нашли нож. Твои «пальчики» на рукоятке.

Это было последним ударом, который должен был повалить меня с ног. Но я всё ещё сопротивлялась. 

— Значит, я идиотка? Не могла зарыть нож или бросить в ручей? Разве не очевидно, что Илья меня хочет подставить?

«Петюня» изменился в лице и прошипел:

— Думаешь, я собираюсь ломать себе голову, разбираясь, кто из здешних маньяк? Мне наплевать, вы все одинаковые! Сядете все! Не сейчас, так потом.

Я усмехнулась, взяв себя в руки.

— Придётся! У вас выбора нет.

Брови «Петюни» полезли на лоб.

— Что ты несёшь?!

— Ну, упечёте меня и Мурлыку. Закроете дело. Что это даст? Убийства-то не прекратятся! Приедет комиссия, которая вам тут совсем не нужна.

— Следователь из Киева уже прилетел, — «Петюня» взглянул на часы. — Завтра увидитесь. А пока что, я говорю с тобой по-хорошему, ничего не тая, — он развёл руки, показывая пустые ладони. — Илья абсолютно чист! Смывы с кожи, пробы из-под ногтей ничего не дали. А у тебя и Мурлыки…

— Он меня трогал, когда мы увиделись. 

— Неважно. Дело в Илье. Нельзя убить человека и не оставить следов!

— Ему ведь никто не мешал помыться! Со щёткой! Одежду сменить! Времени было полно!

«Петюня» молчал. Я его не убедила.

По правде, я и сама начала сомневаться. Что, если убийца действительно я? Может, во мне есть вторая личность, как было в фильме «Бойцовский клуб», и я сама не знаю, что делаю?

Мурлыка, грибы, Тьма и чужие миры… Может быть, я давно уже сумасшедшая?

— Иди, Мика. Пока что, иди… Если ты верующая, молись за здоровье Ильи. Ради себя.

Вспомнилась распятая Саша, а перед ней на коленях — Илья.

— А вы? Верите в высшие силы?

Следак удивился.

— Естественно! Думаешь, мы произошли от обезьян?

Я не думала, что мы от них произошли. Я знала, что мы и есть обезьяны. Мы по-прежнему в дикой природе. Муравьи строят свои муравейники, мы строим свои города. Муравьи удовлетворяют инстинкты и не занимаются больше ничем. Мы удовлетворяем инстинкты и не занимаемся больше ничем. Просто у муравьёв получается лучше.

Конечно, я спорить не стала.

— И в справедливость вы верите?

— Да.

— Но разве с ней сталкивались, хоть один раз?

Я ушла, не дождавшись ответа.

Мурлыка ждал меня на скамейке у входа. Он притащил бутерброды и чай — прямо в стакане.

— Я думал, тебя не отпустят.

Чай был еле тёплым.

— Я думала, не отпустят тебя.

Мы засмеялись. Нам было уже на всё наплевать.

Есть в человеке какая-то грань, которую перейдёшь, и всё — тебя уже ничего не волнует. Любой понимает, что жизнь — не навечно. Время всё отберёт. Какой смысл чего-то бояться?

Мурлыка потрогал мою распухшую руку. Было больно, но очень приятно.

— Распухла. Надо бы сделать рентген. Вдруг перелом или трещина?

— В город я не поеду.

— Вон, подъезжает «скорая». Подбросит.

— Предлагаешь поехать вместе с Ильёй?

Мурлыка пожал плечами.

— Зачем на него набросилась?

— Он сказал, что до завтра мне не дожить.

Мурлыка потупился.

— Значит, всё. Закончилась очередная история. Я снова не смог тебя защитить.

Вот размазня! Но я не стала брюзжать. Мы те, кто мы есть. Обезьяны. А обезьяне не преодолеть себя, не победить животную суть.

— Что от тебя хотел следователь?

Я рассказала.

— Если Илья умрёт, все трупы спишут на нас. Идеальный вариант для ментов. Если выживет, придётся дальше копать. А зачем это им?

— Намекаешь, что «Петюня» тихонько прикончит Илью?

— Почему бы и нет?

— Он сказал, что он верит в высшую справедливость.

— Ну вот! Станет карающей дланью… — он задумчиво почесал подбородок. — Только не сходится что-то. Мы никогда не взрослели, ни в одном из миров. Мы должны умереть, а не сидеть в тюрьме.

Как же он мне надоел со своей чепухой! Если бы нас не связало расследование, я бы с ним не общалась.

"Песни девочки не со звёзд"