И еще новая глава "Тяжести прощенных грехов"

Он вновь смотрел на мир единственным  глазом, пока другой, выбитый слугами Ильмадики, был скрыт повязкой. Он  вновь стоял под багряным небом на руинах старинного замка, совершенно  непохожего на дворец Герцогов Идаволла. Безжалостный ветер вновь гонял  облака серого пепла.

Пепла, что скрывался за всеми обещаниями Владычицы.

-  Зачем? – спросила Ильмадика, - Разве ты не устал? Разве не устал от  того, что показывает тебе мир, когда ты столь по-детски пытаешься его  обнять? Разве ты не устал от несправедливых обвинений? От ненависти,  презрения, недоверия? От того, что отец видит в тебе бастарда, от того,  что твой народ видит в тебе палача и колдуна, от того, что женщина,  которую ты любишь, никогда не простит тебе смерти мужчины, что предпочла  тебе? Я предлагаю сделать тебя счастливым. Это необычайно щедрое  предложение для человека, который предал меня. И тебе хватает глупости  отказываться? Я разочарована в тебе, Килиан. Ты казался мне умным.

В ответ ученый лишь рассмеялся:

- Моего ума вполне хватит на то, чтобы сделать себя ПО-НАСТОЯЩЕМУ счастливым.

Богиня пренебрежительно фыркнула:

- Твоего ума не хватило даже на то, чтобы не вручить заклятому врагу власть над своей судьбой.

И  в тот же момент невероятная тяжесть обрушилась на его плечи. Килиан  пытался бороться, пытался увернуться, но то, что давило на него,  казалось, не замечало его попыток. В считанные секунды он рухнул на  колени. А оно продолжало давить, теперь уже вжимая его лицом в серый  прах, устилавший землю под ногами.

Он скорее угадал, чем почувствовал, как ему на голову наступила женская ножка в изящной туфельке.

-  Есть практики, которым я никогда не учила ни тебя, ни кого-либо иного, -  вещала Ильмадика, - И надо же тебе было набраться глупости состязаться  со мной именно в них. Здесь и сейчас ты передо мной беспомощнее слепого  котенка.

Килиан дернулся, пытаясь  достать её шпагой, но удар из неудобного положения вышел смазанный и  лишь бесполезно рассек воздух. Секундой позже запястье скрутило  болезненным спазмом. Верный клинок развеялся, как дым.

Пинок  от Владычицы казался не таким уж сильным, но все же отправил юношу в  кратковременный полет, вынудив распластаться на стене.

- Ты всего лишь лист, попавший в бурю! – провозгласила Ильмадика.

После  чего невероятной силы ветер подхватил его тело, поднимая в воздух,  кружа – и терзая. Он буквально разрывал его на части. Килиан  почувствовал, как его тело тянет в разные стороны одновременно. Руки и  ноги растянулись, как на дыбе. Послышался треск выворачиваемых суставов.

Не  сдержавшись, он закричал. Облако пепла немедленно забило его рот, но  ученый не обращал на это внимание. Адская боль была в тот момент почти  единственным, что он осознавал.

Почти.

Вновь  и вновь бывший адепт пытался сотворить хоть какое-то заклинание. Но как  в кошмарном сне, магия не откликалась. Древнее волшебство, которое он  привык уже воспринимать как часть себя, в этом месте не могло ему  помочь.

Приближался момент, когда  начала бы рваться плоть, и вдруг Владычица взмахнула рукой. Ветер исчез,  и Килиан упал на землю с высоты нескольких метров. Считанные секунды он  позволил себе лежать и переводить дух. А затем попытался подняться.

- А ты упрям, - смеялась Ильмадика, - Впрочем, я всегда знала это.

Она  сделала шаг назад, легко уклоняясь от неуклюжего взмаха шпагой. Едва не  потеряв равновесие, Килиан оперся на что-то холодное и твердое за  спиной.

- Очень символично, - прокомментировала богиня, - Обернись.

В  иной ситуации ученый вряд ли стал бы оборачиваться, потому что так  сказал ему противник в бою. Но сейчас неведомая сила вела его тело,  заставляя повиноваться приказу.

Холодным и твердым предметом за его спиной оказался большой каменный крест с чьей-то могилы.

И бывший адепт почти не удивился, когда его взгляд упал на начертанное на кресте имя:

«Килиан Реммен».

Чуть ниже, более мелким шрифтом, было приписано:

«Он пошел против своего Бога, и никто не плакал о нем».

И  стоило ему прочитать это, как земля под ногами разверзлась. Пролетев  два метра, Килиан оказался в небольшой, тесной могиле, где едва хватало  места, чтобы развернуться. Поняв, что будет дальше, ученый попытался  вылезти наружу, но руки уперлись в невидимую преграду, отделявшую его,  подобно стеклу.